Расстрел юнкеров...

У стен Петропавловской крепости
Владимирской школы юнцы,
Осклабилась лютая ненависть,
Стреляют в парней подлецы.

В атаку пошли изумленные,
От злых самосудув остыв,
Жестокое море соленое,
За Родину горечь и стыд.

Молчат юнкера, задыхаются,
Поет что-то в нос серый дождь,
На древке белесом вздымается
Задумчивый Пастырь, Господь.

Подавлено значит восстание,
Пылают рубцы на щеках,
Стрелять будут в Душу, в сознание,
Но только убит будет прах.

Отшутится грязь, раскраснеется,
Потонет в песке строгий взор,
Земля, отхлебнув горе, вертится,
Расширив земной кругозор.

Все сбудется, зло перемелится,
Безмолвная Русь у стены,
Четвертая рота знать встретится
С губителем вещей Страны.

Распахнуты двери, иконушки,
Ведут невзначай разговор,
Две Марфушки, русские вдовушки,
Не веря в чертей приговор.

Состав увеличится, Мертвые
Воскреснут, сойдет Государь,
Молитвы на камне истертые
Припомнит гвардейский бунтарь.

Раскормленный снег, лужи кровушки,
Стоит в подвенечном Страна,
Из ран упорхнули воробушки
В прошитые сном облака...
Две матушки, русские вдовушки
За руки ведут паренька.
Разбита немного головушка,
Целёхонька только Душа...
Щадит Долю русскую долюшка,
Согревши в крови дурачка.
У стен Петропавловских полюшко,
Глядят на Всех Очи Христа...