Сказки старого леса. Колдун

 

              Пролог
 
              На берегу большой реки
              Жила красавица в глуши;
              Ей пели песни соловьи
              О скором празднике Любви…
              И замирала в ней тогда
              Испуга полная душа…
              Сейчас, когда всё впереди –
              Она к себе на полпути… 
 
              А что потом? Далёкий дом?
              И всё, с чем выросла – не в нём:
              Игрушки, первые стихи,
              Что сочиняла у реки…
              Верхушки елей и берёз,
              Зимой промёрзшие насквозь,
              А как проявятся веснушки –
              В серёжках стройные подружки… 
 
              И всё же мир манил к себе
              С надеждой, верою к Судьбе,
              Манил из дома красоту –
              И усидеть невмоготу…
              Чужие страны, города,
              Моря, прозрачные до дна,
              Вечнозелёные леса,
              И часовые пояса… 
 
              И места больше грусти нет –
              Всего один пройдёт Рассвет
              И унесёт Её туда,
              Где ждут большие города…
 
                * * *

              Седой старик сидел в лесу,
              Лаская взглядом красоту…
              Он вспоминал и видел дочку,
              Бегущую к нему в веночке…
              И понимал, что – как тогда –
              Им не подарит час Судьба. 




                – I –

              Жил когда-то злой Волшебник
              С длинной белой бородой.
              По-простому жил, без денег
              И ворчал на род людской.
              Если он заслышит рядом
              Засмеётся кто-нибудь,
              Обведет суровым взглядом, -
              И охватывает жуть.
              Заигрались если дети,
              Забежав в его леса,
              Сказки жуткие на свете
              Им рассказывал тогда.
              Не решались шевельнуться
              Кто в лесу попался там,
              Только страх гулял по лицам
              От корней по волосам.

              А однажды заблудилась
              В заповеднике коза.
              Он, связав веревкой крепко
              Ее острые рога,
              Было двинулся в деревню,
              Учинить большой разнос,
              Как услышал задушевный
              Голос и на месте врос.
              Развязал козе веревку
              И упрятался за Дуб,
              Замышляя мышеловку,
              Ведь колдун с людьми был груб.
               «Где же? Где же ты, родная,
              Пропаду я без тебя,
              Если чаща колдовская
              Не помилует меня»

              В поле нива перезрела,
              Вот и козочка зашла,
              В те места, где зеленело,
              В заповедные леса.
              Как услышала хозяйку,
              Тут же голос подала,
              Побежала на лужайку,
              Белым хвостиком юля.
              Двое их, а на кладбище
              Деревянный крест стоит,
              Тем, кто бедно жил в жилище
              И терпел тяжёлый быт.
              Схоронила, как возможно,
              Всех оплакала она,
              И понять было не сложно,
              Что наследство всё – коза.
 
              Проследил колдун коварный,
              Где обидчица жила,
              Крепок ли замок амбарный,
              Есть ли кроме сторожа?
              Дом бревенчатый кренился,
              К сеням хлипкое крыльцо,
              И колдун чуть-чуть смутился,
              Разглядев едва лицо.
              С того дня вспорхнут синицы,
              Едва сменит ночь Заря,
              Как монетки под копытцем,
              Будто козочка нашла.
              Удивлялась то и дело:
              Это что за чудеса,
              Нет ли злого в том удела?
              И неслась под образа.
 
                – II –

              А недавно приключилось,
              Что надолго за крыльцо
              Отлучилась, воротилась…
              Да поправлено оно!
              Но поблизости едва ли
              Кто поможет топором –
              При нужде не помогали
              Ни полушкой, ни куском.
              До полночи у лучины
              Наблюдали образа
              Как справляла именины
              Кто б подумать мог – Коза!
              Заплетённые косички,
              Алой ленты полоса –
              Колокольчик у сестрички,
              Чтобы знать, куда пошла.

              Долго, недолго, но время
              Подоспело к Покрову.
              Кто-то, облегчая бремя,
              В стог козе скосил траву –
              Не какую бы, случайно,
              Придорожную в пыли,
              Сочную необычайно,
              Что росла от них вдали.
              Как тут было не дивиться?
              На базар уйдёт едва,
              А в сарайке поленица,
              В стопке снова подросла.
              Продержаться хватит зиму.
              Побелеет сторона,
              А видать будет по дыму:
              Обитаема она.

