Давно, уж, нами позабыты...

Давно, уж, нами позабыты
Тех дней избитые клише,
И храмы, кажется, открыты,
А есть ли храм у нас в душе?
И стали ли мы ближе к Богу,
Чем были сорок лет назад?
Пора бы нам трубить тревогу
И повсеместно бить в набат,
Но, только ли, поможет это?
Вопрос! Не мне давать ответ,
Да, и, вообще, удел поэта
Вопросы - не ответы, нет!
Посмотришь, скажешь: «Мама мия!
Куда же это мы идём?»...
Вот, храм, а в храме - литургия,
Ну, что: на миг один зайдём?
Уже свершилось претворенье
Вина и хлеба в Кровь и Плоть,
Причастников столпотворенье,
А всех ли причастит Господь?
Ведь, это - Плоть и Кровь - не шутка!
А мы со злобою в душе
Идём и не прощаем... Жутко!
Поможет что-то нам уже?
Но мне другое интересно:
Вот, после службы проповедь:
Мужчин немного, где - известно,
Но с ними Бог, а с нами - медь,
Я то о голосе, что звучно
Опять под сводами звучит...
А нам поесть скорей бы тучно,
Ох, разгулялся аппетит!
А нам скорей принять заботы
И мелочёвку дня сего...
Лукавый - то его работа!
Он с нами, здесь - не без того!
Народ (известно, кем ведомый!)
И слышит звон, да где же Он?
Священник (мне давно знакомый)
Ногами прочно врос в амвон,
Подвижник ( есть они и ныне)
Охрип уже... Нам - ничего!...
Глас вопиющего в пустыне,
Услышит кто -нибудь его?