Status quo

I

Снаружи - осень. А внутри - черт знает, что.
Наверно, это только он и знает.
И знаньем этим пепел раздувает,
Боясь холодного сожженья. Что пальто,

Что лёд снаружи — не спасенье.
С приходом осени, стандарты, будто рысь,
Тебя грызут, вселяя все сомненья,
Хоть ты кричишь напрасно: "брысь!".

Нам, как воде, сложнее испаряться стало
В мечты и мысли. Время перестало
Идти заметней истомы летней,
Как будто в час ее последний —
То, что цвело, стремится в ягодную зрелость.
Любовь с лицом белёсым - серость
Повсеместна. Снег будто сахар, - горок
С его отсутствием - не много — только горек
Для души и холоден для тела.

Серебряным запахом беспредела
Делиться не с кем. Хоть и не жалко.
А все же души нашей ветхая прялка
Из чувства — нити шелковой тонкой —
Прядет грубый кокон. Ни даже перчатки —
Ни шапки, ни волоса. Только зачатки,
За которые часто кличут подонком.

Суровой Ариадны нитью
Мы их прядем на чёрный день,
Украсив бисером или финифтью.
Свеча прорезывает темь.

С улыбкой, страхом искаженной,
Бежит по полю прокаженный,
Свободен оный от оков:
Но потерял он дом и кров.

II

Пыль бездушевности гуляет по проспектам.
Дома, как пригвожденные, стоят.
И верит дух любым навеянным аспектам.
И без любви - природы рай — как ад.

Мощь гравитации степенно степенеет.
Но как обычно, юным ставит рамки.
Стремится лед ко дну. И ели зеленеют
В борьбе с ветрами. "t" нисходит в дамки.

Так хочется душе с умом незрелым расквитаться
Словами, скрытыми в себе. И распластаться
На листах, смотрящих жадно, бледнолицых.
Но участь их — дилеммами разбиться.

Оконной раме
От ваты тяжело, как мне от мыслей.
Многими мирами
Я множу дат бесчисленные числа.


Подлость во благо — не то же, что и ложь.
С неё потом не взыщешь, но возьмешь
Урок. Который, странно, для успеха
Пример полнейший. Вот потеха:
Смотреть, как под тобой, как Бог, великим,
Уходит честный с воплем диким.

Беря пример возвеличенья,
Иначе —  увлеченья
Игрой, где ты — топор,
В надмении не вздымешь взор,
На душу наживешь позор.
Потом поймешь: пустое, вздор.
Людьми такими окруженный,
За истин детских сонм держись.
Сад летний, тьмою пораженный,
Сквозь ночь, поглядывает ввысь.

III

Цепочки пищевой круг беспощадный,
Как третий адский круг, зимой вороньей
Живет. Гул тишины — мешкотный и набатный
Не отбирает, а дает, наоборот, корон ей.

Мзды за позавчерашнее веселье
Достаточно. И даже — превосходно.
Вдобавок к этому тяжелому похмелью —
Земля всему, что, как вода, исходно.

О, не углубляйся же в высокие морали!
Чужих не слушай правил и сентенций!
Все это люди мешкой грязи с кровью замарали,
И отреклись от жизни, жертвой став тенденций.

Вся жизнь — как холм один огромный.
Дом — основанье. Раб бездомный
Ползет наверх путем окольным.
Запечатлеть его довольным —
Уже великое искусство.
Надеясь на шестое чувство,
Он грезит только об одном -
Чтоб на холме был милый дом.

Среди заснеженных раздолий
Так легок крест тяжелой доли.
И закаляя свою силу воли,
Ты улыбаешься от боли.

И за пределы выгнав естество,
Ты все же сохраняешь status quo.

Андриянов Александр

2015-2023