              Дом поправился до спасов:
              Кособокая стена
              Волей чьих-то выкрутасов,
              Подравнялась за три дня.
              Много сделала попыток
              Для разгадки колдовства:
              Всё не верилось – прибыток
              В дом приносит ей коза.
              Появились даже страхи:
              Может что-то с головой?
              А из печки охи-ахи –
              Не иначе домовой.
              Только козочка-подружка
              Знала правду колдуна,
              Не причём тот, что за вьюшкой,
              И не выдала она.

                – III –

              У Покрова две подружки:
              Слева осень до полдня,
              Справа - с первой снежной стружкой
              Правит зимушка-зима,
              Где в лесу гуляет леший,
              Спать укладывая змей,
              Превращая в край медвежий
              Рощу вывернутых пней.
              Это летом и весною
              На показ березняки,
              А с Покрова тишиною
              Леших стерегут они.
              Нагуляется он вдоволь –
              И заляжет крепко спать,
              Сон его Покровом скован,
              На селе кому не знать?

              А ещё Покров смотрины
              Открывает для окрест,
              Где без всякой чертовщины
              Посиделки для невест.
              Как не вспомнить поварёшку?
              Коль легла она в печи,
              То жених сверчком на сошке,
              Пока в миске калачи.
              Только снова незадача,
              Девушка жила одна,
              Посиделками, иначе,
              На Покров обделена.
              И не тётки, не подружек,
              А без этого нельзя
              Приглашать со всех опушек
              Тех, кто просится в мужья.

              Так и шло бы по старинке,
              Да беда пришла на двор:
              Кто-то масло у калитки
              В петли пролил, словно вор.
              Дом, стоящий на отшибе
              Привлекал на свой порог
              Много тех, что на мякине
              Провести любого мог…
              Первой козочка пропала.
              Девушка туда, сюда…
              Даже к лесу побежала
              В чащу злого колдуна.
              Испугавшись воротилась,
              Кинулась под образа –
              До полуночи молилась,
              Чтоб вернулась к ней коза…

              Знали все вокруг старухи –
              Девушка жила одна,
              И распространяли слухи,
              Что волшебная коза.
              Да не верилось округе
              Про такие чудеса.
              Подмечали перемены,
              Что цветет день ото дня,
              А причины для подмены
              Не отыщешь днём с огнём
              И смекалкой бизнесменов
              Понимали, что по чём.
              Расцветает и ветвится
              Шелковицей за окном…
              Дело ясное – не чисто,
              Есть за кем глядеть тайком…

                – IV –

              Сон сморил её под утро,
              Страха полная душа,
              Просыпалась поминутно,
              Как от крика малыша.
              То ей виделось худое
              Приключилось, и она
              Прошлое пережитое
              На себя виной брала.
              А потом свою Белянку
              Нежно гладила во сне,
              Как пропавшую беглянку
              Невредимой при себе…
 
              Над осенним долом вскоре
              Засветился солнца диск,
              И в свинцовой полудрёме
              Услыхала она писк.
              Как была, поверх рубашки
              Шаль накинула едва
              Побежала нараспашку,
              Позабыв, что ждет молва
              Подглядеть чего худого,
              Чтоб горела со стыда,
              В назидание благого…
              В слухах – правда сирота. 

              Надо ж выдаться конфузу:
              Дядька видный перед ней
              По кафтану и картузу –
              Из зажиточных людей,
              Не короткая гуляет
              Рыжей масти борода,
              А у ног его скучает
              Белая точь-в-точь коза.
              Окрылилась было радость,
              Да погасла в тот же миг:
              Не ее коза прижалась,
              Как признать – труд не велик.

