Война и мир. гл. 2-2-17

2-2-17

В июне случилось Фридланско(е) сраженье,
Опять павловградцы попали «в отгул»,
Ростов потому получил разрешенье,
Проведать Денисова он намекнул.

Больница была в малом прусском местечке,
Два раза разо;ренном этой войной,
Уже не найти в нём и целой дощечки,
Оно мрачный вид всё являло собой.

Там, в каменном доме ютилась больница,
Разбиты где частью и стёкла, нет рам,
Ростову в нём было на что подивиться,
Была не больница — один только срам.

Как только вошёл он вовнутрь сего дома,
Его охватил запах гнили от тел,
И звуки какого-то жалкого стона,
Таков посещенья ему стал удел.

Навстречу сам доктор счастливо попался,
Сигарой пыхтел, её держит во рту,
И фельдшер за ним как бы нехотя плёлся,
Собой представляя всю мощь, наготу.

— Зачем благородие ваше явились?
Вас пуля не брала, но тиф — он наглей,
Ведь пять докторов уже здесь заразились,
Своих заражает, намного страшней.

Поведал Ростов, он желал бы здесь видеть
Майора Денисова — он сам из гусар;
— Не знаю, не помню, мне б вас не обидеть,
На мне здесь больных — это просто кошмар.

На мне три больницы, четыреста с лишком
Находятся в них постоянно больных,
По мне, для меня — они все, как братишки,
Но шлют мне всё новых и новых, других.

— Вам лучше искать в офицерских палатах…
Ростов вместе с фельдшером двинулись в путь,
Уже в коридоре в больничных пенатах,
Их как бы сразила больничная жуть.

Столь резкий и въедливый запах гниенья,
Ростова сразил, как внезапный удар,
Схватившись за нос от сего «угощенья»,
Стоял он на месте, вкусив этот дар.

Внезапно открылась дверь комнаты справа:
Ростова сразил уже новый удар,
Открылась картина какой-то расправы
Над теми, кто родину здесь защищал.

Больные в шинелях лежат на соломе,
И, прямо так скажем, на голом полу;
— У нас ничего нет, лишь стен этих, кроме, —
И тем пресекая от гостя «хвалу».

— Вот — это солдатские наши хоромы,
Но тот, кто вам нужен, — не здесь, — офицер,
В палатах у них уже нет той соломы,
Там, вроде, похоже, больницы пример.