Эльзэ Ласкэр-Шюлер. Abraham Stenzel

Давно уж годы Библии погребены.
Лишь оба носим мы ещё тоскуя
Вкруг наших синих шляп траура флёр.

По детским играм мой товарищ ХАмид Штэнцэль:
В броженье сердцевину приводил в стволах
Божьих деревьев в Либаноне.

С любимой родины изгнанный бурей
В одной из жёстких стран он размышлял:
Его ли забросает достойнейший язык камнями...

И спотыкается о иврит с тех пор его язык.
А на испорченном в гетто еврейском
Действительно он говорит.

Беспомощны и мощны
Взгляды его уходят вдаль и их мерцанье
Зеленоватоясно видится до девственного дна

Огромных иорданских глаз,
Что собой напоминают
Глаза у патриархов.

Душевный искренний Поэт,
В ком не фальшиво сердце
Достойное любви.

Если в полночь мы
Зимой по улицам
Двумя высокородными животными брели,

Читая монотонно вместе что-то снегу,
Звучало как в пустыне,
Даже если голову склони — везде Сахара....

Каждому ветру он глядел вослед,
С любовью гладил он себя по чёрным волосам,

Поскольку Музою его стихов являлась Кабала,
Неся его в своей руке.