Повесть о нежной любви

Валерий Спиридонов

ПОВЕСТЬ О НЕЖНОЙ ЛЮБВИ

Философия любви

                Инге П.
Растают страхи, строки, стуки…
Растает блеск любимых глаз.
Уйдут дороги и разлуки.
Растает всё. Не будет нас.

Растают в Вечности безбрежной
Заботы, чувства и права.
Звучат веками в Песне нежной
Любви нетленные слова…
11.10.1986.

Божественная Осень. Алые зори. Золотые деньки. Прохладные ночи с тонким ароматом
зрелой листвы и спелых яблок.
Не зря в начале сентября проходят Дни Поэзии.

Счастливый год

Мне вспоминаются события 38-летней давности.
1985 год был уникальным и переломным в моей жизни.
Начало года – Первые Всесоюзные курсы повышения квалификации начальников
республиканских и областных клубов служебного собаководства ДОСААФ.
Два месяца учёбы в Волгограде. Там я познакомился и подружился с Кариной Витолиней.
Она представляла Латвийский клуб.
Оценка за обучение выставлялась по итогам сдачи 15-ти серьёзнейших экзаменов.
Какие? Например, генетика, селекция, зоотехния, разведение, воспитание и дрессура,
многоборья с собаками, экспертиза и другие.
Из всех начальников клубов оценку «отлично» за объёмный курс получили двое:
Тамара Большакова г. Горький (ныне Нижний Новгород) и я
(представлял Калининскую область – ныне Тверская).

Весной, по ходатайству Карины, я был приглашён в Ригу Республиканскими комитетом
ДОСААФ и клубом служебного собаководства главным судьёй-экспертом по немецким овчаркам на
открытую республиканскую выставку собак.
Летел в Ригу самолётом, где познакомился и подружился с удивительным человеком,
актрисой, необычайно красивой и доброй женщиной – Вией Артмане. Она оказалась,
в частности, большим любителем и знатоком собак.

Геном любви

В Риге и в Латвии я был впервые. Меня потрясли и город, и страна. И это отдельный и
особый разговор.
Мне удивительно везло в этот год.
В ринге мне дали очень умную и необычайно красивую ученицу – Ингу из Талси. Беда была в том,
что она практически не знала русского языка, а я латышского. Была девушка переводчик.
Но потом мы с Ингой стали общаться и всё понимать без переводчика.
Роман возникает сразу или никогда. Мы с Ингой вспыхнули с первого взгляда…

После выставки долго гуляли по Старой Риге. Лучшего экскурсовода у меня не было в жизни!
Инга показывала красоты Старого города, объясняя по-латышски (я уже в то время, благодаря
Карине, начал учить латышский). Я пересказывал по-русски, и она кивала головой или
поправляла меня на русском с удивительно красивым латышским акцентом.
Мы заходили в костёлы и кирхи, поднимались на лифте в церкви Петра. Послушали орган в
Домском соборе. Заходили в кафе, пили обалденный рижский кофе с местными сладостями.
Сфотографировались на площади около универмага на фоне скульптуры кошки, задравшей хвост,
на куполе крыши дома. Инга, как смогла, рассказала мне историю о том, как эта кошка
очутилась на куполе крыши.
 
В гостях у Райниса

У меня, тверского парня, было ощущение, что я попал в волшебную сказку…
«Braucam uz J;rmalu!» – весело скомандовала Инга. «Слушаюсь и повинуюсь!» –
с поклоном ответил я, переполненный нестерпимо приятными впечатлениями. Казалось, ещё
немного, и вырастут крылья, и унесут меня на волнах переполняющей душу и сердце радости.
Юрмала потрясла меня ещё сильнее. Мне захотелось увидеть море. Я чувствовал его дыхание,
но из-за прекрасных сосен его не было видно.
Инга прочитала мои мысли. Она взяла меня под руку и повела в направлении ей очень знакомом.
Я не сопротивлялся. Удивительный взгляд Инги завораживал, а чувство нежной руки, её близость
будоражила кровь. Её речь была, как небесный колокольчик, как скрипка-сопрано, играющая
серенаду Гайдна, даже несравнимо более того… Она говорила по-латышски, и я всё воспринимал
на подсознании, понимая Ингу и чувствуя её.

Мы пришли к дому-музею Райниса и Аспазии. Кто такой Райнис, я знал из школьной программы.
Инга знала, что я пишу стихи. Я ей их почитал из записной книжки, когда мы отдыхали на скамейке
в сквере недалеко от Бастионной горки. Стихи она понимала! Слушала и смотрела на меня
с необычайной нежностью. Её глаза светились любовью, и улыбались.
Дача Райниса производила впечатление. Это нужно видеть! Мы вошли. Инга стала разговаривать
с дежурной. По слову dzejnieks (поэт) я понял, что она говорит про меня. Дежурная отдала
Инге ключи. Мы поднялись на второй этаж и … вошли в комнату-кабинет знаменитого
латвийского поэта. На большом канцелярском столе лежали рукописи, тетради, книги, авторучки
с золотыми перьями, часы, другие вещи…

Инга усадила меня в кресло Поэта, положила свои нежные ладони на мою голову и
прочитала стихотворение Райниса «Сломанные сосны» на латышском. Потом она присела ко мне
на колени, и мы долго сидели и молчали. В приоткрытое окно заглядывали загадочные сосны.
Инга дала мне книгу отзывов и сказала: «Rakst; kaut ko!». Я написал сердечный отзыв, в том числе
и стихами, на которые меня вдохновила чУдная талсиянка.
Когда мы спустились вниз, дежурная спросила меня по-русски: «Как, понравилось?». «Очень!» –
ответил я.