              У её Берёзки белой
              Глазки – неба синева,
              А у новой очумелый,
              Словно спас кто от ножа…

              Зарыдала, что нет мочи
              На коленях пред козой,
              Стало вдвое одиноче,
              Что не встретилась с родной.
              А вот дядька оказался
              Изнутри, как был на вид:
              Тут же девушке признался,
              Что давно благоволит.
              Был он старого обряда,
              Нравом строгий, сердцем нет,
              Овдовел, но вот досада:
              Не келейный был аскет…
 
              Дети бойко подрастали,
              Старший в лавке вёл учёт,
              Хоть и был к отцу в опале,
              С нравом – батьки поперёд.
              Тут без женщины-хозяйки,
              Экономки не с руки
              Правильно отмерить пайки,
              Чтоб всё было по-людски.
              Обождав вперёд два года,
              Озаботился о том,
              И без долгого подхода
              Заглянул в добротный дом.
 
              Охладела, как на вьюге,
              В бедной девушке душа –
              Вот кто был ей верным другом,
              Помощь тайную верша?
 
              Задрожала она телом,
              Но он ловко подхватил
              И движением умелым
              Греть кафтану поручил.
              Разом девушка обмякла,
              Благо пёрышком была,
              Вся в ней силушка иссякла,
              Ночью выгорев дотла.
              Подхватив её в охапку,
              В дом занёс, как ценный клад,
              Нахлобучил свою шапку,
              Растерявшись, невпопад…

                – V –

              Отбродила в лесу нечисть,
              По расщелинам вполне
              Сон глубокий обеспечен,
              Коль проснутся по весне.
              Но не спит одна сторожка –
              Сердце ходит ходуном…
              Травяного чая плошка
              И колдун лежит ничком.
 
              Заболел бедняга старый,
              В доме – покати шаром
              И душа в глубокой хмари
              Согревалась камельком.
              Снёс в залог, что было в доме;
              Не осталось ничего,
              Даже мышь в дверном проёме
              Не взглянула на него.

              Отболели к ночи кости,
              Полегчало в поздний час
              И решил сходить он в гости –
              Посмотреть, как там сейчас?
              Почитай неделю… больше?
              Днём пролёживал топчан,
              Быть беде, коль будет дольше
              Дом без колдовских охран.

              Осмотрелся, где пылилась
              Накладная борода,
              Повздыхал на свою хилость –
              И из дома в лес айда.
              Вечер выдался спокойный,
              Отшумел дремучий лес,
              И тропою воздух хвойный
              Вывел к дому под навес.

              Дым густой столбом над крышей,
              В доме девушка была,
              А в окне мелькает рыжей
              С чужой статью борода.
              Тотчас отвернулся было,
              Да послышалось… звала –
              Сердце жалобно заныло –
              Не её звала коза.
 
              У её Берёзки белой
              Голос долгий, затяжной,
              А у этой – очумелый,
              Словно просится домой.
              Позабыв, что слаб и болен,
              Затаился у плетня
              С вида строгий, недоволен,
              Немощность свою кляня.

              Долго длилось ожиданье,
              Подошёл к концу дозор
              И к минуте расставанья
              Внял колдун, кто этот вор:
              Из купцов по старой вере,
              Чин по чину – неспроста
              Уважаем в своей сфере,
              И мошна его толста.

              Дом просторный двухэтажный,
              Шторы в окнах, гобелен…
              Все жених на зависть важный,
              Для невесты – вечный плен.
              Межсословных браков узы
              Для купцов и для мещан
              Заключались для обузы
              Тех, кто угодил в капкан.


                – VI –

              Не раздумывая долго,
              Поспешил колдун в село:
              Не в стогу коза иголка
              И идти не далеко.
              Дом купеческий, известно,
              Ближе к церкви, на виду,
              А в хлеву всегда есть место
              Приютить в обряд козу –
              Лошадям от домового
              Это первый оберег
              Для уклада прикладного,
              Чтобы лёгким был ночлег.
              И коровы уважают
              Видеть козочку в хлеву
              Потому, что строго знают –
              Не пропасть их молоку.
 
              Дом купеческий – усадьба,
              Хлев не в избах, как у всех;
              На хозяйстве сиднем сватья,
              Но безграмотна на грех.
              Суеверная до жути,
              Спальня тёмная в крестах,
              Обо всей в округе слухи
              В дом приносит на устах.
              Поговаривали бабы,
              Что колдун в краях чужой,
              А откуда – знать бы кабы
              И почто такой смурной?
              И вот этот лик безбожный
              Замаячил у ворот
              И понять было несложно,
              Что готовит приворот.
 
