Вся Яркость Света

Это реальный мир. А это
вселенная поэта, которая не спит,
не засыпает, качается, как стих,
натянутый над пропастью меж слов,
всех этих грязных, глупых городов.
Это реальный мир! А это
враньё и одинокая луна,
ещё пятьсот дурацких оправданий
людей без прошлого и таинство желаний,
наёб, эротика и ерунда.
Это реальный мир. А это
эстетика, цветы галлюцинаций,
поэтика – улики предсказанья,
как ломоть хлеба
Луны и бреда – часть поэта,
безумное искусство сатураций.
– НЕМЕЛЬ! –
кричали вы, –
харэ бузить, Констанций.
Время –
искра, в тебе искры
божественной не наблюдается, лошок.
Я принимаю чёрный рок
поэта, наседая:
Возможность победить пространство!
вот, что важно, а не искомый правнуком итог! –
бросаю вызов дешевой декорации, –
ИСКРА Я! –
и вышел в ноль, как проигравшийся игрок,
как Гамлет!
как Нерон!
Альбер Камю!
Я выживу, я снова полюблю.
А вы мои стихи перечитайте,
они написаны в отмеренном форсайте –
лишь про любовь, и все они – про вас.
И прошлое узнает лишь сейчас
цену свою, когда – пора на сцену.
Я полюблю! Кого смогу? Кого сумею.
Только поэт знает, какого полюбить измену;
как встарь: Аптека,
улица
и нигилизм.
Циничный взгляд на жизнь,
происходящий век от века.
Любовь поэта – это
жаргонизм.
Реальный мир –
уродство с красотою,
кинутый в спину камень, а потом
осанна, чтение толпою,
трибуна, плаха и костёр.
Как хорошо, что не веревка надо мною,
а подо мной не стул, а стол,
передо мной – не лезвие кривое!
а пишмашинка, авторучка, карандаш.
Как хорошо, что не дружу я с головою,
ведь после ластика пусто;ты не продашь.
И Кировский район сегодня мрачен,
как зверь в кустах он скалится на свет.
В Новосибирске не может быть иначе:
Город, поэт и его след, –
вот три моих героя!
И тянется непрожитая жизнь
из моих снов и звёзд.
Я вышел к вам из моря.
ОГЛЯНИСЬ!
Я сзади нараспашку
расставил руки, в каждой – по стекляшке.
Я пьян сегодня, добр – я мудак.
Зову к себе домой. Вот лестница, чердак,
шифер и крыша, голуби под сводом.
Я – гол и нищ,
в карманах лишь свобода.
Давай курить при черных небесах
махорку душ и наш нелепый страх,
пока ещё хорошая погода,
пока ещё я кто-то
в чьих-нибудь глазах.
Я – самозанятый от бога, моя работа
писать на стенах, чувствах и губах.
И нахуй вечность. Я пишу для вас.
Это моя кромешная человечность
течёт с зеленых глаз, как время,
как сутолока, как словесный фарш.
Пусть для меня закроются все двери,
я все равно останусь ждать вас.
Я Патраш.
Это реальный мир. А это
учение о муках и ножах.
И кто я в нём? Очередной Вальжан,
поновой обретаемое время.
Это реальный мир. А это –
Немель,
все краски и оттенки темноты,
и только после
(цветов злословья) –
Вся Яркость Света
Будущей
Беды.