Банши ч. 5

Лишь тот, чьё сердце за солёной пеленой
В отчаянье слепом не затвредело,
Познал сполна, что нет безумию предела,
Как нет предела синеве ночной

Да. Я упырь, что с бдительностью волчьей
Тревожно скалится в сумрак бытия.
И одинок порой, как бодрый среди спящих;
Всех нас, пред томной вечностью дрожащих,
Делит на касты волчья колея.

Но на покинутых судьбою островах,
Где камни точят яростные стужи,
Мой жалкий кров станет спасением для тех,
Кто, отрезвев от праздности утех,
Окажется нечаянно снаружи...

Я вере предан в части той, где не зудит
Она,
В потугах страх людской утешить, заикаясь,
Пред смертью попрошайкой пресмыкаясь,
О том,
Что ежечастно демиург за мной следит.

Не раболепствуй предо мной в коварстве
И ты!
Где мел? Я знаю твое имя!
Человек ...
Луч, обречённый в зазеркальном царстве,
Бродить, как Агасфер, из века в век.

Чу! Утро брезжит, как свеча у изголовья!
Крупа в пороге. Дар Харону. Лития.
Огонь. Земля. Вода.
Моча коровья.
Вишну и Брахман.
Тхеравада.
"Я".