              Так и есть: бежит ключница –
              Взбеленилася коза
              И корова не доится,
              Кровью залиты глаза.
              Так и сяк, и ни в какую,
              Блеет козочка и всё.
              Верно черти торжествуют,
              Вертятся, как колесо.
              Раскудахталась на охи,
              А в ответы только ах.
              Ясно дело – дела плохи,
              А поправить-то их как?
              И хозяина нет дома,
              Как на грех ушёл туда,
              На смотрины, хоть те громы,
              Где творится лабуда.
 
              А колдун, такое дело,
              Дом по кругу обошёл,
              Разом всем похолодело:
              Это он чертей привёл.
              Раскудахтались дурёхи,
              Стали думать и гадать…
              Как бы избежать упрёки,
              Но и козочку прогнать.
              Снять решили колокольчик –
              Потерялась и ушла,
              Позапрятали в чехольчик
              И прогнали со двора…
              Дескать, вот, не досмотрели,
              Не родная нам она,
              Спохватились еле-еле,
              Да куда там – егоза.

                – VII –

              Припустилась, что есть прыти
              Со двора купца коза,
              Прямиком до своей сыти,
              Заговоры унося.
              Сватья креститься, ключница
              Чуть не в пляс, не в хоровод:
              Это ж надо приключиться –
              Денежки не любят счёт!
              Вспомнили про колокольчик –
              Нечего греха таить –
              Спрятали за антресолью,
              Чтоб беды не сотворить.
              Потому купец богатый,
              Что убыткам знает счёт:
              Колокольчик-то исправный,
              Бог даст, прибыль принесёт.
 
              А коза бежит до дома,
              До родного камелька,
              По тропиночке знакомой
              Из чужого далека.
              А калиточка уж близко,
              Чуть не прыгает она,
              Знает, где её прописка
              И кому из всех нужна.
              Добежала. Блеет, блеет,
              Открывайте поскорей –
              Холодно, уже темнеет –
              Эту запертую дверь.
              Нет ни света, ни дымочка,
              Дом, заброшенный, молчит;
              Сжалось сердце до комочка:
              Что же делать, как ей быть?
 
              Обернулась, кто-то рядом
              В окна тёмные глядит
              С бородищей без оклада,
              Шерсть ласкает и молчит.
              Постояли, повздыхали,
              Встретились глаза в глаза
              И пошли в лесные дали.
              Вот такие чудеса…
 
              А в купеческой конюшне
              Начался переполох:
              На приказы все послушны,
              Если кто вдруг занемог.
              Хоть купец и не был падок
              На разносы и битьё,
              Но держал в узде порядок,
              Уважало мужичьё.
 
              Девицу на издыханьи
              К сватье в комнату привёз,
              Тут уж всем не до гулянья,
              Захворала-то всерьёз.
              К докторам и фармацевтам
              Шлют курьеров: срочно быть.
              Да к германским терапевтам,
              Чтоб не зря было лечить.
              Сватья голову теряет,
              Вспоминая колдуна:
              Вдруг узнает без утаек,
              Что в могилу сведена?
              Побежала за ключницей,
              Вместе взялись за отвар,
              Горе с этой им девицей…
              И раздули самовар.
 
                – VIII –

Зверобой и подорожник
Заварили кипятком.
Вот же, Ирод, вот безбожник,
С каждым вторили глотком…
Ожила, ну слава Богу,
Не довёл грех до беды…
Поправляйся понемногу,
Без тебя нам – нелады.
Не волнуйся, а в обиду
Здесь тебя никто не даст,
А серчает он для виду,
Не жалея в доме яств.
Он тебя не тронет пальцем.
С прошлой матушкой-женой
Сам скорее был страдальцем
За характер золотой.

