Сущность буддизма

Буддизм - это религия; и, также,
Как и религии остальные, его рассматривают часто
Как что-то нечто, не имеющее контакта
С жизнью самой, и многие считают,
Что они
Могут без религии обойтись,
А некоторые люди объявляют,
Что это предрассудок сущий, и что их не беспокоит, есть ли рай иль ад,
Другие идут дальше, и будут религию называть
Опиумом для масс,
Или средством,
Которым пользуются капиталисты или демократы с целью
Превращения народа в орудие слепое воли своей; и если
Будем думать так,
То невозможно нам тогда понять
Той роли, которую она играет, или должна играть
В нашей повседневной жизни.
Ведя обычный образ жизни,
Большинство из нас имеет
Лишь смутное представление
О том, что существует мир чувств, и разума, а также мир другой,
И это мир духа есть; и также представляем мы,
Что мир, в котором мы в действительности живем,
Собою представляет первое, а не второе, и потому, мой дорогой,
Считаешь ты,
Что реальнее и ближе нам
Мир первый, тогда как
Мир духа, или мир второй,
Есть нечто воображаемое, если оно
Вообще существует, и образом таким,
Мир духа забвению предается, хотя мы можем допустить,
Что существует он, и он становится тогда
Лишь сферой воображения поэтов, провидцев,
Спиритуалистов.
Но с точки зрения истинной религии, мир чувств является всегда
Умственным или концептуальным осознанием
Того, что непосредственно раскрывается
Духу самому, и потому духовный мир более реален,
Чем чувственный мир, и эта истина всегда
Приходит к нам
После трудных, отчаянных попыток,
То есть после долгих тщетных попыток
Реальности достичь,
Которую в мире чувств не можем мы найти.
Чувственный мир – это царство множественности, где все
Подвержено бывает
Постоянному изменению, которое нас никогда не удовлетворяет,
И оттого
Мы вырваться желаем
За пределы вечно изменяющегося мира; так называемая «реальность»,
И близость чувственного мира,
Кажется, нас отделяют
От духовного мира
Вместо того чтобы привлекать к нему, так как чувственный мир не отвечает
Нашим внутренним чаяниям,
Которые, очевидно, порождаются
Так называемыми «фантастическими видениями» мира,
Совершенно скрытого
От наших чувств; и то,
Что считается фантастическим, нельзя, в конце концов,
Фантастическим назвать, и это самая
Конкретная и осязаемая
Вещь реальная,
И именно ее, а ничего иного
Так страстно жаждем мы.
Чувственный мир –
Это поле
Действия умственного анализа, или наоборот, можно так сказать,
Что ничто иное, как разум наш мир чувственный способен создавать.
Когда мы думаем, что мир мы понимаем,
То это означает,
Что понимаем мы его настолько,
Поддается он насколько
Умственному анализу, поскольку
Умственный анализ не исчерпывает жизни никогда
В аспекте внутреннем ее, мы чувствуем всегда,
Что что-то в нас
Разум наш не может успокоить, и тогда
Ищем мы успокоения
В месте другом; вот почему полна противоречий
И конфликтов жизнь наша, но большинство из нас
Однако игнорируют их, и лишь тогда,
Когда мы, образом каким – то, начинаем вдруг осознавать
Этот факт,
Тогда впервые начинаем мы серьезно осмысливать всю ситуацию, и когда
Мы образом таким продолжим истину искать,
Тогда подходим мы,
В конце концов, к духовному миру, или точнее можно сказать,
Что духовный мир
Вторгается тогда в мир чувств и разума; и когда
Происходит это, тогда меняется порядок
Всех вещей: логическое перестает логическим быть, рациональность
Значение свое теряет,
Так как теперь реальное нереальному равно,
А истинное – ложному, конкретнее выражаясь, вода в реке уж не течет,
Цветы – не красные уже, а ивы не зеленые; и самое
Поразительное явление, имеющее место в царстве человеческого сознания
Это мир духовный, вторгающийся постоянно
В мир чувств и разума,
Опрокидывающий все формы
Переживаний привычных, которые, безусловно,
В мире чувств и разума преобладают, но это еще не все,
Так как с этим наряду происходит еще одно
Поразительное явление, заключающееся в том,
Что эти противоречия, или отрицания,
Несмотря на их удары,
Не уничтожают вовсе этот мир чувств и разума,
Являющийся   нашим опытом повседневным, ибо вода
Течь продолжает, а горы возвышаться продолжают.
Наш опыт повседневный значение обретает
За счет той связи с духовным аспектом существования, и пока
Не установили мы контакт
С существованием этим, не будем знать,
Что та реальность, которую мы за реальность принимаем,
Собою истинную реальность не представляет,
И что оно не может быть реальнее
Призрачного существования.
И только тогда, когда духовный мир
Накладывает отпечаток свой живой на этот мир,
Последний новое значение обретает, и видим мы,
Что будет делать он чего–то стоящей жизнь твою,
И потому я говорю,
Что этот мир духовный
Собой реальность истинную представляет, но, безусловно,
Подумать можно так,
Что в действительности существуют два
Отдельных, независимых мира –
 Мир духовный и нравственно-интеллектуальный, но не следует забывать,
Что это только разные
Обусловленные рассудком названия
Одного и того же целостного мира,
И что только вследствие того, что не осознаем мы этот факт,
Считаем по ошибке мы, что существует два
Независимых, отрицающих друг друга мира.
Мы можем сделать еще один шаг,
И будем заявлять,
Что этот относительный мир,
В котором мы живем, не что иное есть, как сам духовный мир.
Фактически существует лишь один
Целостный, неразделенный, совершенный мир,
И ничего другого, и только рассудок наш заставляет говорить,
О духовном мире, как если бы он был
Реальнее чувственного, или, наоборот, о чувственном мире говорить,
Как о чем–то более осязаемом, чем мир духовный.
Разделение такое
Фикцию собою представляет, потому, что то,
Что разделяться не должно,
Разделяется, как будто оно может разделяться, и после разделения
Одно считается таким же реальным, как и другое, но, без сомнения,
В едином, целостном мире, строго говоря
Невозможно никакое разделение
Ни на дух, ни на чувства, ни на разум.
В абсолютном единстве места не бывает
Для терминов отличия, или различия, и можно так сказать,
Что, в действительности, здесь невозможно
Мышление никакое,
И никакие слова,
И только абсолютная тишина
Является, вероятно,
Единственным средством, хоть как–то выразить это состояние.
И даже тишина,
Если понимается она
Как нечто, противоположное звуку, речи,
Не отражает действительности самой;
Но мы ведь люди и в обществе живем,
И мы не можем немыми оставаться вечно,
И неизбежно разражаемся мы речью,
И произносим: «Да будет свет!», и тогда
Появится свет, и – о чудо! – появится и тьма.
И свет, и тьма
Мир двойственности создают, который за реальность принимаем,
Но – это иллюзия, ее создал наш разум;
И неизбежен тот процесс, так как мы не можем избежать
Этой деятельности разума, но, тем не менее, я буду повторять,
Что это – иллюзия, потому что оно
Истинного отражения единого в себе бывает лишено.
Идея эта может быть выражена иначе:
В действительности перед нами
Поистине, один духовный мир, то есть единое, неразличимое,
Недифференцированное и необъяснимое.
Но человеческое сознание
Устроено так, что оно не может оставаться
В этом состоянии тождественности и единства, и мы
Почему–то начинаем размышлять над ним,
Для того, чтобы осознать его,
Дать ему ясное определение, и предметом созерцания сделать его,
А также для того,
Чтобы на части разбить его,
Чтобы энергия вечной тишины и неподвижности гласность получила,
И в динамике деятельности человеческой чтобы проявилась.
Единое,
Насколько можем мы его постичь,
Вследствие этого перестает быть
Неразличимым,
И недифференцированным,
И в результате
Мы видим мир бесконечного разнообразия
И сложности большой; но не следует думать, что разделение
Единого на множество есть процесс, развивающийся во времени;
И если это допустить,
Тогда к такому заключению мы будем приходить,
Что некогда время было такое, когда единый, целостный мир
Существовал сам по себе, не осознавая
Своего существования,
И что он постепенно превращался в мир множественности; - и если мы
Придерживаемся линии такой, то мир духа остается позади,
В водовороте природных сил,
И станем мы жертвами игры
Традиций противоположных, и чтобы трагедию такую нам предотвратить,
А иначе,
Мы навсегда утратим
Равновесие духовное свое и погрязнем
Безнадежно в мире противоположностей; -  то мы должны
Помнить постоянно,
Что мир духа находится с нами рядом,
Что он непосредственно находится здесь, мы в нем живем,
И никогда не покидаем мы его,
И даже и тогда, когда нам кажется,
Что мы являемся
Жалкими рабами
Множественности всей,
Игрушками логического рассуждения,
Основанного на двойственности вещей,
Мир духа окружает нас, и наша жизнь является осью его вращения;
И можем мы сказать,
Что дух, оставленный позади бесчисленно много веков назад –
Это не дух, и что ничего общего с ним не будет у нас,
Так как мы от него ушли,
И он теперь не может пользу принести.
