Каторжанин 2

         
Картуз изодранный,
В заплатах вся рубаха,
Порты затрёпанные,
В дырах сапоги,
В глазах - тоска,
А в мыслях чёрных – плаха
И за кустом мерещатся враги.

За четверть века
Каторжных работ
Архип утратил
Прежнюю весёлость.
До каторги
Не ведал он хлопот,
Был разудал,
Пел песни во весь голос.

Тяжёлые условия тюрьмы,
Труд изнуряющий, чахотка,
Забой рудничный близ Перми
Отбили у него к веселию охотку.

В поместье барском девушка цвела,
Родителями наречённая Марьяной,
Как полевой цветок свежа, скромна, чиста,
За Барыней ухаживала рьяно.

Барчук – драгунский офицер
Однажды прибыл на вакацию.
Ему моральный кодекс – не барьер,
Его пример позорит нацию.

Приметив юную красотку,
Драгун решил приволокнуться.
Отец ему заметил кротко:
«Георгий, как бы не споткнуться».

Но неуёмный ловелас
Продолжил досаждать Марьяне.
И вот, однажды, в поздний час
Застал её на сеновале.

Забыв отца предупреждение,
Марьяну заключил в объятия.
Услышав крики о спасении,
Вбежал Архип, изрёк проклятия,

Схватил багор, стоящий у стены,
И им проткнул насквозь злодея.
Сколь дни теперь покажутся длинны,
О том не думал, убивая любодея.

Суд был, как водится, и строг, и скор,
Он не учёл смягчающих деталей.
На каторгу пошёл как под топор
Архип, сменив на кандалы сандалии.

Как он прожил на каторге суровой?
О том рассказ особый, мрачный.
Тянулись дни, как травы под подковой,
Однообразно, сумрачно, барачно.

Уснула удаль, запылились мысли,
Глаза поблекли, искрошились зубы,
Чуб молодецкий вши изгрызли.
Там медные хвалу ему не пели трубы.

Он ковылял домой с тяжёлой думой,
С котомкой с сухарями за плечами
И горестно раздумывал: «Приду, мол,
Что буду делать? Как забыть печали?»

Расстроенная виденным Марьяна
В ту ночь ужасную внезапно поседела,
Покинула поместье утром рано.
Пыль на следы, её укрыв, осела.

Она исчезла, словно не жила.
Драгун лишил её не только счастья, жизни.
В цветущей юности она была
Достойной радости, а  получила тризну.

За годы долгие в тюрьме
Архип не получал вестей.
Влача свой тяжкий рок в ярме,
Он ничего не знал о ней.

Архип доплёлся до села
И стукнул  в дверь родного дома.
Ответа не было. Пчела
Лишь прожужжала от истомы.

Дверь распахнулась, на пороге
Возникла сгорбленная тень.
В нём сердце сжалось от тревоги.
Померк весенний ясный день.

Он мать свою едва узнал,
Она его спросила: «Кто ты?»
Архип кивнул на сеновал:
«Там Баринок «откинул коты».

Прасковья, разглядев в нём сына,
Неслышно повалилась на пол.
Трещала у печи лучина,
Воск со свечи на блюдце капал.

Очнулась мать, на лавку села,
Архип стоял, понурясь, рядом.
Они молчали. То и дело
Сочувственным обменивались взглядом.

Архип спросил, собравшись с духом:
«А что, маманя, как Марьяна?»
Мать проскрипела: «Ходят слухи,
В монастыре она. Татьяна,

Игуменья, спасла бедняжку,
По воле Бога вынув из петли.
Ей вольную оформила бумажку
И приютила за стеной обители.

Ещё гуторят, «будто бы Марьяна
С той страшной ночи тронулась умом
И знает только лишь Татьяну,
Ей доверяет целиком».

Архип внимал, не прерывая
Мамашин горестный рассказ,
Лицом окаменев, не выставляя,
Свои страданья напоказ.

«А что отец? Где брат Егорка?
Я их увижу ль, наконец?»
«В могиле твой отец, на горке,
Егорка наш – лихой купец».

Придя в себя и отдохнув с дороги,
Архип отправился в обитель.
Во Храме помолился богу,
Поставил свечку: «Спи родитель».

У служки в церкви он узнал,
Где кров монахини Марьяны,
Но, чтобы повидаться с ней,
Просил согласия Татьяны.

Игуменья хоть и строга была
К монахиням, но благосклонно
Архипа слушала она,
И отвечала непреклонно:

«Свидание не смею допустить.
Теперь она Варвара, не Марьяна.
И, чтобы её ум не загубить,
О прошлом ей напоминать не надо.

За время жизни в наших стенах
Её душа оттаяла от страха.
Мне удалось сберечь её от мыслей бренных,
А в них она была как в клетке птаха.

Считая, что была причиной
Твоей ужасной каторжной неволи,
Ум порастратила, как кирпичи дом,
Или как с  древа разлетелись листья, что ли…»

Архип в монастыре остался
Служить охранником при вратах
И сам себе в душе признался:
Мирян покинул без возврата.

Он видит иногда Марьяну
При исполнении обрядов
И дал обет не покидать Варвару,
И служит ей лет десять кряду.

Любимую и бедную мамашу
Архип не оставляет без внимания.
Её убогий быт подарками украшен.
Меж ними и любовь, и понимание.

