Скамейка, дождь, одно и тоже

Скамейка, и ночной фонарь,
И дождь покрапывает тихо,
Ворона каркнула,-О да,
По вероятности она спросить хотела,
Но ждала, - какое в моих думах лихо.

Мне говорить хотелось с ней,
Мне рассказать так нужно было,
Комком давилась все сильней,
А сердце несказанно ныло.

Подняв у ног засохший лист,
Прижав к груди, как ценность вехи,
Не исчезай, не уходи,
Сними с меня, гордынь, доспехи.


Молчанье стиснуло виски,
От боли я не закричала,
Ворона каркала, ждала,
Но я ни слова не сказала.

Дождь бил дробями по стеклу,
В созвучии скрипящей двери,
Окно дрожало и к тому,
Добавились души метели.

Ворона ближе подошла,
В глаза смотрела с укоризной,
Но я молчала, а она,
Дивила всласть своей харизмой.

Крылом махая,
Клювом стук,
По ручке лавки отбивала,
Я выпустив из плена лист,
Себя, всю, изнутри сжигала.

Там, где то далеко,
Вдали, через моря, пригоршни рая,
Ты тоже смотришь,
До зари,
Свои невзгоды окрыляя.

Природа замирала,
Ночь звала,
И лишь звезда сияньем отражала,
Тот облик что в уме своём нашла,
К рассвету и его уже не стало.

Ворона больше не ждала,
Она презренно в небо улетала.