Баллада о белке

 
    А.К.Леонтьеву – Коньы Толя, народному поэту Удмуртии, к 80-летию со дня рождения

1.
Мой друг, ты от меня не уходил,
эше1, все годы из окна напротив
ты улыбался и крепил мой тыл,
отдав земле не лучшую часть плоти.

А лучшая, особенная часть
осталась в детях, Творчестве, Природе,
в сердца друзей она перелилась
и там, в сюлэм2, вином волшебным бродит,

Нас заставляя видеть чудеса,
ленивых побуждая к созиданью.
А для меня край встреч с тобой – леса,
дубравы, рощи с птичьим щебетаньем.

Льомпу3 увижу – вспомню о тебе,
как ты сажал весною под окошком,
Она стоит всегда в немой мольбе
лишь о тебе, а мы ей белим ножку.

 Когда же нам боры4 окажет честь,
мне вспомнится твоё стихотворенье.
И ягоду мне жаль такую есть,
Природы и Всевышнего творенье…

Ты для меня всегда был Нюлэс мурт5,
я в лес иду, чтоб стать чуть-чуть поближе.
Пусть кто-то скажет о таком: абсурд,
а я «зечбур»6 - киваю белке рыжей.

В глаза с вопросом глянет мне коньы7,
возьмёт орешек в качестве поживы.
И в этот миг замолкнут соловьи,
а я отвечу лаконично: «Живы!»

2.
Мой тыл крепил ты, подымал мой дух.
Запомнились слова твои: «Прорвёмся!»
И пусть прокукарекает петух,
всего, что мы задумали, добьёмся!

Ты, как отец, учил меня письму,
не буквы выводить, а сразу строчки.
Учитель мой и друг. А посему –
выходит, что родилась я в сорочке, –

Счастливая! Не каждой так везёт.
Все мастерство с трудом приобретают.
А ты, Учитель, обеспечил взлёт
мне в крепкую и слётанную стаю.

Оценивая мой потенциал,
ты задал курс на дальние планеты,
но всё же, как-то мягко попенял,
что не умею я писать сонеты.

Я научилась! Боже упаси,
считать себя хоть в чём-то корифеем.
Но ты у Байтерякова спроси,
Он «Истину» вручил бы фарисеям?

Привет тебе большой от сыновей!
Им помнятся блуждания по лесу,
к моим ногам доставленный трофей –
рюкзак с грибами, в пять кило по весу.

А как ты вместе с ними рисовал,
с азартом молодым мешая краски!
И не жалел безхитростных похвал,
рассказывая кистью детям сказки…

Мы с сыновьями к холмику придём,
на памятник возложим поминанье.
Но уж, прости, тебя там не найдём,
Ты в нас самих, ты весь в воспоминаньях…

3.
Уж повзрослели юноши, а ты
живёшь, в воспоминаниях, не старясь.
Деревья облетают и цветы,
над горизонтом виден вновь Антарес.

Изобразить бы эту красоту,
я пробовала, каюсь, но, куда мне!
К твоей картине мысленно иду:
«Закат над речкой. Натюрморт  на камне»

Она вдруг возникает всякий раз,
когда в душе так сумрачно и плохо:
так светел трёх ромашек реверанс
пред гордою чалмой чертополоха.

Струит пейзаж спокойствие и тишь.
глядишь, и в жизни всё не так уж скверно..
И кажется, за мною ты следишь,
путь подсказав, хоть тягостный, но верный.

Недавно я на выставке была
твоих картин. И люди замирали:
журчала горделивая Вала,
и яблонь аромат струился в зале.

Казалось нам: колышется камыш
и поплавок вот-вот утянет рыбка…
А вот и ты на стульчике сидишь,
а на губах для зрителей улыбка.

Что нужно, чтоб лечить пороки душ?
Таблетки, процедуры иль молебны?
А может быть массаж, контрастный душ? –
Картины созерцать! Они целебны!

И пусть стоит в Можге уютный дом,
ногами юных топтана дорожка.
Пусть творчество произрастает в нём,
то детище любимое: художка!

4.
Твои стихи опять в руках держу,
в них вся судьба: любовь, признанье, слава.
Но злая хворь вдруг провела межу,
как будто проверяя прочность сплава.

А сплав душевный был  сродни броне:
ты жил, писал, испытывая муки.
И даже помогал, случалось, мне,
учил поэтов тонкостям науки.

И понял Анатолий, что пора
призвать себе на помощь Имя Рода:
когда не помогают доктора,
поможет всемогущая природа.

Он это имя взял, как псевдоним,
всю боль и всю борьбу оно впитало,
укрылся, как за бруствером, за ним,
ведь жить хотел во что бы то ни стало!

Коньы Толя вдруг белкой поскакал
к детишкам по написанным страницам.
Дорогу он осилил и накал
всех мыслей, чувств, к читателям стремится.

Он каждый день, и в холод, и в жару
трудился над замысловатой строчкой.
Порадовать хотел он детвору,
и вдохновенью не давал отсрочки.

Учил меня: ты время не теряй!
За каждый день чтоб не было нам стыдно,
пеки из слов свой чудо-каравай
и угощай гостей стихами сытно!

И только Зоя, верная жена,
всё видела: почём те караваи…
страданьями его обожжена,
в уверенность свои вбивала сваи.

Привыкший жить по совести, без лжи,
не требовать от жизни снисхожденья.
Свой подвиг совершил он: просто жить,
быть честным до последнего мгновенья…

5.
И он остался честным. Вечерком
вдруг подошла ко мне, смущаясь, Зоя
и словно окатила кипятком:
«Кузьмич всё не найдёт себе покоя,

Приснился. Говорит, раздай долги!
А утром обнаружился и список» –
– Долги-то у него невелики!
«Долги не велики, да путь не близок»

Я из холодных рук её взяла
серебренников тридцать, как Иуда.
На паперти потом их подала,
поняв, что сон, как смерти брат - не чудо…

Не жалуйся, не бойся и не лги! –
Живу, как ты, по заповедям этим.
Но только мне кому отдать долги?
Пришёл во сне и улыбнулся: «Детям!»

     *  *  *

Спешу помочь всем-всем, хотя
не бизнесменша.
Кормлю и птичек, и котят,
как братьев меньших.

Ты видишь птичий ресторан:
балкон напротив.
Мешочек семечек карман
не обанкротит.

А я забыть уж не смогу
те посиделки.
Опять оставлю на снегу
орех для белки…

Возьми хоть сотню про запас –
всё будет мало,
Поэта десять лет для нас
не ты ль спасала?...

Запомню ценную «муштру»
его надолго,
привыкнув бегать по утру
в тотеме волка…

1 – друг
2 – сердце
3 – черёмуха
4 – ягода
5 – лесной человек
6 – здравствуй!
7 – белка