Иллюзия умственная такая может отдалить
Нас от единого целостного мира духа, так как мы
Рассматривать будем его как нечто, находящееся вне этого относительного мира,
И чтобы иллюзии такая не скрыла
Духовные горизонты, не следует проводить слишком резкой
Разграничительной линии меж этими мирами;
Сила человеческого мышления кажется самой странной вещью
Из всего,
Что когда–то либо изобреталось неизвестно кем, быть может,
Самым злонамеренным, и,  в то же время  самым любяще-настроенным умом
Оно функционирует в двух направлениях противоположных:
Иногда оно пользу приносить может,
Но очень часто – страшный вред; умственная иллюзия породила
Мир двойственный, и ей благодаря,
Способности обретаем мы тогда
К познанию обители той мирной,
Откуда мы приходим и возвращаемся куда;
Но в то же время она является причиной,
Что мы сбиваемся с пути,
Блуждая от одного столба к столбу другому,
Рассудок используется для того, что сам себя он опроверг, и, безусловно,
Что клин необходим
Для раскалывания твердого бревна,
И для того, чтобы забить его туда,
Используется клин другой и потом
Неоднократно повторяется процесс такой.
Человеческая жизнь – сплошные парадоксы, рассудочная деятельность твоя
Не может извлекать
Из нее ничего;
   И все, что она дает,
Неизбежно омрачается проблемами, возникающими сами собой;
Поэтому ученые буддисты жизнь объясняют, как разграничение
Без разграничения,
Или как различие
Безразличия.
В соответствии с такой умственной сферой,
Духовный мир будет соответствовать миру, в котором
Нет различий и разграничений,
А чувственный мир – мир разграничения и различения,
Но с логической точки зрения,
Отсутствие различий и разграничений
Бессмыслицу собою представляет,
Так как вещи являются тем, что есть они
Лишь вследствие различия и разграничения, и понимать должны,
Что отсутствие различий и разграничений собой небытие обозначает.
И образом таким, с логической точки зрения, духовный мир, взятый сам по себе,
Не существует, он может существовать только тогда,
В связи с миром разграничений его рассматривают когда
Но буддистское понятие о мире, в котором отсутствует разграничение,
Не есть понятие относительное, а абсолютное оно, и только один
Абсолютный мир
Существует сам по себе, и не требует ничего относительного он
Для поддержки своей; спросить мы можем и о том,
Может ли вообще человеческий разум
Постичь такое существование?  -
Нет, при помощи деятельности рассудочной не может.
Отсюда парадоксальное выражение:
Различение без различия, и разграничение без разграничения,
Или иначе: отсутствие разграничения с разграничением,
Или отсутствие различения с различением
Другими словами, сказать мы можем, что жизнь, которой мы живем,
Есть само отождествление противоречий, а не объяснение,
Или синтез противоположностей; красное – это красное, и не красное, рука-
Это рука и не рука, и когда
Мы говорим, что вещь существует – это утверждение,
А когда мы говорим, что она не существует – это отрицание, и это верно
В мире различения,
Сама природа различения такова,
Что иначе и быть не может, и существовать
Не могут одновременно
Отрицание, утверждение.
Но это не так в буддистской логике самоотождествления,
Так как здесь отрицание
Не обязательно должно являться отрицанием,
А утверждение –
Утверждением.
Не означает это, что отрицание подразумевает
Утверждение,
Как могут адепты логики сказать, буддисты этого не подразумевают,
А также не пытаются они
От ответов всех уйти.
Утверждение такое характер чистосердечный носит, и можем это мы назвать
Логикой само отождествления, в которой
Отсутствует объединение или синтез;
Простые люди представляют мир духовный,
Как мир, существующий параллельно чувственному миру
Но это представление верно,
А также и неверно;
В умственном плане разделение на два мира вполне понятно, но когда
Эти два мира остаются разделенными и исключается взаимопроникновение, тогда
Дуализм оказывается фатальным,
Потому что противоречит он всегда жизни реальной той,
Которой мы живем.
Но опыт наш опровергает
Дуалистическую интерпретацию такую, так как мир духовный –
Не что иное есть, как мир чувственный, а последний – есть не что иное,
Как мир духовный; и утверждаем,
Что существует лишь один
Совершенный и целостный мир,
И потому,
Когда я говорю,
Что дух принадлежит миру, в котором отсутствует различении,
А чувства принадлежат миру различения,
Не следует здесь забывать о логике самоотождествления,
Утверждающей, что эти два мира составляют целое одно
И не одно.
Такое утверждение необычное понять бывает трудно, и идея
Отсутствия различия при различии, или отсутствие разграничения
При разграничении-
Выше нашего умственного понимания,
И мы должны прийти к признанию,
Что жизнь религиозную нельзя рассудком постигать,
Но не означает это, что в стороне должны ее мы оставлять,
В связи с тем, что она, якобы не входит
В область рассудочной деятельности, так как все,
О чем речь идет,
Основано на работе разума, посредством которого
Пытается человек давать
Последовательное объяснение опыта того, какой он будет получать.
Иррациональность – это также некая форма
Рассудочной деятельности, и мы
Не можем от нее уйти.
Опасность возникает тогда,
Когда отрицается опыт, чтобы поставить рассудок на первый план,
Тогда как жизнь сама
Свидетельствует о том, что рассудок является всегда
Детищем первого, то есть опыта, а не наоборот, рассудок надо заставлять,
Чтоб с жизнью сообразован был бы рассудок наш, и когда в жизни
Встречается что-либо,
Не поддающееся его воздействию, то именно рассудок наш,
А не мир, должен все заново начать.
Вера жива,
А рассудок мертв, и именно по этой причине
Религия обычно
Отношение враждебное к рассудку принимает,
 И иногда это настолько далеко заходит,
Что требует полного освобождения от него, и мы находим,
Что он смертельного врага тогда собою представляет.
Однако такое отношение
Со стороны религии рассудительности лишено, без всякого сомнения,
Так как оно
В действительности свидетельствует о том,
Что религия сдается своему врагу; и если бы мы
Действительно поняли значение
Отсутствия разграничения при разграничении,
Нам бы в голову не пришло
Против разума идти,
Так как разум, в конце концов,
Является слугой
Религии, которая помогает ему найти дорогу
К своему родному дому.
Рассудочная деятельность страдает
Тем недостатком,
Что она за счет дуализма своего идею порождает
Низшего «я», его реальностью считая,
Заслуживающей особо почетного места в царстве
Человеческого опыта; и пока
Ограничивается рассудок наш
Принадлежащей ему сферой деятельности, все хорошо тогда;
Но известно, что как только он выходит
За ее пределы, и заходит
В не принадлежащую ему область, тогда
Имею место ужасные последствия, так как такой выход означает
Возведение «я» низшего в реальность,
И это неизбежно должно в конфликт прийти с нашей
Этической и религиозной оценкой жизни, и это противоречит также
Нашему духовному проникновению в природу вещей, а низшее «я»,
Как нам известно, есть корень всякого зла.
Все религиозные вожди
Говорят, что мы
Избавиться от этого понятия должны,
Так как оно барьер непреодолимый воздвигает
Между   Богом, человеком, если этот человек есть христианин,
А если он буддист,
Оно приводит к углублению
Недостатков всех его, и к постоянному усилению
Дурного влияния кармы,
По этой причине рассудочная деятельность никогда
Поддержку не находит в царстве религиозного опыта; на самом деле часто
Заставляют нас превращаться
В простодушных невежд, поскольку истина религиозная всегда
Открываться будет лишь этим простакам.
Буддисты часто говорят
О «Великой Смерти», что будет означать
Смерть для обычной жизни, смерть анализирующего интеллекта, или отказ
От идеи низшего «я».
«Пронзите одним ударом, -
Сказали бы они, - вмешивающийся не в свое дело разум,
И вышвырните его собакам», - это очень грубое выражение,
Но ясна его идея:
Она призывает переступить
Границы разума, и за пределы мира различения пойти,
Так как мир духовный, в котором отсутствует различение
Не откроется нам никогда,
Не будет уничтожен пока
Наш различающий разум в корне.
