Сельская байка

;История абсолютно выдуманная от начала до конца, как и её герои.;

Растрепалось небо над селом
Космами седыми облаков.
То ли плат порывом унес
ло,
А скорей, не нужен стал покров.

Храм святой заброшенным стоит.
Потускнела  яркость куполов.
Года два уж колокол молчит,
С той поры, как увезли попов.
Нынче праздник у большевиков.
Брызжет дерзко-красным  яркий флаг.
Крест сегодня скинут. Кто готов?
Нужен доброволец и смельчак.
Засмущавшись вдруг, стоит актив.
Будто шаг кто сделать не дает.
В детстве каждый в этот храм ходил.
Жутко, даже оторопь берет.
Вот и про'бил Ваньки звездный час.
Смело подошел, топор берет.
То всё  дразнят: пьянь да лоботряс.
Будет мужику теперь  почет.
Ваньке словно кто-то помогал.
Быстро все крепленья подрубил.
Крест, обвив веревкой, раскачал
И толкнул ногой что было сил.
Стал, привиделось, тусклее свет.
Рухнула святыня гулко вниз.
Ванька слез и двинул в сельсовет,
Гордо получать законный приз.
После с властью долго водку пил.
Помнит очень смутно, как сомлел.
Видно, где-то в яму наступил,
Не заметив даже. Охромел.

                ***********
Ранней нынче выдалась весна.
Март, а  речку стронул ледоход.
В доме у Ивана Вражина'
Свадьба. Дочку замуж выдает.
Сам хозяин, в новом пиджаке,
Молодых нетерпеливо ждет.
А хозяйка хлеб на рушнике,
Встретив, вместе с солью поднесет.
"Едет, едут!" крики раздались.
Гости встали чинно у ворот.
Только видят -  кони понеслись.
Промелкнул раскрытый воплем рот.
Суетится, колготит народ.
Вот рыдает спрыгнувший жених.
Затрещал, ломаясь, талый лед
Под ногами резвых вороных.
Закипела жадно полынья.
У Ивана дочки больше нет.
Он завыл и, кулаком грозя
Небесам, все требовал ответ.
                ***********
Годы шли. Жены уж нет и сын
В сорок первом сгинул на войне.
Старый стал Иван Кузьмич Вражи'н.
Смоль волос вся скрылась в седине.
Отказала хро'мая нога,
Да в руках теперь все чаще дрожь.
И ворчит нелаского сноха,
Что на пень трухлявый стал похож.
Лишь одна его отрада-внук,
Свет в окошке, вся надежда в нем.
Ничего страшнее нет тех мук,
Что сжигают душу день за днем.
Мнится старику, что сквозь туман
Кружится с усмешкой наглой смерть.
Часто стал с испугом  дед Иван
В правый угол над столом смотреть.
"Но тебя же нет," вдруг прошептал
И, за грудь схватившись, захрипел.
"Прочь уйдите!" страшно закричал.
Тут-то дух его и отлетел.
                *********
Подрастает Ванечка Вражи'н,
Шустрый и смышленый паренек.
Рода продолжатель он один.
Может, пронесет, отступит  рок...
На селе воскресный выходной.
Праздно развлекается народ.
Молодежь слоняется гурьбой.
Кто постарше, в клубе бражку пьет.
Собрались мальчишки погулять.
Вздумалось сегодня пацанам
В юных следопытов поиграть,
Сделав местом штаба старый храм.
Церковь неприветливо глядит
Черными глазницами окон.
Дверь, провиснув на петлях, скрипит
Вместе с криком галок и ворон.
В стенах пыльных бродит старина.
Оробела как-то ребятня.
Вдруг заметил кто-то: здесь видна
Как картинка пестрая мазня.
Мало что там можно разобрать,
Только видно - это женский Лик.
Да и не один. С Младенцем Мать.
Он щекой к Её щеке приник.
Кто-то из мальчишек предложил
На спор из рогаток пострелать.
Доску развернул и заявил:
"Будем попадания считать."
Вдруг Ванюша у иконы встал
И ее руками обхватил.
Камушек в плечо ему попал,
Ручеек кровавый прочертил.
В пацанах закончился запал.
Стало скучно, нужно уходить.
Ваню словно голос вдруг позвал,
Чтоб еще немного здесь побыть.
Он остался в чуткой тишине,
В сумраке и шорохе теней.
И вернулся к Лику на стене.
Там, казалось, было чуть светлей.
"Я тебя не знаю, уж прости,"
Засмушавшись, тихо он сказал.
"Ты меня, пожалуйста, храни!"
И еще в молчаньи постоял.
Шелест. Может, ангелы парят?
Или просто ветерок поет.
В сердце унося скорбящий взгляд,
Ваня вышел и домой идет.
В то же время наконец истек
Сгнившей деревянной балки срок.
В  храме с шумом рухнул потолок,
Черных галок всполошив клубок.

На рассвете спит еще село.
Пасмурное утро вновь грядет.
Только на востоке чуть светло,
Там, где солнце ясное встает.