Сказка о Чуриле и Тарусе. ч. 15

Ночью Див к дворцу пробрался;
Тихо к спаленке прокрался,
Где, расправив покрывала,
Лишь Таруса почивала,
В темноте совсем одна,
Восприяв объятья сна.
Переняв обличье сына,
Див вошёл, присел невинно,
На краю большого ложа,
И, ладонь свою положа,
Он Тарусе на бедро,
Прошептал притом хитро:
"Здравствуй, милая моя!
Я вернулся. Вот он я."
А Таруса, содрогнувшись,
Ото сна едва очнувшись,
Очи протерев, глядит...
Страх ей душу холодит.
Но, насмелевшись, она,
Страстью прежнею полна,
Губ Чурилиных коснулась;
Нежно сладко улыбнулась.
Как ей быть? Пока не знает,
И к Чуриле вопрошает:
"То ли это сон пустой...
Или ты пришёл живой?..."
"Я - живой." "Скажи мне, как,
Ты отринул смертный мрак?"
"Мать с отцом меня любили.
Вот они и воскресили,
Мёртвою сперва водой,
А потом водой живой.
Восприми ж слова се звучны:
Мы отныне неразлучны!
И отныне мы с тобою,
Под одной идём звездою!
Ощути всего меня,
Не кляня, и не виня,
С той любовной теплотой,
Что дана лишь нам с тобой!"
И Таруса обмерла;
И Таруса приняла,
Друга милого Чурилу,
Распознав любви в нём силу.