Донские рассказы

Донские рассказы


                1
Говорят, помощь и взаимовыручка – это главный девиз волонтёров. И, что в этом, якобы, и находится та причина, по которой их постоянно не хватает, а то и вовсе не дождёшься? Тем более, некоторые считают работу волонтёров, как «несурьёзную», больше напоминающей услугу по добровольной доставке, и потому, не требующей особых усилий ума и напряжения сил?
Война-это сумасшествие разума, болезнь и отторжение души – явление настолько противное природе человека и Богу, что прощает он только тех, кто хочет её закончить, невзирая на то, кем и почему она началась.
Когда сознание каждого солдата, работника тыла и любого, рядового гражданина проникается пониманием этой нехитрой истины, тогда и в его судьбе, и в жизни всего человечества, наступает эра просветления и процветания.
Подлинная свобода даруется только тому, кто бескорыстно передаёт её другим, а не отбирает её крохи у завоёванных и покорённых народов. В этом и находится секрет победы и непобедимости России.

Слово «волонтёр» пришло в русский язык из французского, где означало добровольца, который бесплатно тратит собственное время и силы ради помощи конкретному нуждающемуся в ней или на выполнение какого- нибудь общественно полезного дела. Такое пояснение слова вы найдёте в Интернете, где даже на исконно русские слова такие как, истина, душа, тоска, совесть или друг, даётся его разъяснение из английского словаря, где преобладает исковерканное значение смысла. Как у слова «подвиг»- доблестного, героического поступка, - в английском понимании сущест- вует лишь, как достижение чего-то или результат какой-то. Поэтому и в Англии никогда не существовало героев, их места заняли «достижители» и «результатники». Это привело к тому, что многие, благородные слова, просто, сбежали от англичан туда, где их ожидало истинное толкование, в язык, лишённый человеческого вранья и низости. Слова бежали в Россию.
Поэтому родное французское слово «волонтёр», до сих пор, означающее «добровольца, бесплатно тратящего свои силы», только в русском языке получило своё подлинное назначение и смысл: человека, добровольно помогающего кому-то, в чём-то, но не как у французов; самовызвавшегося идиота, за дарма тратящего свою жизнь.

И вот, война!
Харьков, Луганск, Донецк, Запорожье, Херсон – весь юг России заполыхал от рук безжалостных и кровавых воров и бандитов, чья природа давно утратила слова милосердия, совести и души.
Сырая, раскисшая чёрная земля, глубоко пропитанная кровью и стыдом, час от часу сотрясалась от разрывов бомб и снарядов, напоминая прогнившую язву на сморщенной коже старухи, превратилась в непроходимую трясину из ям, оврагов и траншей. Невзирая на трудности, воины российской армии день за днём освобождали каждое село, посёлок или деревню. Кое-где, среди развалин и пожжённых бандитами домов, ещё теплилась жизнь и находились люди, в основном немощные старики, зачастую, даже не род- ственники друг другу, ютились в полузатопленных погребах и заброшенных бандитами землянках. 
Гиблые места. Птице некуда упасть. Бандиты полюбили прятаться за спины мирного населения и повсюду, где они похозяйничали, царили смерть и разруха. Полусгнившие трупы дворовых собак, валяются вперемешку с               какими-то дровами, кусками битой посуды, ржавого железа и обломков от некогда шикарной, покрытой дорогим лаком, мебели. Одиночные, стоящие без листвы, поломанные деревья, иссечённые пулями и осколками, напо- минают обнажённых женщин, жестоко избитых горячими розгами. В воздухе витают ароматы гари, пороха и плесени. То там, то тут виднеются останки сгоревшей военной техники, всем своим видом выражающие скорбь и сиротство.
Глядя на эту картину, не хочется верить, что вы находитесь на месте села некогда славившегося своей неописуемой красотой и благоденствием. А те старики, с обожжёнными, коричневыми лицами, насквозь пропитанными голодом и солнцем, это и есть те самые люди, которые, будучи молодыми, когда-то приехали сюда и построили это райское место. Война превратила их жизни в пепел!

                2

  Освободив село, армия России погнала бендеровских бандитов дальше, не давая им закрепиться где-нибудь в окрестных лесах или возле дорог. 
Какое-то время солдаты, собирая трупы бандитов и остатки мин, ещё находятся в селе. Приезжает судебная комиссия, которая собирает и записывает ужасающие рассказы о зверствах бандитов. После, село передаётся на попечение заботы волонтёров, которые привозят чистую воду, хлеб, медикаменты, тёплое бельё, и всё необходимое, чтобы, хоть как-то наладить остающимся в селе старикам хотя бы иллюзию нормальной жизни.
               