Единство чувств, стремлений и желаний

Мы пошли гулять к морю. Инга рассказывала мне про Райниса и Аспазию. Она, оказывается,
прочитала толстенную книгу Аспазии «Райнис». Ингу (и меня) не всё порадовало в этой книге.
В необычайно радостном настроении мы вернулись в Ригу и долго гуляли по вечернему городу.
Обо всём удивительном и не расскажешь. Самой удивительной была Инга.
После нашего расставания у нас завязалась переписка. Инга отвечала мне на русском. Лишь в конце
письма заканчивала красной пастой по-латышски: Es m;lu Tevi, ниже – сердечко. Я отвечал ей стихами,
кроме письма. Стихов, посвящённых Инге, я написал почти целую общую тетрадь.

Как можно тебя не любить?..
Любовью твой облик освечен.
Как можно тебя позабыть,
Не ждать нашу новую встречу?
Что может любовь оградить?
Преграды ведь создали люди.
Мы жили, живём, будем жить,
Пока мы любимы и любим.
Не каждому дарит судьба
Тот ключ от неведомой тайны.
Ведь жизнь не одна лишь борьба.
Где счастье – там боль и скитанье.
Не гаснет свеча на столе.
И сердце – горит, а не тлеет.
И только в любовном тепле
Жизнь главные тайны лелеет.
Кто слушает сердце своё,
Тот в бездну событий не канет…
В любви своё счастье найдёт,
И гордо пройдёт над веками…

Несмотря на то, что наши чувства вспыхнули необычайным огнём с первого взгляда, они были и
остались платоническими.
Мы могли обнять друг друга при встрече и расставании. Мы наслаждались божественной радостью общения,
нежно глядя в глаза друг другу, улыбаясь и радуясь. Мы не могли друг на друга насмотреться и
друг друга наслушаться. Или молча гуляли, держась за руки, обмениваясь взглядами, понимая и
чувствуя друг друга без слов.

Встречи и расставания

Я несколько раз приезжал к Инге в гости – в Талси. Её мама, курземка Аустра, поначалу даже со мной
не разговаривала. Но узнав меня, при расставании крепко меня обнимала и говорила по-русски:
«Валерий, я очень рада тебе. Приезжай, мы будем ждать!». Рада мне была и младшая сестра Инги Ивита.
Инга показала мне и Талси. Удивительный город! Он был похож на сказочный шведский городок
с очень красивыми домами и строениями, необычайно чистый и зелёный, утопающий в цветах…

Мы с Ингой встречались и в Талси, и в Риге. Прошёл год.
Осенью 1986 года Инга повезла меня в Сигулду, показала Турайдский замок. Тёплая солнечная
золотая осень раскрасила Национальный парк «Гауйя». Красота неземная! Свежий духмяный воздух,
перемешанный с дыханием моря, кружил наши головы.
Мы гуляли очень долго. Кроме Турайдского замка и могилы Турайдской Розы, Инга провела меня
по своим любимым местам. Рассказала легенду Турайдской Розы, поведала мне много интересного и
для меня удивительного.

Волшебница моя

Если говорить кратко, то я попал в иной – волшебный мир, с которым меня с любовью и радостью
знакомила моя добрая волшебница.
Инга познакомила меня с деканом ЛГУ, где она училась. Мудрый декан долго с нами разговаривал, расспрашивая,
и был очень рад нашей необычной встрече. Сердечно прощаясь пожелал нам с Ингой счастья.
Да, нас переполняли чувства и светлая страсть. Устоять под естественным напором юной Инги было
необычайно сложно. Но я понимал, что только серьёзный шаг – путь к полному сближению.
Как мог держал себя в руках.
Был последний вечер перед очередным расставанием. Утром – аэропорт, – самолёт Рига – Шереметьево.
Инга заранее предупредила меня, что ночевать будем у неё в квартире. Мы, как обычно, гуляли по Риге.
Поздний вечер 20 октября. Мы попали на улицу Весетас, где остановилось время.
Лучше, чем в стихах об этом и не скажешь…

Улица Весетас. 20-21.10.1986

Мне не до смеха сейчас.
Ты уйдёшь, ни о чём не спросив.
Тихая улица Весетас,
Нашу любовь спаси!

Два цветка в тишине.
Две ночные звезды.
Дальше дороги нет.
Мокрых кустов ряды…

Завтра меня самолёт
Снова умчит домой.
Вновь нас разлука ждёт.
Вновь до встречи весной?!..

Трепетно нежный взгляд…
Голос твой дивный дрожит…
Нет, так дальше нельзя! –
Счастье от нас бежит.

Тайная радость встреч
Чувства сплетает в нить.
Может-ли нежная речь
Нас воедино слить?..

Вот потерялись слова…
Остановились шаги…
Тихо плывёт голова…
Губы близки дороги…

Счастье судьба пошли.
Нас не томи, расколдуй!..
Жаркие губы нашли
Долгий, как жизнь, поцелуй…

Сколько тоска таит
Чувств, желаний и грёз.
Было тепло двоим
От первых счастливых слёз…

Стала звездой в судьбе
Эта встреча для нас.
Мы благодарны тебе,
Улица Весетас…

Я нёс Ингу до дома на руках.
Ей утром в универ, мне – в аэропорт.
Нам было не до сна…

(Продолжение следует)

На фото: Тони-Сангро и я в бытность
начальником Калининского областного
клуба служебного собаководства ДОСААФ