Уместно здесь напомнить,
Что мир духовный,
В котором отсутствует различение,
Не существует отдельно,
Сам по себе, и он находится всегда непосредственно
Перед нами, в этом мире различий бесконечных,
И он не что иное есть, как сам мир этот.
Но именно разуму благодаря,
Делим мы всегда
Единое целое, в котором живем, движемся и существуем мы
На две части;
Мир, в котором отсутствует различение,
Можно рассматривать в двух аспектах: первый –
Это относительный, в отличие от мира различения,
А другой –  есть абсолютный, где исключаются различия всякого рода,
И в этом смысле он есть единое и Абсолют, и чтобы
Заставить замолчать вечно беспокойный
И в логику влюбленный
Разум,
Буддисты к выражению прибегают
Как различие без различия,
Или «отсутствие различия при различии»,
Где различие может быть заменено «разграничением».
И только тогда, без всякого сомнения,
Рождается «праджня»,
Иль мудрость, и освещает все она,
И все превосходит, а «виджняна»,
То есть различающий, эгоцентрический наш разум
Просветляется и становится «праджней»,
Которая течет всегда
По собственным своим каналам, где отсутствует различие и разграничение.
И, без сомнения,
Виджняна, которая отождествлена
С сознанием обычным, сбивается с пути всегда,
Если бесконечно запутанные лабиринты, по которым блуждает она,
Не освещаются светом   праджни
Однако знать должны, что все озаряющий свет праджни
Различий не стирает, а делает их
Более выпуклыми и ясными в их духовном значении,
Так как низшее «я» теперь мертво,
И видит отражение свое оно
В зеркале не различения.
Не следует думать, что праджня
Существует отдельно от виджняны, и наоборот,
И мы найдем,
Что отделение означает различение,
И там, где есть только различение
Там нет праджни, а без нее виджняна
Дорогу теряет,
И начнет блуждать,
А праджня –
Это принцип не разграничения, лежащий в основе
Всякой формы
Различия и разграничения, а чтобы это все понять,
То есть выйти из умственного тупика,
Должна быть пережита,
Как говорят буддисты
«Великая смерть», поэтому праджня – это знание,
Которое знает, и в то же время и не знает,
Понимание, которое не понимает,
И мысль, которая не является мыслью,
Это безмыслие, полное отсутствие мыслей,
Это отсутствие разума не в том смысле,
Что человек сознание теряет; отсутствие разума,
Или безмыслие –
Довольно неуклюжие термины, но слов других,
Чтоб это передать, не будем находить,
Их не находит разум.
Идея «отсутствия разума», или «безмыслие» призвана
Чтоб выражать
Бессознательную работу разума,
Но эта бессознательность интерпретироваться должна
Не психологически, а на плоскости духовной, где все следы
Логически последовательного или аналитического понимания
Вдруг исчезают,
Здесь наша сила логического рассуждения своих пределов достигает,
И видим мы,
Что это происходит в другой сфере сознания, включая
Как сознательную, так и бессознательную сферу; и когда
«Отсутствие разума» определено таким образом, тогда
Мы видим, что буддисты исключают
Те пути,
Которыми обычно идем мы,
Смертные простые; «праджня» - есть «внемышление»,
«Безмыслие»; мышление в себя включает различение
На «то» и «это», так как мыслить –
Значит делить,
Анализировать; «безмыслие» означает не делить,
То есть идти за пределы всякого логического рассуждения.
Все буддистские учения вращаются всегда
Вокруг идеи той центральной, и есть она
Идея «безмыслия», «отсутствие мышления»,
«Отсутствие разума», и, без сомнения,
Показывает она,
Что никакая истина духовная не может быть постигнута, друзья,
Посредством логического рассуждения,
И повторяю я,
Что духовный мир не различения и не разграничения
Сам по себе не существует отдельно от мира логического рассуждения,
Ибо, если бы он
От последнего был отделен,
Он не был бы миром не различения, и не имел бы он
Никакой жизненно важной связи
С жизнью повседневной нашей.
В своей философии настаивают буддисты на соединении
Двух противоречащих друг другу терминов:
Различение и не различение,
Безмыслие, мышление,
Рациональность
И иррациональность.
Кроме того, требуют они,
Чтобы не мешали мы
Своим логическим мышлением
Слиянию противоположностей таких,
Так как по логическим законам
Такое слияние -
Есть абсурд, и вместо этого они нам предлагают
Испытать само слияние,
Где «безмыслие»
Фактически оказывается
Перемешанным со всеми формами мысли;
То есть в действительности постичь тот факт,
Что самосознание не может существовать,
Если отделить его
От основания его,
От абсолютной бессознательности; но это нужно испытать
Не психологически, а духовно, и испытать
Эту истину духовного слияния означает понять
Иррациональную рациональность не разграничения,
Постичь, что идентичны два
Противоречащих друг другу термина,
То есть А не есть А,
А не А есть А
И это значит – стать самой праджней, где нет различия между субъектом,
И объектом.
Однако
Это различие ясно воспринимается
Это есть различие без различия, и разграничение –
Без разграничения.
Само собою разумеется, что это смысла лишено
На плоскости рационального мышления,
Однако необходимо достигать глубокого проникновения
В суть этой истины основной –
Истины абсолютного тождества противоположностей; и это есть прозрение,
Реализация, интуиция, или постижение,
И это означает пробуждение
Праджни, достижение бодхи, или просветления,
И достижение совершенства Будды, и в Нирвану погружение,
И это есть второе рождение,
Или отказ от жизни во имя обретения «Я»,
Можно сказать,
Что религия требует от нас,
Чтоб мы оставили все то, что мы взвалили на себя,
И что в действительности нам не принадлежит, и всегда
Так много одежды надеваем на себя
Под предлогом защиты от простуды, но это делаем всегда
Лишь для того, чтоб выглядели бы мы величавей,
Чтобы люди это замечали,
Дома мы строим в больших масштабах,
Чем нам действительно необходимо,
Потому что мы желаем продемонстрировать
Свое богатство, общественное положение, или наличие власти.
Но эти вещи – лишь придатки,
Которые, скажем беспристрастно,
Ни на йоту не увеличивают действительный наш рост,
И будут нас оттягивать назад; и если мы исследуем глубоко
Наше собственное существо,
То мы поймем, что придатки эти, в конце концов,
Не имеют общего с ним ничего.
И если смерть придет,
Нам некогда о них и думать, и даже то,
Что телом мы своим считаем,
Ощущаться будет нами,
Как нечто постороннее что–то, не принадлежащее нам;
Духовный человек в широком смысле не зависит никогда
От чего–то внешнего, и когда
Ему нечем оградить себя
От взоров посторонних,
Приходит он в себя, и станет он тогда свободным
От различий и разграничений, тогда мы истинного человека узнаем.
Несмотря на то,
Что ими не следует пренебрегать,
Ни игнорировать, ни отрицать,
Но рано или поздно, мы должны,
Коль к просветлению совершенному стремимся мы,
Увидеть себя обнаженным
В зеркале духовном.
Стоять нагим,
Без титулов мирских,
Придатков, рангов материальных, быть самим собой,
Быть в абсолютном одиночестве – вот где Будда
Разговаривает с Буддой,
Вот где «Я есмь  до того, как появился Авраам».
Вот где можно сказать:
«Ты есть то»; и говорил Паскаль
О различии между разумом и сердцем,
И что Бог ощущается не разумом, а сердцем,
Что сердцем чувствуем мы Бога что это – вера, а не разум.
Самое лучшее, чего может достичь разум –
Это признать, что существует бесконечность вещей, которая выше его;
И мы найдем,
Что функция разума состоит в отказе от себя,
И в подчинении чувству, то есть сердцу, которое
Имеет разумы свои, неведомые разуму, и, безусловно,
Что сердце, или праджня имеет рассудок свой всегда,
Не поддающийся совершенно
Демонстрации или разграничению
Виджняны, разума; разграничивает   разум наш всегда,
И это ему не позволяет
Непосредственно ухватить реальность,
Пребывающую в мире не различения
И не разграничения; а вера – есть божий дар,
Не верьте тем, кто говорит, что она от разума есть дар.
Вера – это с реальностью соприкосновение
При помощи не разграничения.
Вера, или духовное прозрение
Соответствует совершенному просветлению.
Буддистский образ мышления
Отличается от христианского образа мышления
Тем, что разум у буддистов
Не считается чем–то отличным
От сердца; по мнению их, он из сердца вырастает,
И с ним одно он представляет;
И, кроме того, такая идентичность разума и сердца не мешает
Каждому из них функционировать по – своему: разуму –
В качестве инструмента демонстрации
И разграничения, а сердцу в качестве органа интуиции; христиане
Так бы сказали:
«Бог стал человеком, чтобы воссоединить себя
С человеком», и если это так, тогда
Бог – это человек, а человек есть Бог, и, безусловно,
Что это есть величайшая
Религиозная тайна,
И глубочайший философский парадокс: разграничение
Без разграничения, и не разграничение при разграничении,
Что составляет сущность буддистской логики само отождествления.
