Силач

   
Это был его выход.
Мастер не стал просить благородную публику вызывать его аплодисмен-тами и красиво разорвав плотные кулисы – вышел на ярко освещенную арену. Номер был старым как мир… А он – как всегда молод. Первым трюком было разрушение.
Он просто подошел и немного подождал, пока за секунды его времени пройдут столетия их внутренних веков. И потом, в конце затянувшейся паузы, которая была щедро раскрашена тревожной барабанной дробью, на глазах у восторженных зрителей – эффектно подцепил прах толстенных стальных цепей, просыпав их настоящее на бортик арены. Тут уже его прорвало: силач крутил тяжелые шары, руша добротно сложенные стены, подбрасывая гири крошил планеты, зажигал звезды и лихо лепил ту-манности. Дробно рассыпавшись по Вселенной – пожирал и творил... по настроению. Неспешно поводя могучими плечами – сдвигал галактики и тушил далекие солнца. Следующим актом была борьба.

 Сначала на арену вышли сроки доступные оценке. Деловито бугрились мышцы столетий решивших потягаться с ним силой. Натягивались, тре-ща от напряжения, связки циклов:  шла показуха. Борцы тяжело дышали, демонстрируя свою власть над годами, сильно и властно воняли, поме-чая захваченную на миг территорию и победно заливаясь потом десяти-летий, громко нахваливая себя за проявленную смелость. Он – улыбался: дети. Бережно подхватывал их таких маленьких, но очень гордых, гиб-кими пальцами эпох и аккуратно сажал себе на ладонь, показывая воз-можную глубину событий. Они плакали и просились домой: в привыч-ные сроки. Туда, где еще мгновение назад они были силачами на арене…
Представление закончилось. Теперь он был свободен и мог заняться привычными делами. Сил у него было много, дел – невпроворот, но спешить было некуда: чего-чего, а времени у него было в избытке. Он сам и был – Время

                Гравер
   Скользит по телу бесшумный бор времени. Легки его касания, прояв-ленные в мимолетных напряжениях. Хмурится ребенок и маленькое ли-чико смешно меняется. Вот скользнуло по телу новое усилие, но не смог-ло удержаться…  Движется работа: подчищаются и распознаются черты новой личности.
   Толи, тело ослабло, толи, по одним и тем же местам проходит гравер, но все глубже проникает резец, хоть касания его по-прежнему легки. Тя-желеет рисунок и все меньше свободного места на подготовленном для работы полотне. Пересекаются и накладываются друг на друга быстро и четко наносимые мастером черты, скрывая первые мгновения жизни. Рас-колот образ. Сползает с него истонченный годами покров и снова выгля-дывает из прошлого, через мудрые глаза старика, прежний ребенок... Все по-прежнему...