Песнь о Дедале

               «Человечество слишком
              преувеличивает свою роль
              на земле...»

                Оскар Уайльд
I

В рабстве рожденному
          стОит узреть
              хоть немного признаний, –
Тотчас гордыня его
        торжествует победу,
Кто бы он ни был, –
        учёный, ремесленник,
               просто ль прохожий,
Червь самомнения
          больше его не оставит.


Вот и в Афинах в семью,
          полунимфы красой,
                но рабыни
Боги послали младенца,
          как дар или чудо,
Мальчика с острым умом
          и под стать ему
                чудо-руками,
Сына назвали,
       в честь той же Афины,
                Дедалом.


Схватывал всё на лету
               и учился 
                довольно прилежно,
Знал своё место везде
             до поры, пока зависть
Не пересилила
       взгляды на тех,
             кто с ним рядом работал,
И не сыграла с ним шутку
                с трагедией вкупе.


С той же минуты
      подавшись в бега
               от суда и расправы,
Эго Дедала нашло,
          где амбициям место –
Рядом с такими, как сам,
                только выше
                по чину и сану, –
Впрочем, не мелочь ли, –
           раб он, как раб же, и мыслит.


Слава, однако, о нём,
              о Дедале,
                бежала вприпрыжку,
Опережая имевшиеся результаты,
Диву давались
          твореньям Дедала
                спокойные греки,
А за пределами
           Крита с Элладой – и вовсе.


Минос – царь Кносса,
          и так был горазд
              поразвлечься от власти,
Как-то, прознав,
        что отныне морская стихия
Парусом с мачтою покорена
              не без мысли Дедала,
И возжелал власти бо'льшей,
              чем в Крита пределах…


II

Не на хорошем счету
          был давно у богов
                подлый Минос,
И не смутила никак
            сыновей его гибель,
Может, напротив, –
          желая отмщенья
                за души ушедших, –
Выдвинул флот на соседей,
               ближайших по Криту.


И утопил всё в невинной крови,
                но скорей от досады –
Ибо не мог совладать
             с бесноватой супругой:
Прокляли боги которую
           за прегрешенья с тотемом,
Сделав её неуёмной
             в стремлении оном.


Тут бы Дедалу сказать
             своё жёсткое "нет",
                но ведь раб же, –
Он смастерил
         пустотелую чудо-корову,
Влезши в которую,
           страсть свою
                любвеобильная дама
Ночью к быку –
         порожденью богов – утоляла.


Бык ли там был иль не бык, –
            что теперь осуждать
                Посейдона, –
Сам, говорили,
         охотником был до услады…
Только зароненным семенем
           в лоно блудницы-супруги
Вызрело чудище 
          полубыка-человека,


Имя кому Минотавр
            было дадено
                в страхе огласки...
Понял Дедал,
     что не каждая помощь – отрада,
Только раскаяние опоздало,
               и вместе с Икаром –
Сыном своим –
         заточён был в стенах лабиринта.


Понял и то, что свобода –
          наивысшее благо на свете,
Понял, что нужно бежать
         не по морю, так птицей...
Крыльев две пары построил,
              одни привязав на Икара
И наказав ни на шаг
            от себя не теряться…


III

Эх, кабы молодость знала,
          что старости вечно подвластно,
То ни за что б
          не стремилась
                владеть небесами…
Вырвавшись вверх,
         словно прутья сломав
                позолоченной клетки,
Юный Икар вмиг забыл
               про отцовы уроки.


Солнце! Созданье богов –
               вот где высшие радость
                и счастье,
Пусть ослепляет глаза,
              лишь бы только светило!
Бедный не знал,
            что коварным бывает,
                особенно к людям,
Пренебрегающим
           знаниями
                о защите.


Воск, что доселе
            надёжно так
                склеивал перья Икару,
Начал подтаивать,
            крылья его разрушая,
И, наконец,
       наступил тот момент,
                что и вовсе растаял,
Сбросив мальчишку с небес
               прямо в волны пучины.


Бросился, было, Дедал
             в помощь сыну,
                да только напрасно –
Воды сомкнулись давно
               над его головою...
Горечь утраты
         ворвалась в отцовское
                сердце Дедала, –
Много бы отдал за миг,
             чтобы снова быть вместе!..


Люди порой слишком много
                себе позволяют, считая
Чуть не богами себя,
             что неправильно в корне...
Ми'носа тоже постигла
                за все злодеяния кара –
Может, как месть от Дедала,
                но точно – наука.


... Как бы там ни было,
              но в назиданье
                потомкам сегодня
Следует знать:
         как бы кто
               высоко ни поднялся,
Не забывал,
       что чем выше взлетел,
               тем больней будет падать,
Не говоря
    о коварстве лучей
               бога – Солнца...