Поскольку мы живем в двойственном мире различения,
Его законам должны повиноваться, без сомнения
Дерево не бамбук, а бамбук – не дерево, горы высокие, а реки текут,
Ива зеленая, а цветок красный, и аналогию приводим тут,
Что при наличии
Общественного порядка, учитель –
Есть учитель,
А подчиненный –
Это подчиненный;
Поскольку в мире разума мы прибываем, то мы не можем позволять
Вторгаться «Безмыслию», или иррациональному духу в разум наш,
И не признавать
Существование мира
Выше собственного мира;
Но видим мы, как мир духовный себе дорогу расчищает
Сквозь мир различия; и даже императорская Дхарма
Миру различия принадлежит
И видим мы,
Что авторитет ее обусловлен все проникающим
И в то же время все уничтожающим
Присутствием абсолютной Дхармы,
Спросил когда–то
Император у странствующего монаха:
«Не кажется ли необдуманным вам то, что Дхарма
Будды должна встречаться
С императорской Дхармой
На одинаковом уровне?»  И тот ответил так:
«Не кажется ли вам необдуманным то, что императорская Дхарма
Должна встречаться
С Дхармой Будды на одинаковом уровне?».
Дхарма Будды
Есть духовный мир не различения
В абсолютном смысле, а императорская Дхарма – это мир различений.
Поскольку император жил
В мире различения,
Он мог не признавать существования мира,
Выше собственного его, и монах должен был
Находиться ниже императора, вывод здесь один,
Что миссия монаха в том состояла,
Чтобы помочь императору достичь духовного прозрения.
И если бы император придерживался своих взглядов,
Не смог бы он никогда
Увидеть, как мир, в котором отсутствует различие,
Прорывается сквозь мир различий,
И утверждается в нем.
Вопросом этим учитель – монах
Оружие императора отнял,
И направил его
Против него.
Тогда достиг тот император пробуждения.
Идею такого полного слияния различения и не различения
Понять бывает невозможно, если подходить
К идее этой с позиции рассудка, и рационального мышления; этот мир
Есть мир
Недостижимого, открывающегося только духу; величие
Императора было
Продуктом мира различения, и в нем
Не было непостижимого ничего,
Тогда как учитель занял позицию в мире абсолютного не различения,
И, без сомнения,
Сознание его относилось к плоскости другой,
И тот, и другой
Воспользовались термином одним, но по значению это были два
Противоположных полюса.
И образом таким,
Можем видеть мы,
Что любое слово имеет два значения – рациональное
И иррациональное,
Дифференцированное
И недифференцированное,
Относительное и абсолютное, и именно по причине той,
Понять буддизм бывает трудно, но пробудившись до духовных истин
Различения без различения, обнаруживает человек, что может он
Даже по бушующему океану мысли плыть легко.
И каждый
Собою абсолюта представляет-
Есть множество абсолютов, и в то же время,
Все они пребывают непременно
В одном Абсолюте; различение есть не различение,
А не различение есть различение.
Основная идея буддизма – это уход за пределы
Мира противоположности, мира, созданного на самом деле
Умственным различением,
И эмоциональным загрязнением.
Это открытие духовного мира не различений,
Которое включает в себя достижение
Абсолютной точки зрения.
Однако Абсолют не отличается ничем от мира разграничения,
Так как думать иначе
Означало бы противопоставить его различающему разуму,
И таким образом создать еще
Одну двойственность; когда мы говорим
О каком–то абсолюте, мы склонны думать, что он,
Отрицанием противоположностей являясь,
Но делать так – это практически низводить
Разграничивающему разуму,
Абсолют до мира противоположностей, что создает
Должен быть противопоставлен
Необходимость о введении понятия
О более высоком Абсолюте, в котором заключено
И то, и другое, и будем находить,
Что Абсолют в мире противоположностей пребывает,
И не бывает
Отделенным от него, и внешне
Это выглядит противоречием,
Понять которое не сможем мы, пока
Будем оставаться в мире различения, и если мы уйдем
За пределы такого мира, то это не поможет,
Как не поможет
И пребывание в нем.
Отсюда умственная диалемма, которую упорно, но тщетно пытаемся решить,
Истину постичь возможно только через саму жизнь,
А не через простые разговоры
Об Абсолюте, и, безусловно,
Что должен человек наедине остаться с самим собой,
То есть вне разграничения и различения,
Но в то же время,
Быть постоянно с ними и быть вне их; и для того,
Чтобы буддизм понять,
И всякую религию другую, за пределы рассудка должны мы выходить.
Функция разума состоит
В отличии «этого» от «того», и в разделении «одного» на «два»,
Поэтому, когда требуется «один», а не «два»,
То чтобы уловить его,
Оперировать нечто другое здесь должно.
Однако этот» один»
Только в связи с «двумя» бывает постижим,
Причем такая связь не означает, что «один»
Противопоставляется, или обуславливается «двумя».
В противном случае
Он не был бы больше Абсолютом,
А был бы одним из «двух».
«Один» должен быть найден в «двух»
Вместе с «двумя», и в то же самое время, вне «двух».
Другими словами: не различение существует в различении,
А различение в не различении.
Выражая мысль прямее и точнее: различение –
Это не различение,
А не различение – это различение,
И это, без сомнения,
Не есть отрицание интеллекта, или рассудочной деятельности прекращение,
А попытка достичь ее основы посредством отрицания-утверждения.
Только за счет этого двойного процесса рассудок может превзойти себя,
Без этого он никогда
Не сможет выпутаться из сети
Своих противоречий,
Сплетенных им самим; к терминологии христианского опыта прибегая,
Сказать мы можем,
Что это жизнь во Христе за счет смерти по отношению к Адаму,
Иль воскрешение Христа из мертвых;
Прежде чем воскреснуть, надо умереть,
И это воскрешение
Осуществляется при помощи веры,
А не при помощи рассудка; слова такие приводим здесь:
«Если Христос не воскреснет, то значит,
Тщетна проповедь наша,
И вера ваша тоже тщетна» -
Апостол Павел говорил когда-то эти веские слова.
Слияние противоположностей, идентичность различения
И не различения,
Достигается верой, которая собою личный опыт представляет,
И открытие «ока мудрости трансцендентальной»,
И достижение недостижимого; око
Видит само себя, будто не видя вовсе, так как зрение его
Есть не зрение; мое око и божье око-
Это одно;
И зрение одно и значение одно, и любовь – одна.
И когда мы говорим о видении в мире двойственности, тогда
Порождает двойственность этот акт
В виде зрящего и объекта зрения:
Один четко от другого отделен, и если бы не двойственность эта,
Никакое зрение не могло бы иметь место
В этом мире противоположностей, разума и чувств,
Но это не есть путь
К совершенному просветлению,
Которое принадлежит к миру не разграничения,
Где пребывает Абсолют единый, независимый, и без сомнения,
Открытие ока означает
Соприкосновение с этим Абсолютом, то есть состояние,
Где мое око и божье око –
Есть одно, потому то и нет различения, что «это -  одно око»;
Это абсолютно «единое око»
Цвета не имеет, и по причине этой оно различает все цвета:
«Если мой глаз
Должен цвета все различать,
Он сам должен быть лишен
Цвета всякого»; и мы найдем.
Что это око миру не различения принадлежит, поэтому оно
Различает конкретное все;
И когда в разграничении отсутствует разграничение,
И одновременно присутствует оно, то мы достигнем просветления.
«Татхагата Гарбха» - это чистый, непорочный
Мир духовный, в котором отсутствует разграничение,
Тогда как мир порочный - это мир мысли и разграничения.
И то, что эти два мира по своей природе отделены,
И не могут быть объединены,
Ясно само собой с точки зрения
Человеческого мышления.
Однако сутры заявляют нам,
Что это чистое и непорочное растворяется в «гарбхе», в то время
Как «гарбха» сама незапятнанною остается навсегда.
И это очень трудно нам понять.
Но когда самоотождествление
Различения и  не различения
Понято будет, тогда ясно станет
Также то, что такое «гарбха», или сфера, в которой
Чистота и порок себя проявляют
В виде отдельной формы существования.
Понятие такое сложным нам предстанет,
И невозможно это все понять,
Коль в плоскости рассудочной деятельности станем пребывать,
И это все понять возможно,
Пребывая в плоскости духовной.
И это понимание
Обычно верой называют.