Архип с Марьяной похоронены на горке
Поблизости от матери с отцом.
Их навещает младший  брат Егорка,
Который из холопов стал купцом.
05.11.20






Картуз изодранный,
В заплатах вся рубаха,
Порты затрёпанные,
В дырах сапоги,
В глазах - тоска,
А в мыслях чёрных – плаха
И за кустом мерещатся враги.

За четверть века
Каторжных работ
Архип утратил
Прежнюю весёлость.
До каторги
Не ведал он хлопот,
Был разудал,
Пел песни во весь голос.

Тяжёлые условия тюрьмы,
Труд изнуряющий, чахотка,
Забой рудничный близ Перми
Отбили у него к веселию охотку.

В поместье барском девушка цвела,
Родителями наречённая Марьяной,
Как полевой цветок свежа, скромна, чиста,
За Барыней ухаживала рьяно.

Барчук – драгунский офицер
Однажды прибыл на вакацию.
Ему моральный кодекс – не барьер,
Его пример позорит нацию.

Приметив юную красотку,
Драгун решил приволокнуться.
Отец ему заметил кротко:
«Георгий, как бы не споткнуться».

Но неуёмный ловелас
Продолжил досаждать Марьяне.
И вот, однажды, в поздний час
Застал её на сеновале.

Забыв отца предупреждение,
Марьяну заключил в объятия.
Услышав крики о спасении,
Вбежал Архип, изрёк проклятия,

Схватил багор, стоящий у стены,
И им проткнул насквозь злодея.
Сколь дни теперь покажутся длинны,
О том не думал, убивая любодея.

Суд был, как водится, и строг, и скор,
Он не учёл смягчающих деталей.
На каторгу пошёл как под топор
Архип, сменив на кандалы сандалии.

Как он прожил на каторге суровой?
О том рассказ особый, мрачный.
Тянулись дни, как травы под подковой,
Однообразно, сумрачно, барачно.

Уснула удаль, запылились мысли,
Глаза поблекли, искрошились зубы,
Чуб молодецкий вши изгрызли.
Там медные хвалу ему не пели трубы.

Он ковылял домой с тяжёлой думой,
С котомкой с сухарями за плечами
И горестно раздумывал: «Приду, мол,
Что буду делать? Как забыть печали?»

Расстроенная виденным Марьяна
В ту ночь ужасную внезапно поседела,
Покинула поместье утром рано.
Пыль на следы, её укрыв, осела.

Она исчезла, словно не жила.
Драгун лишил её не только счастья, жизни.
В цветущей юности она была
Достойной радости, а  получила тризну.

За годы долгие в тюрьме
Архип не получал вестей.
Влача свой тяжкий рок в ярме,
Он ничего не знал о ней.

Архип доплёлся до села
И стукнул  в дверь родного дома.
Ответа не было. Пчела
Лишь прожужжала от истомы.

Дверь распахнулась, на пороге
Возникла сгорбленная тень.
В нём сердце сжалось от тревоги.
Померк весенний ясный день.

Он мать свою едва узнал,
Она его спросила: «Кто ты?»
Архип кивнул на сеновал:
«Там Баринок «откинул коты».

Прасковья, разглядев в нём сына,
Неслышно повалилась на пол.
Трещала у печи лучина,
Воск со свечи на блюдце капал.

Очнулась мать, на лавку села,
Архип стоял, понурясь, рядом.
Они молчали. То и дело
Сочувственным обменивались взглядом.

Архип спросил, собравшись с духом:
«А что, маманя, как Марьяна?»
Мать проскрипела: «Ходят слухи,
В монастыре она. Татьяна,

Игуменья, спасла бедняжку,
По воле Бога вынув из петли.
Ей вольную оформила бумажку
И приютила за стеной обители.

Ещё гуторят, «будто бы Марьяна
С той страшной ночи тронулась умом
И знает только лишь Татьяну,
Ей доверяет целиком».

Архип внимал, не прерывая
Мамашин горестный рассказ,
Лицом окаменев, не выставляя,
Свои страданья напоказ.

«А что отец? Где брат Егорка?
Я их увижу ль, наконец?»
«В могиле твой отец, на горке,
Егорка наш – лихой купец».

Придя в себя и отдохнув с дороги,
Архип отправился в обитель.
Во Храме помолился богу,
Поставил свечку: «Спи родитель».

У служки в церкви он узнал,
Где кров монахини Марьяны,
Но, чтобы повидаться с ней,
Просил согласия Татьяны.

Игуменья хоть и строга была
К монахиням, но благосклонно
Архипа слушала она,
И отвечала непреклонно:

«Свидание не смею допустить.
Теперь она Варвара, не Марьяна.
И, чтобы её ум не загубить,
О прошлом ей напоминать не надо.

За время жизни в наших стенах
Её душа оттаяла от страха.
Мне удалось сберечь её от мыслей бренных,
А в них она была как в клетке птаха.

Считая, что была причиной
Твоей ужасной каторжной неволи,
Ум порастратила, как кирпичи дом,
Или как с  древа разлетелись листья, что ли…»

Архип в монастыре остался
Служить охранником при вратах
И сам себе в душе признался:
Мирян покинул без возврата.

Он видит иногда Марьяну
При исполнении обрядов
И дал обет не покидать Варвару,
И служит ей лет десять кряду.

Любимую и бедную мамашу
Архип не оставляет без внимания.
Её убогий быт подарками украшен.
Меж ними и любовь, и понимание.

Архип с Марьяной похоронены на горке
Поблизости от матери с отцом.
Их навещает младший  брат Егорка,
Который из холопов стал купцом.
05.11.20