Ничего не понимая,
Растерялась вдруг она:
Сердцем добрая, простая
И заботой сражена.
Плачет, бедная, в подушку –
Слёзы горьким ручейком,
Думала, что в деревушке
Нет сочувствия ни в ком.
Сватья гладит по головке,
И ключница тут-как-тут.
Ей и быть теперь золовкой,
И в два голоса ревут.
Успокоились к приезду
Заграничных докторов,
Поняли, что все ни к месту:
Умирающий здоров…
 
По традиции посватать
Так и так – уже никак.
От чужих глаз не упрятать
Совершеннейший просак.
Делать нечего, а надо
Доводить всё до венца
Репутацией чревато
То, что началось с конца.
Сватья, стало быть, за сватью.
В рукобитье никого…
Староста ответит знатью.
Да, жениться нелегко,
Если старые порядки
Соблюдать, как есть, ни-ни,
Женихов и при достатке
Лишь, как звали, помяни.

Дом по строгости порядка
На две части разделён,
И тайком или с оглядкой
Не бывал на женской он.
Сам приданное состряпал
И не вспомнил про козу,
Прикупил ей пару шляпок
В магазинчике внизу.
В общем, дело не за многим:
Только свадебку сыграть,
Оттоптать гостям все ноги,
Да с невестой почивать.
Удалась вполне задумка,
Вот же козочка-коза,
Дура-дурой, недоумка,
А поверишь в чудеса…

            – IX –

Добрались, когда стемнело.
Покормил, чем Бог послал,
Расчесал пут неумело
И к груди на миг прижал.
Делать нечего – на зиму
Надо сена понабрать,
Чтоб не прокормить скотину –
На деревне не видать.
Козочки народ особый –
Аккуратные во всём,
И поэтому нередко
На зиму берут их в дом.
Тут же вовсе не иначе:
На отшибе, в чаще дом,
А вдвоём милей тем паче
Зимовать, поди, вдвоём.

Утро только наступило,
А в руках его коса.
До всего уж поздно было,
Но как быть, когда коза.
И она подружкой рядом –
Разве что не говорит,
Вертится с пугливым взглядом,
Строгий, в общем, аудит.
Целый день в её заботах
И она им всем подстать:
К вечеру стоит в воротах –
Словно ждёт, кого встречать.
Разве кто в дремучей чаще
Порешится на Покров
Вообще уже пропащим
Здесь искать ночной покров?
 
            – X –

На селе веселье горкой –
Возлежанье, третий день.
Будет сладким или горьким
Всё запрёт чужая дверь.
Избегая предрассудков,
В церковь съездили с утра,
Обвенчались в прибаутках
И стократных два «ура».
Только жмётся сердце камнем,
Словно новая беда,
Словно кто-то ей оставлен –
Не сейчас, а навсегда…
В дом умчались молодые.
Праздновать – так пир горой,
Шутки шутят ретивые
У невесты за спиной.
 
А она – белей сметаны,
Ни румянца, ни слезы.
И вокруг одни кафтаны
Да с начёсом картузы.
Плохо стало, закружилась
От волненья голова:
Видно много в ней таилось,
Коль не соврала молва.
Подхватил её в охапку
Муж в кибитку в тот же час,
И приставил рядом бабку,
Злого умысла страшась.
Украдут – ищи невесту,
Выкупы – один расход,
К месту всё или не к месту,
А кругом народ и сброд.
 
В доме гости и веселье:
Свадьба свадьбой – пир горой.
Для невесты новоселье –
Под мужской уйти покой.
Да невеста занемогла
И до женской отошла.
Знать на улице продрогла…
Или что приобрела…
Обошлось не без намёков,
Как на свадьбе запретишь?
Лишь бы не было упрёков,
Для гостей в остатке – шиш.
Им она не то, ни эдак,
Ни туда и не сюда,
Из цветочков однолеток,
А для мужа – навсегда…
 
            – XI –

Прилегла, как есть в наряде,
Обомлела напоказ,
Но на свадебном обряде
Это, в общем, в самый раз.
Попыталась взять рассудок
В свой опавший кулачок…
Ей бы в поле незабудок…
Навсегда… ещё разок…
Сватья рядом хлопотала
И ключница – ох да ах,
Всё опять для них сначала:
Всё не так – и в пух, и прах.
Полюбилась им невеста,
А неволить – тяжкий грех.
Указали свято место,
А ответ – один на всех.
 