Вопрос веры и знания иногда
Оказывается сложным, потому что большинству из нас
Не удается измерить глубину духовной жизни,
Которая принадлежит к царству непостижимого.
Непостижимое буддистов соответствует божественному откровению,
Являющимся чем-то сверхъестественным, иррациональным и, без сомнения,
Его мы недоступным будем находить
Человеческому пониманию, и откровение такое нас не посетит,
Пока мы будем скованы цепью логического рассуждения.
Бог никогда
Не откроет разуму себя,
Который набит бывает
Рационалистическими идеями; не то, что не понравились
Они Ему, просто Он выше их, и Он всегда готов
Пред нами появиться, но никто иной,
Как мы сами Его   избегаем; божественное откровение
Поистине, искать не нужно посредством собственных усилий, и, без сомнения,
Само собой оно приходит, без всяких приглашений
Бог всегда с нами и в нас, но мы всегда.
Силой человеческого понимания своего
Помещаем против себя Его,
И ставим против нас,
Как если бы Он был
Противником твоим,
И употребляем все силы разума для того,
Чтобы ухватиться за разум свой.
Однако откровение будет место иметь только тогда,
Сила эта человеческая будет полностью исчерпана когда,
И оставлен будет всякий эгоизм и идеи различения.
Мы в плоскости разума живем, и, без сомнения,
Умственному испытанию подвержены бываем,
Власть разума тем самым утверждаем.
И все, чего рассудок не в состоянии понять, мы отвергаем,
Как не достойное внимания.
По глупости подходим мы к буддизму также,
Как к религии своей подходят христиане, но поздно или рано,
Мы будем вынуждены подобрать
Все то, что выбросили мы, и на алтарь духовный нашего существа,
Все это возложить, так как сознавали мы это или нет, оно,
То есть откровение такое, все время находилось с нами,
То есть в чреве Таттхагаты,
Не знающей различения; и когда оно
Придет в себя,
То есть когда
Получим откровение такое, тогда весь мир с уродствами и пороками его
Предстанет перед нами
Во славе Божьей; когда птичка поет,
Мы знаем,
Что голос Бога она передает.
Улыбками обмениваемся обычно находясь,
На плоскости различения; но есть другая сторона
Человеческого понимания.
Тогда улыбка имеет связь с сокровенными тайниками
Природы нашей, но улыбки связанные чувствами бывают,
И касаются поверхности сознания,
И мыльным пузырям они подобны, они то появляются, то исчезают.
Когда достигнуто другое понимание,
Тогда откроется нам видение того,
Что находится на стороне другой
Пропасти человеческого понимания.
И там, где есть понимание,
Излишни комментарии.
Но если нет понимания,
Никакие аргументы убедительными не будут, и чтобы недостижимое постичь,
И тайну существования открыть,
И убежать от тюрьмы
Рациональности, и за пределы противоположностей пойти,
И на новую ступень сознания подняться, мы должны
Безвременность времени постичь,
Которая также в себя включает
Безпространственность пространства; настолько тесно связаны бывает
Наша жизнь эмоциональная
С жизнью умственной, что не можем мы
Одну от другой отделить,
Так как жизнь едина, неделима; рассудок дремлет, если его не побуждают
К деятельности эмоции, а последние
Совершенно сбиваются с пути без поддержки первого.
Умственное прояснение, то есть состояние,
В котором отсутствуют все диалеммы, помогает разуму
Достичь спокойствия,
Довольствия,
И гармонии с окружающей средой,
И когда прояснение такое достигает стадии такой,
Его называют просветлением,
Которое является постижением
Непостижимого, не разграниченного  разграничением,
И соприкосновением сознания
С Абсолютом, и также его бесстрашием называют.
Проблема самоотождествления противоположностей была
Проблемой высшей для мыслящих умов всегда,
А также для всех философов и деятелей религиозных,
И, безусловно,
Буддисты с ней вступили в схватку, и пришли к определенному  решению,
То есть к погружению
В бездонную пропасть «Я»,
Или к отсутствию мыслей, разума, что будет означать
Открытие третьего ока;
Но в некотором смысле,
Решением это не будет выступать
Ибо непостижимое
Останется непостижимым,
За пределами логики и разума находясь;
Буддистское решение
Великой проблемы жизни в том состоит, что вовсе не решается она.
Буддисты признают, что такое не решение
И есть решение.
Мы мыслим категориями времени,
И регистрируем разумом своим все факты, поскольку разум наш
Любит все подразделять.
Он делит время на дни, часы и годы,
И создает историю.
В то время как само время,
Скрывающееся за историей всегда,
Такого искусственного разделения не знает; и человек подвергает время
Такому искусственному разделению.
И мы живем
Частично в этой пространственно- временной истории, но, в основном,
В находящихся вне истории пространствах и времени, и большинство из нас
Будет признавать
Первый аспект жизни, а не второй, поскольку у буддистов «здесь»
Есть «сейчас», а «сейчас» есть «здесь»
И надо понимать,
Что идея, относящаяся ко времени, распространяется также
И на пространство.
Тот факт,
Что и император, и учитель смотрели друг на друга, есть факт,
Основанный на понятии времени,
Как делимой бесконечности, но с точки зрения,
Которая возможна только в сфере разграничения,
Где не имеет места никакое подразделение на время,
И невозможно никакое
Рациональное суждение,
Исторические факты не имеют никакого значения.
Другими словами: «Вы и я
Не были никогда
В обществе друг друга в течение мгновения
Во всей вечности, и в то же самое время,
Мы никогда не расставались».
Или наоборот: «Я нахожусь с вами весь день, но никогда
Не был в вашем обществе я», и ни одна
Из этих вещей непонятна будет нам, если отдана она
На суд нашего повседневного опыта, в котором
Преобладает рациональное мышление, и, безусловно,
Буддистам надо научиться не считаться
С теми, так называемыми фактами,
Имеющими место в истории,
Временем обусловленной, если хотят они до просветления добраться.
Причина, по которой
Раздражаемся мы в жизни повседневной, не способны
Раздражения такого избежать,
Заключается в неспособности нашего ума
Выйти за свои пределы, и в случае таком
Надо к доктору пойти необходимо, поскольку нам
Операция нужна
По удалению нароста на разуме нашем; пойми, мой дорогой,
Что гора – это не гора, а река – это не река, и в то же время –
Гора – это гора,
А река- река,
Отрицание - утверждение,
А утверждение есть отрицание;
И это не простая
Игра слов, и если будем понимать
Все, как игру слов, тогда
Мы будем находиться
На плане рассудочной деятельности, и никогда
Не сможем выйти
Из этого замкнутого круга, и пока
Мы будем находиться в нем,
Мы никогда не освободимся от оков
Перевоплощения,
И потому должны признать, что страхи наши, беспокойства и волнения,
Испытываемые нами в жизни,
Тем вызваны,
Что не удается нам
Решительно и смело погрузиться в сокровенные глубины нашего существа,
И после этого вернуться снова на плоскость различения,
Где проблемы, которые беспокоили нас
Перестают существовать, и станем мы от них свободными тогда.
Однако такое погружение и возвращение
Не являются двумя фактами отдельными,
Они одно собою представляют; погружение – это возвращение,
А возвращение – это погружение,
И образом таким, буддистов призывают усилия прилагать
К тому, чтобы не попасть
В сети слов и других продуктов
Деятельности рассудка,
А рассматривать проблемы на высшем плане, где слова
Не произносятся никогда.
Однако для того нужны слова,
Чтобы пойти за их пределы,
А интеллект необходим бывает для того, на самом деле,
Чтобы подняться выше его, причем этот процесс не должен принимать
Дуалистические формы «бегства»,
Так как «бегство»
Здесь невозможно; о карме мы должны сказать: что человеческое страдание
Обусловлено тем, что люди связаны с кармой,
 Которая в связи с эти является частью нашего существования.
За счет постоянного мышления у нас развивается способность
Видеть, предполагать, планировать заранее,
Что свидетельствует о твоей свободе,
И не всегда связанным бываешь неизбежными законами природы,
Свобода и независимость от кармы сопряжена всегда
Как с борьбой, так и с ответственностью, а борьба,
Как результат свободы, страдание означает.
Там, где нет страдания,
Являющегося следствием того, что мы осознаем бремя кармы,
Там невозможно
Постичь опыт духовный,
Ведущий нас туда, где стираются различия.
 Пока мы не настроены решительно
На страдание, не сможем наслаждаться мы привилегией духовной.
Мы, люди являемся единственным родом
Животных, наделенных
Самосознанием,
И человек – это мыслящий тростник, и человеческие существа
Являются единственными существами,
Имеющими карму,
Все остальные существа действуют всегда
В соответствии с законами своего существа.
