Два брата - один труп

Наверное, люди, придумавшие выражение «могильный холод» когда-то играли в русскую рулетку.

Если несколько часов назад в комнате было относительно нормально, то сейчас уже не спасало ничего. На двух стенах были тёмно-красные полосы, которые вводили в ступор. Не хотелось верить, что это – кровь тех, кого ты любил и тех, кто добровольно ушёл, приставив дуло к виску.

Стол чуть качался, под напором четырёх локтей, а Исмаэль и Валера сидели рядом друг с другом, прижавшись и греясь.
Крупная дрожь пробегала по телам. Ребята не знали сколько осталось, но вряд ли больше получаса.

Тридцать минут непонятной пустоты и надежды на то, что ты останешься в живых. Ты станешь тем самым «последним героем», который спасётся после ужасной игры. Но никто так и не задал главный вопрос: а есть ли жизнь после такого?
Сможешь ли ты просыпаться каждое утро, не вспомнив об этом кошмаре? Сможешь ли ты смотреть в глаза вашим общим друзьям, которые остались за этими стенами? Разве возможно будет просто сделать шаг отсюда с чистой совестью?
Хотелось кричать, орать, топать ногами, плакать, молить о возвращении в прошлое, чтобы не дать этому ужасу произойти. Хотелось нормально попрощаться с друзьями, с которыми вроде бы ничего не связывало, но их последние секунды заставляли воспринимать всё иначе. Абсолютно иначе.

Исмаэлю хотелось сказать как он дорожит дружбой с Валерой. С его непоседливым братом Валериком, который постоянно во что-то влипал и ввязывался, и который мог обрести то, что потерял.

А Валерка мечтал о том, что он вновь сможет обнять своего любимого брата и наконец-то прошептать как он его любит и то, что он его не забыл и давно простил. Простая вредность парня разрушили все попытки помириться и жить счастливо.

У каждого, кто здесь сидел, была возможность всё исправить. Буквально по щелчку и за один вздох. Но все упрямы и эгоистичны. Никто не думает, что завтра может оборваться жизнь. Ты и не можешь предположить, что сейчас ты веселишься, танцуешь на вечеринке, а завтра ты... просто попадёшь в игру. Такую как эта. Такую, которая забирает жизни, не забывает проводить своими когтями по твоей груди, оставляя шрамы.

Это не физическая боль. Это где-то там. Глубже и откровеннее. И Валера с Исмаэлем открыли для себя это откровение, пересмотрев всё за какие-то десять часов.
Всё «до» было слишком мелочным, а «после» для одного из них просто напросто не будет.

Двое мужчин сидели друг напротив друга, запустив руки в волосы. Один плакал, а другой шёпотом читал молитву. Простую молитву.
На столе лежал старый потрёпанный револьвер, а около него в одиночестве блестела пуля. Небольшая вещица, которая выбьет жизнь из одного. Один щелчок, лёгкий взрыв и ты уже лежишь на полу в собственной крови.

Смерть придёт быстро. Главное, успей попрощаться и покаяться, чтобы потом было легче.
Если прислушаться, то можно было бы услышать звук капающей воды. Тихий, редкий, но звук! Висящая тишина уничтожила, заставляя сгибаться и плакать. Ты мечтаешь даже о звуке бензопилы, но лишь бы не слышать те крики. Лишь бы не слышать, лишь бы забыть.

Отвратительное тошнотворное зрелище. У тебя отключается всё, кроме эмоций. А под конец даже всё равно, кто умрёт, но лишь бы не ты. В голове висит одно эгоистичное желание. Тебе уже плевать на родство и любовь.

И сейчас часы показывали 23:46, а Исмаэль и Валерка сидели, пытаясь привести чувства в порядок. Последний раунд был самым жестоким - умирал тот, на кого покажет дуло, а не удача. Это правило Смерти. Да и оставалось всего четырнадцать минут. Либо один, либо никто. Бессмысленная борьба за финальный фарс.

Зачем жертвовать всеми сразу, если можно было провести несколько часов вместе? Пути назад не было. Осталось зарядить и прокрутить.
Исмаэль провёл ладонью по влажным глазам и щекам, и трясущаяся рука потянулась к револьверу. Надо было только зарядить. А там всё станет понятно.
Тихий щелчок и стук о стол. Оружие поблёскивало, отражая неясную голубоватую лампочку, которая сводила с ума. Хотелось её разбить, разнести в дребезги, но также хотелось видеть. Просто видеть четыре стены и противника, который когда-то был твоим другом, братом, соратником и любовником.

Русик одними губами извинился перед Исмаэлем, и спустя мгновение, револьвер завертелся чуть быстрее, чем надо. Мужчины закрыли глаза.
23:52.
Тишина могла висеть ещё долго, смешиваясь с хриплыми дыханиями, как водка с соком. Но всего восемь минут. Восемь минут на решение.
Первым глаза открыл Валерик.
Если бы шок был чем-то материальным, то он бы точно был неким колокольчиком. Звенящий шок.
Тихий всхлип и Исмаэль открыл глаза.
Взгляд на оружие.
Взгляд на Русика.
Глоток тёплой чуть ржавой воды.
Русик понял, что выиграл свою третью и последнюю игру.

Лестница жизни. В ней одни ступени.
И каждая ступень, как Ада круг.
Споткнулся - падай вниз. Здесь нет прощения.
Ошибка - смерть. Врагом стал лучший друг.

И Рай не соберёт души осколки.
А каменное сердце? Как быть с ним?
Не растопить его всем жаром Преисподней.
Как жить, когда остался ты один?

Он для тебя был всем. Он - младший брат.
Спасти любой ценой - твоя работа.
Эх, как хотел ты всё вернуть назад!
Но нет. Это - последняя охота.

Его не стало. Опустел весь мир.
Готов ты землю есть и выть от боли!
Скорей. В машину. И его спасти.
Но отдаётся эхом: "Валер, оставь в покое..."

Ты знаешь, боль со временем пройдёт.
И сердце кровоточить перестанет.
И новой жизни начался отсчёт.
Он так хотел. Не может быть иначе!

Лестница жизни. В ней одни ступени.
И каждая ступень, как Ада круг.
Ты прошёл всё, но остался верен
Себе и брату. Больно? Ну и пусть...