Колокольчик с антресоли,
Вот те крест – была коза.
Как бы им при бабьей доле
На неё поднять глаза?
Только это не хозяин,
Он, колдун свёл со двора,
Не иначе как для таинств,
Ей-те ей, позавчера.
Не иначе, как глумиться,
Сиротинушку увёл.
Чтоб ему под сердце спица,
Или лучше – крепкий кол.
Но нельзя на возлежанье
Бабам думать о плохом.
Это вечное страданье,
Безысходное притом.
 
А её как подменили –
За себя ли, за козу,
Но решила: или – или,
Сгинуть в чёртовом лесу.
Поднялась, как есть, невестой
И помчалась напролом.
Охи, ахи повсеместно.
И не свадьба, а дурдом.
А жених в большом подпитье
Лыко вяжет через раз.
Только-только при женитьбе
И рога вдруг напоказ.
Ясно дело – ум в охапку.
Да куда там – пьяный плач,
А спроси любую бабку –
Он, а не она палач.

            – XII –

Тихо в сказочной сторожке,
Козочка покорно спит,
А колдун печёт лепёшки
И, как водится, ворчит.
То ему чуть мало соли,
То воды не достаёт.
При его ли бедной доли
Знать, что в них наперечёт?
Вдруг задумался он крепко,
Не виной всему мука,
Это он схватился цепко,
А его ли та рука?
Кто он ей в лесном угодье –
Не товарищ и не брат,
Разве что на половодье
Всем в округе нарасхват.
 
Заскучал он не на шутку,
Понял, что вот-вот помрёт.
И придавшись предрассудку
Козочке отмерил счёт.
Без него она едва ли
Эту зиму проживёт,
Может правильно забрали
Те, что ведают учёт?
У купчихи всё на равных –
И доходы, и расход.
Со времён так стародавних
Летопись ведёт учёт.
И коза вдруг встрепенулась,
Словно чувствуя кого,
На него лишь обернулась
И – ну дёру от него.
 
Он не бросился в погоню,
Огляделся и поник,
Осознал, должно быть, долю.
Чай не баба, а лесник.
Взял лопату в два ухвата,
Выбрал место в стороне.
Слава Богу, не утрата
Жизнь от жизни с чувством вне.
Долго спорилась работа:
То устал, то изнемог,
Но копал весь день до пота,
Бог простит его, даст Бог.
Много тех, кто или-или,
Только он не из мерил:
Приготовился к могиле,
Улыбнулся и почил.
 
Только-только отлетела
К Богу грешная душа,
Так опять – уйти полдела:
Со двора зовёт коза.
Только-только светом божьим
Отогрелся было он,
Как назад в пустопорожнем
Должен быте растворён.
Делать нечего, вернулся.
Едва веки разомкнул –
Участились звуки пульса,
Словно кто-то жизнь вдохнул.
Перед ним она стояла –
Ни жива и не мертва,
Начиная жизнь сначала,
Как невеста в торжества…
 
            ***

Учредил купец погоню;
Шутка ли – такой позор!
Про лихую вспомнил долю –
Тем, кто не донёс дозор.
И козу недобрым словом
Помянул – чего уж там? –
Надо было вместе с пловом
Первой предложить гостям.
Выходило от задумки –
И убыток, и позор:
Горечь всклень в хозяйской рюмке,
А виной – Колдун и вор!
Но как быть? Вечор темнеет,
Лес стеной встаёт, шумя…
Мужики идти робеют,
Поспешив в свои дома…
 
С той поры промчалось время –
Пять или с десяток лет,
Новое родилось племя,
Что заглянет в лес нет-нет,
На опушки, не в чащобу,
Хоть пугали детвору,
А они крестились скопом –
Будто слышали козу!
И не просто: колокольчик,
Серебристый детский смех,
Чем пугали богомольцев:
Чай, Колдун их вводит в грех.
Земляничные поляны
Зрели гуще каждый год,
Для отчаянных, желанных –
Вдруг кто козочку найдёт?
 

Суббота, 1 июня 2019 г., Париж
Вторник, 1 сентября 2020 г., Фландрия