Но только люди могут планы составлять,
Рассчитывать и сознавать
Себя, а также и свои поступки; поэтому карма, являющаяся этической оценкой
Наших действий,
Обнаруживается только в людях; как только появился ты на свет,
Присоединяется к тебе
Карма твоя; и тот факт, что мы осознаем бремя кармы,
Является привилегией духовной, и эта привилегия, заключающая в себе
Свободу, означает, что в состоянии подняться мы над кармой.
И мы должны использовать страдание в мере полной,
И рабство кармы принимать,
Решительно и смело страдания встречать,
И, безусловно,
Посредством этого право получить
Стать выше их.
Без освобождения не может быть никакой жизни духовной.
У кармы
Есть двойник, и это – разум.
Просто сознавать карму – не больше, чем просто броситься в пламя ада.
Бог не возложил бы на нас этой формы наказания,
Какими бы дурными мы ни были; разве в том, что мы признаем ее,
Нет, в конце концов, того,
Что избавит нас от нее?
Но в этом случае одно противоречит
Другому явно,
И обнаруживаем мы, что очертя голову, мы бросились водоворот вечный
Судьбы человеческой.
Противоречие кармы,
Поскольку оно является противоречием, должно
Таким же образом разрешено,
Как и противоречие двойника ее –
Разума, и это умственное противоречие разрешалось тем, что мы вступаем
В область, в которой отсутствует различение,
И образом таким же противоречие кармы
Должно быть разрешено вступлением в сферу
Отсутствия кармы.
Но где она? Она там, где стали сознавать ее, как основу
Всякой человеческой деятельности, и, безусловно,
Понимание этого указывает нам путь к освобождению.
Человеческая привилегия на самоосуждение
И самооценку является также ключом к самоосвобождению.
Именно потому, что мы
Самосознанием наделены,
Чтобы оценивать свои поступки, нам разрешается взглянуть в сферу,
Где отсутствует всякое человеческое суждение
Такого рода, то есть взглянуть туда, где карма
Сливается с отсутствием кармы,
И отсутствие кармы – с кармой.
Другими словами, мы должны признать,
Что поскольку мы люди, от кармы не можем мы уйти,
Так как карма – это мы,
И она преследовать повсюду будет нас,
Подобно тени нашей,
Но вследствие этого способны мы ее избежать,
То есть подняться выше кармы.
Обычно нас угнетает
Сознание бремени кармы,
Что выражается в форме
Нашего духовного стремления
Подняться выше себя или приблизиться к Богу
За счет самосовершенствования и очищения.
Пользуясь языком рационального мышления,
Можно сказать, что прочное сознание
Кармического рабства не может быть ничем иным,
Как состоянием размышления, но в глубине души
Мы чувствуем, что это сознание
Укоренилось гораздо глубже и исходит
Из сокровенной глубины нашего «Я»,
Которое каким – то образом связано с чем–то идущим за пределы самого себя,
И мы находим,
Что наша борьба с кармой диктуется Непостижимым,
Как и само размышление
Есть не что иное, как его отражение,
И если бы не этот фактор, у нас не было бы ни стремления,
Ни борьбы, ни страдания, ни горя,
И, безусловно
Сознание кармы с внутренним побуждением связано всегда;
Без этого побуждения в сердце человека не было бы никогда
Сознания кармы в разуме его; мы знаем, что карма
Связана с отсутствием кармы,
И именно отсутствие кармы так упорно прорывается в область кармы,
Заставляя последнюю чувствовать, так сказать,
Неудобство и раздражение, и можем утверждать,
Что сознание кармического рабства прокладывает путь к избавлению от него,
Само то,
Что мы испытываем острое духовное страдание, является залогом того,
Что можем мы, в конце концов, подняться выше его.
Буддисты говорят, что страдание есть избавление, а карма-
Отсутствие кармы.
Без освобождения не может быть духовной жизни, и мы не можем страдать вечно,
Какова бы ни была судьба современного человека.
И карма – есть жизнь сама.
Сознание кармического рабства и попытка сбросить его
Проявляется в молитве, и с точки зрения логики, молитва есть еще одна
Форма противоречия так как она
Свидетельствует о том,
Что человек отказывается послушно следовать пути природы,
Поскольку, безусловно,
Молитва свойственна только человеку; животные не молятся никогда,
Как и ангелы, и боги, и только человек один молится всегда,
Потому, что чувствует, что он бессилен подняться выше себя,
Хотя и будет страстно этого желать.
А что касается Природы,
Она преследует свой путь, не считаясь с человеческими желаниями,
Притязаниями, или чаяниями.
И, безусловно,
Она нас убивает,
Когда тело наше изживает
Отпущенный ему срок существования,
И она наказывает нас
Болезнями любыми, когда отказываемся мы
От предписанного ею пути,
И в этом отношении неумолимая она.
Но с человеческой точки зрения, молимся мы пылко, страстно
О поправке больного даже и тогда,
Когда познания медицинские, или научные нам говорят,
Что это невозможно, и скажем   беспристрастно,
Что мы желаем тогда,
Чтобы Природа изменила свой курс, и это не всегда
Основывается на эгоистических импульсах, и это, конечно, иррационально,
И именно по этой причине я говорю,
Что молитва открывает путь
К духовной жизни, и, в конце концов, приводит нас
Туда, где карма- это не карма,
А не карма – это карма;
И мы должны признать,
Что карма все время угнетает нас.
Однако мы пытаемся подняться выше ее, и попытка эта, и стремление
Пойти за ее пределы
Связана с духовной природой нашей, и без сомнения,
Что молитва, являющаяся синонимом этого стремления
Составляет сущность религиозной жизни, и она,
Как бы то ни было, затрагивает всегда
Самое существенное в человеческой природе,
И в итоге,
Именно молитва из сердца скверну удалит,
Очистит его и полностью освободит
От сознания кармы; и сердце, освобожденное таким путем,
Есть само отсутствие кармы, но не должны мы забывать о том,
Что сердце, отождествляющее себя с кармой,
Никогда не остается в этом состоянии,
Так как сердце, не являющееся кармой,
Не является человеческим сердцем; по достижению состояния отсутствия кармы,
Сердце приходит в прежнее состояние,
И начинает чувствовать все страдания,
Принадлежащие человеческой природе,
И, безусловно,
Это сердце есть одновременно и карма, и не карма,
Находящаяся в состоянии абсолютного самоотождествления.
Буддизм выдвигает логику самоотождествления
Считая, что она необходима для понятия его учения,
Суть которого есть достижение
Совершенства Будды; есть буддистское выражение:
«Жизнь есть боль, страдание»
Его не надо пониматькак пессимистическое послание.
То, что жизнь есть боль, является констанцией факта самого,
Опыт наш духовный начинается с него.
В действительности, так называемое, духовное переживание
Не что иное есть, как переживание боли, но поднято оно
На плоскость более высокую, чем плоскость ощущения, пойми одно,
Что те, кто не может чувствовать боли и сопереживания,
Никогда не смогут превзойти самих себя.
Все религиозные люди испытывают боль, и всегда
Сердце Великого Страдальца бьется в такт
С сердцем его собратьев;
Освобождение от рабства
Кармы состоит в принятии его, как факта
Жизненного опыта, но с учетом того, что это рабство,
В действительности, не затрагивает нашей сокровенной глубины,
Которая выше дуализма;
Идея эта выражается в буддистской логике самоотождествления,
Утверждающей, что карма есть не карма,
А не карма есть карма,
И, без сомнения,
Там , где есть дуализм, такая логика неприемлемою будет, и мы
Признать должны, что делить –
Это дело разума, и там, где превалирует деятельность его,
Лишь там мы двойственность найдем.
Но поскольку именно двойственность плетет
Сети кармы,
В которые мы по невнимательности попадаем,
Буддизм настаивает на отказе
От рассудочного мышления,
И делает он это не безусловно, а с отговоркой той,
Что обретает функцию должную оно
Только после того,
Как совершенно лишается оно
Иллюзий и предупреждений,
То есть после того, как рассудочное мышление
Умрет для самого себя.
Одна из иллюзий, которые разум создает – есть та,
Что он свободен и может выбирать.
Разрезав,
Цельнотканный кусок материи,
Называемый жизнью,
На несколько частей, рассудок пытается исследовать их,
Думая, что их можно будем вместе сшить,
И оригинал воспроизвести,
И заявляет он, что такое разделение и воссоединение
Являются его привилегией,
Его радостью, свободой.
Но это пагубно
Действует на должный статус разума,
Так как его способность разделять
Собой самоубийство будет представлять.
Свободы разум достигает лишь тогда,
Самоубийство его свершается когда.
Выбор противоположности другой
Не есть свобода в истинном понимании ее.
Чтобы быть свободным,
Человек встречать не должен
На своем пути препятствий никаких; свобода означает
Абсолютную независимость; для разума анализ
С двойником его – синтезом есть жизнь, но эти анализ
И синтез означают ограничение,
Потому что работа требует всегда какого – то материала,
А также и работника, а рассуждение
Есть противопоставление
Одной вещи другой, а противопоставление
Есть самоограничение,
Потеря независимости и свободы.
Какой бы свободой не пользовался разум в выборе вещей
Из множества вещей,
Но это, безусловно,
Есть ограниченная свобода,
А не абсолютная свобода,
И если не абсолютная она,
То дух наш никогда
Покоя, счастья не может знать.
И только лишь буддистская логика самоотождествления
Может духу дать
Все то, что будет он желать
За счет преодоления
Двойственности и всего,
Связанного с двойственностью такой.
Совершенно ясно,
Что не разум, не рассудок освобождает нас от рабства
Кармического сознания; и заключение даем,
Что все, что разум делает для духовного освобождения,
Сводится к тому, без всякого сомнения,
Что он рисует смутный образ
Будущей свободы, который
Несколько ободряет сердце, однако, он не может видеть
Пути к освобождению своему; я сказал: «ободряет», но, может быть, лучше сказать,
Что испытывает сердце еще больше огорчений, поскольку будет ощущать,
И будет видеть
Нечто впереди,
И в то же время, точно ничего не может оно определить.
Это чувство, порожденное неосознанным,
Отражается в разуме, который
Все силы прилагает,
Чтобы решить проблему «постижение непостижимого».; вопрос такой
Здесь возникает:
«Когда карма отождествляется с отсутствием кармы, а различие между добром
И злом исчезает,
Не будет ли тот факт
Нравственную анархию и дезорганизацию собою означать
Человеческого общества всего?»
Ведь сам буддизм тогда будет исчезать
Наряду с логикой самоотождествления его.
И когда не будет кармы-
Доброй, дурной, или нейтральной
Не будет и нравственного фактора,
Который должен за свои поступки отвечать.
   Доктрина кармы,  согласно буддизму, собою будет представлять
Доктрину Нравственного Закона причинности, который
Подразумевает нравственный порядок, и, безусловно,
Физический мир рухнет, если отменить
Закон причинности; и также дело обстоит
И с нравственным миром: он гласит,
Что добродетельные поступки способствуют счастью общества всего,
Включая индивидуума самого,
Совершающего их, и, в то же время,
Поступки дурные в значительной мере
Их счастье омрачают,
И вред приносят существу другому; буддист считает
Учение «О нравственной причинности»
Существенным руководством для повседневной жизни,
 Как нравственной, так и духовной; и как мы видим,
Когда игнорируется оно,
Не остается буддизма никакого, несмотря на логику самоотождествления  его.
Под «нравственной   причинностью»   буддисты понимают то,
Что поступок –  добродетельный, дурной, или нейтральный
Влияет на того, его кто совершает.
Хорошие люди – счастливы, а дурные – несчастные.
И в большинстве случаев «счастье»
Понимается не в нравственном,
Или духовном смысле, а в смысле материального благосостояния,
Социального положения, или политического влияния.
Например, быть королем считается вознаграждением за то, что ты
Добру служил,10 добродетелей практикуя, и если человек трагически погиб,
То это означает, что совершил он в прошлых жизнях дурное что –то,
Хотя, быть может,
Последнюю жизнь безукоризненно прожил,
И если просветленный ты,
То позволяешь
Закону причинности, физической или моральной,
Следовать своим путем,
То есть человек такой
Подчиняется этому закону,
И не отделяет себя от него, и, безусловно,
Он разницы не видит никакой
Между Законом и собой, и он – это Закон.
Короче говоря,
Человека можно сравнит всегда
С геометрической точкой, в которой
Пересекаются три линии, и, безусловно,
Есть они такие:
Как физико -  естественная линия,
Линия интеллектуально – нравственная, и линия духовная.
Точка, то есть человек, может сознавать
Все эти три, но, безусловно,
Не в одинаковой степени в смысле интенсивности и координации.
Дуалисты, некоей однобокостью страдая,
Подчеркивают особо только физико-естественную жизнь,
И в то же время
Они не могут игнорировать совершенно
Предъявляемых требований духовной жизни, и видим мы,
Что они становятся на полпути,
И то и дело сворачивают в ту или другую сторону всегда.
Такое колебание становится причиной
Постоянного раздражения и неудобства; однако, они
К духовной линии не могут подойти,
Потому что дуалистам суждено остаться
На то линии, которую выбрали они.
Но, тем не менее, на это несмотря,
Ими ощущается всегда
Внутреннее побуждение, заставляющее разум превзойти себя.
И это побуждение означает, что разум сходит
С собственной линии своей, и направляется к духовной.
И это есть самоубийство со стороны разума, но оно
Требуется от него; перемещение такое носить должно
Решительный характер,
Но нет никаких градаций
Перехода, который шаг за шагом может быть прослежен
В пространстве и во времени,
Так как в тот самый момент, когда 
Оставлена интеллектуально- моральная линия тогда
Человек оказывается на линии духовной,
И происходит
Толчок внезапный, внезапное перемещение, разделенная непрерывность;
Интеллектуально – моральная линия
Не может соединиться
С физико – естественной линией снова, потому что она отклонилась от нее,
И это отклонение является особенностью характера ее.
Только духовная линия соединиться может
С линией физико – естественной,
Заставляя ее обрести новое значение
В человеческой жизни; и без сомнения,
Некоторым людям показаться может,
Что духовная линия может пойти так далеко, что отождествится
С физико – естественной, и то, что последнюю отличает
Образом самым ярким,
Это то, что она пассивностью большою обладает,
А также и покорностью Закону причины и следствия.
Буря пронесется, ломаются деревья, и гибнет все живое;
Сломанные деревья не жалуются никогда,
А разрушительные силы
Радости не чувствуют; и те, и другие
Просто подчиняются тогда
Верховному командованию Природы.
В нашей жизни духовной
Аналогичное что–то происходит,
И тогда, так называемая
 Божественная Воля нами принимается,
И повинуемся мы ей; духовный человек неудовольствия не будет выражать,
И говорит он так: «Да будет воля твоя»,
И в этом заключается вся суть состояния зависимости полной,
Или абсолютной пассивности, в которой мы видим, что совпадает с духовной
Физико – естественная линия; однако существует одна вещь,
Которая решительно отделяет духовное
От физико – естественного, то есть человека
От творения остального.
И мы должны добраться до этой вещи, безусловно,
Если хотим поистине носить имя человека.
И это означает, что жить мы должны активно, полно,
В буддистскую логику самоотождествления вживаясь.
Просветленный человек пассивным всегда бывает,
Воле Бога, которая есть Закон
Причин и следствий, подчиняясь.
И он не игнорирует тот Закон,
А идет своим путем без страха и забот,
С глубокой верой в истину, открытой им в себе, хотя
Он не сам ее создал.
И образом таким, пассивен он
Лишь в некотором смысле, но в другом
Активен он предельно, потому что он – господин самого себя.
Несмотря на то,
Что это господство имеет источником своим нечто, находящееся вне самого его
Ему предоставлено полное право
Пользоваться им по собственному желанию,
То есть он пользуется им, как бы не пользуясь, и в этом заключается его
Активная пассивность, или пассивная активность, и в жизни всей его,
Которая основана на самоотождествлении,
Оказываются объединенными два противоположных понятий:
Быть покорным воле Бога, или ей сопротивляться
Когда условия необходимые созреют,
События происходят непременно
Независимо от личности самой.
Солнце свети т всем - и хорошим, и плохим, и Закон
Распространяется на всех – просветленных,
И на непросветленных,
Так как по своей природе
Закон в равной степени должен управлять
Как нравственным, так и физическим миром; и нужно понимать,
Что разум, формирующий Закон,
Требует рационального мышления, и не может он
Иррациональность допустить, и каким бы хорошим не был человек, но все равно,
Никакие нравственные или духовные качества его
Спасти не могут от Закона.
И, безусловно,
Если дождь идет, должен он промокнуть, как и человек другой.
Закон причин и следствий
Рационально сформулирован в полном соответствии
С правилами рассудка,
И даже и на мудрых
Эти правила распространены,
Потому что они
Имеют силу как на физическом, так и на духовном плане.
Дух не может отрицать разум, и все, что может сделать дух-
Это подняться выше его,
В смысле том,
Что у него есть собственная сфера правления
В пределах
Умственной сферы, и пока дух поддерживает там порядок,
Он не знает
Никаких
Внешних границ,
Возведенных   вокруг него; и будучи господином самого себя,
Дух пользуется умственными ограничениями и выражает себя
Через них, сохраняя
За собою право
Интерпретации, и тогда он принадлежит миру различений,
Но, в то же время,
Он выше его; духовный мир – это одновременно
Мир различения,
И мир, не знающий различения,
И по этой причине карма
Не является кармой,
В равной мере, как и является ею; карма сохраняет свое обычное значение
Причины и следствия.
Но если рассматривать ее в свете отсутствия различения,
Она не является кармой,
И потому на просветленного человека
Не действует карма образом таким,
Как на непросветленного человека,
Последний еще не принадлежит
Духовному миру, и не может не стонать
Под тяжестью кармической ноши, и можно так сказать,
Что у просветленного человека есть карма тоже, но он ее несет
Не ощущая веса ее.
Нельзя сказать, что просветление освободит тебя от кармы, просто оно
Ведет тебя своим свободным, независимым кармическим путем,
Такая карма в то же время
Кармой не является; и, без сомнения,
Фактически не существует двух отдельных миров, кармы и просветления.
Есть только один мир, содержащий, так сказать, карму и просветление,
Физико – естественное,
И духовно – сверхъестественное.
Поэтому, когда в колокол ударяют, он звонит, и слышат его и просветленные,
И непросветленные;
Единственной и самой существенной разницей между просветленным
И непросветленным являться будет то, что просветленный
Обладает сознанием духовным
Наряду с психологическим и умственным сознанием;
Люди, сознание которых ограничено бывает
Физическим миром,
Еще не пробудились
До этого духовного сознания.
Они просто колокол этот слышат, но их прозрение
Не распространяется на духовное,
И потому они не достигают просветления.
Но если пробужден человек духовно,
Тогда дело обстоит иначе, но не надо думать, что он
Духовность свою все время осознает,
Или что его, так называемое духовное сознание,
Заявляет постоянно
О своем праве услышанным быть на поверхности сознания.
Оно никогда не может быть сфокусировано на подобие
Психологического образа,
Отличающегося в нашем обычном, относительном сознании.
Духовное самосознание – это особый вид сознания;
И это – некая интуиция, не поддающаяся делению
На субъект, объект, на того,
Кто интуитивно познает,
И на то, что интуитивно познается; э это, без сомнения,
Интуиция, в которой отсутствует противопоставление
Зрящего зримому; это пример абсолютного самоотождествления.
Это интуиция, основанная на различении
Неразличимого и разграничение неразграничимого.
Духовный мир от мира морально – интеллектуального нельзя отделять.
Логика праджни заключается всегда
В самоотождествлении.
Закон причины и следствия связывает нас,
И никогда уйти не сможем от него,
Не сможем ни затмить, ни игнорировать его,
И под влияние его все попадают;
Благодаря духовному самосознанию,
Перестаем   мы чувствовать кармическое бремя,
Пуская течение
Причины и следствия
По руслу собственному своему; приверженец
Философии праджни скажет, что существо,
Вовлеченное в водоворот,
Причин и следствия,
Становится над ними,
И подчинение им есть возвышение над ними.
Пример такой мы приведем:
Например, родился я и заболеть могу,
И я состарюсь и умру,
Я не могу внимания не обращать на колесо
Причины, следствия, но тот факт, что я осознаю вращение его,
И в то же самое время сознаю наличие чего–то такого,
Что не затрагивается никогда этим Законом
Причины и следствия, и это позволяет мне «избежать его».
И образом таким мы никогда не подпадаем под влияние этого Закона,
Потому что мы уже являемся им; подпасть под влияние его,
Или освободиться от него, предполагает  то,
Что некогда было состояние, когда не было ни порабощения,
Ни освобождения.
Когда являемся мы их колесом
И вращаемся с ним, тогда не существует ни порабощения,
Ни освобождения,
Так как колесо
И я - одно.
И здесь должна
Иметь место духовная интуиция относительно вращающегося колеса;
Христиане сказали бы так:
Что интуиция такая бессмертие человеку будет давать;
И те, кто существует не морально
В плоскости интеллектуальной,
И кому никогда не удается отождествить себя
С этим колесом, такие люди к жизни вечной не найдут пути.
Слова Паскаля услышим снова мы:
«Человек - создание хрупкое, и не надо
Самой Вселенной вооружаться,
Чтобы убить его, и капля яда
Убьет самого добродетельного человека также,
Как и самого дурного, но ни Вселенная,
Ни яд
Не имеют разрушительной силы, и только человек один создал
Различие между сознанием и бессознательным, и только люди самосознание имеют».
Все наше достоинство заключается в мышлении, то есть в сознании,
И в этом случае сознание
Имеет значение большое,
Просветление есть нечто иное,
Как признание этого факта, который лежит в основе
Нашего духовного самосознания, просветление духовно,
А не интеллектуально, и, безусловно,
Оно не мысли, а духу принадлежит, осознать духовно факты
Повседневного опыта нашего,
Не есть то же самое, что психологически или интеллектуально их осознавать.
И надо признавать,
Что различие
Между духовной сферой сознания
И нашим сознанием,
Функционирующим в человеческом мире,
Заключается в том, что они принадлежат разным сферам
Человеческого опыта; существует нечто,
В принципе отличающее одно от другого.
Как невежда, так и просветленный ощущает холод,
Все слышат пение птиц,
Кроме глухих;
Но сознание невежды не будет выше чувственной плоскости подниматься,
Но для духовно развитого человека восприятие пения
И ощущения
Холода являются переживаниями духовного мира, который будет сливаться
С миром чувственным; однако
Их необходимо различать,
И можно так сказать,
Что просветленный человек интерпретирует свой опыт повседневный
С духовной точки зрения.
Когда мир интерпретируется духовно, или, когда он
Образом таким отображается в зеркале духовного сознания
И перестает быть объектом чувств и разума,
И этот мир тогда со всеми страданиями, недостатками, и двойственностью его
Объединяется с духовным миром, и для тех, кто просветления достиг,
Страдание, несомненно, является страданием, но поглощается оно,
Так сказать, сознанием духовным их.
И тот, кто просветления достиг,
Сознанием духовным обладает, в котором
Вещи все, принадлежащие психологически – естественной плоскости, обретают
Истинное значение свое, в гармонии находясь с непостижимым планом
Всей Вселенной; и, безусловно,
Причина и следствие больше не затрагивают их.
Паскаль говорит
О «мыслящем тростнике», но это мышление
Не следует считать простым незнанием или размышлением,
И означать оно должно процесс становления
Духовного самосознания; всякое размышление
Свидетельствует всегда
О некотором дуализме, так как там,
Где есть объект размышления, там должен быть и разум,
Который размышляет.
Духовное сознание выше размышления; хотя самосознание
Также предполагает дуализм; но духовное самосознание
Свидетельствует о том,
Что не существует ни того, кто создает,
И ни того, что создается духом; сознавать
И в то же время не сознавать
Какой – то либо объект конкретный – есть поистине духовное самосознание
И это – идентичность субъекта
И объекта,
И именно из этого абсолютного единства берет начало
Мир множественности, и пока мы связаны бываем
Множественностью такой, не можем мы освободиться
От господства ее,
Но как только мы в сознании своем духовном поднимемся выше ее,
Туда, где нет еще разделения,
Различения,
И противоположностей «этого» «тому», сумеем мы тогда освободиться,
И множественность вся тогда
Не будет больше вреда нам причинять.
Но это не будет отрицанием чувственного мира означать,
Но когда чувственный мир предоставлен сам себе,
Без подчинения власти духовному миру, буддисты отрицают его тогда.
И именно по этой причине мы будем утверждать,
Что мы гораздо величественнее Вселенной всей,
В которой мы живем, так как величие наше –
Не в пространстве, а в духе; сказать мы можем беспристрастно,
Что ничего духовного не существует во Вселенной,
Кроме человеческой духовности, и, без сомнения,
Величием своим
Обязан нашему величию весь мир,
И все вокруг нас
Свое величие обретает людям лишь благодаря;
А величие наше сознается лишь тогда
Достигнем самосознания духовного когда,
И в свете его
Начнем рассматривать мы все,
Что происходит вокруг нас,
И посредством такого рода самосознания достигнем мы освобождения.
Будда свое величие осознал,
И каждый из нас
Носит его внутри себя;
И это высшее утверждение достигается
Через всевозможные страдания,
Включая умственные и нравственные противоречия; и это высшее утверждение гласит:
«Когда жарко, мы потеем, когда холодно, дрожим».

Подсобная лит-ра Дзэн- Буддизм. Д.Т.Судзуки