                3 

Километр военной дороги, это двадцать километров жилой. Пока ты её не увидишь, пока ты не прочувствуешь её на себе, тебе ни за что не понять всей глубины человеческого горя, трагизма взглядов на твою, заполненную всякими-всякими вкусностями, машину, от замеревших в ожидании чуда, стоящих вдоль обочины одиноких женщин и детей, в чьих глазах читается единственное, возмоляющее: «Иди ко мне!», -а надо ехать, -и ты не знаешь, куда спрятаться тебе, куда посмотреть, чтобы только не видеть этого? – и, только, от бессилия сказать водителю «побыстрее», нервно подёргиваешь пальцами указывая куда-то вперёд… Нет! Тебе ни за что не понять этого. Тут не нужно понимание. Не поможет. Оно бессмысленно, когда ты живёшь в нём.

Вы, когда-нибудь бывали на контрольно-пропускном пункте, где проверяют и досматривают машины, везущие гуманитарную помощь? Нет? Ну, тогда представьте себе длинную, многокилометровую цепочку из машин и водителей, и местных жителей, шастающих вокруг них. Солдаты и пограничники, это совершенно бесполезная служба на контрольном пункте. Потому что пока ты дождёшься своей очереди на проверку машины солдатами, без них её «проверят» и «осмотрят» сотни раз, руки и глаза местного населения!
Тебе не удастся скрыть или как-нибудь «обмануть» народ, сказав, когда от твоей машины разит мясом и шоколадом, что в кузове у тебя, например, дрова? Это не поможет. Наоборот, каждый жулик, моментально навлечёт на себя тысячу интересов, и, глазом не успеет моргнуть, как его и его машину разберут на винтики. Поэтому в рядах волонтёров удерживаются только честные и порядочные люди, которые духовно презирают воровство и грабёж.

                4

Мы уже почти отстояли всю километровую очередь, перед пропускным пунктом в Чертково. Солдаты досматривали последнюю машину. Смотрели снизу, сверху, проверяли документы, заглядывали внутрь, о чём-то расспрашивали водителя и как-то, по необычному долго, возились с ней. Наконец-то, очередь дошла и до нас.

               

                5

В ноябре воздух в украинских степях становится необычайно влажным, сырым и пронизывающим. Днём он ещё сохраняет какое-то тепло, выдавая себя толи за раннюю весну, толи за неудачное лето, но едва только солнце заваливается набок, опуская янтарное око в оправу синего горизонта, как воздух наполняется свежей, хрустальной отрыжкой земли. Говорят, это степь засыпает. Миллионы мельчайших капелек вечернего тумана пробираются в твою одежду, облепляют всё-всё-всё твоё тело и начинают замерзать! Ощущение, будто тысячи иголок разом впиваются в тебя. За десять минут тёплый вечер превращается в зверя и набрасывается на тебя. Ты чувствуешь, как его когти впиваются в твою шею и медленно съезжают по твоей спине. Тёплая одежда есть, но одежда живёт своей жизнью, а ты живёшь своей жизнью в одежде. Есть ты, а есть твоя одежда ледяная внутри, и тебе тепло только когда тело не касается одежды. Пока сидишь в машине и греет печка, то жить можно. Но только стоит открыть окошко или дверь, как от воздуха сразу получаешь по лицу сухим ёжиком. И ничего не помогает. Остаётся только терпеть за пазухой ёжиков и ждать до утра. Поэтому «шататься ночью по степи», дураков мало найдётся. Все сидят по тёплым домам или, как мы, по машинам. Степь спит.

Пограничники уже приступили к досмотру машины. Ночью очередь на пункте меньше и можно быстрее пройти осмотр. Я открыла кузов, показывая солдатам его содержимое; подписанные картонные коробки, аккуратно упакованные в полиэтиленовую плёнку. Пока двое солдат сверяли коробки и документы, подошёл кинолог с собакой, которая, весело махая хвостиком, бесцеремонно залезла в самую глубину коробок, всё обнюхала, вылезла, обнюхала меня, почёсывая задней лапой своё брюхо, почему-то фыркнула, словно, говоря: «Виделись!», и, сделав кислый, разочарованный взгляд, уставилась на хозяина. Проверка закончилась. Можно было ехать.

В этот момент подошёл Андрей - мой верный водитель, герой ночных дорог, заслуживший за ночные поездки на линию фронта позывной: «Сурок».
А у меня позывной «Ведьма», и мы - прекрасная пара!
Подошёл Андрей и говорит.
-Полина, дозвонились наши друзья, братья-волонтёры «Иван да Марья». Они застряли, где-то в Ровеньках. У ребят машина сломалась. Не доехали, а смогли дозвониться только до нас. Им нужна помощь. Поехали. 
 
                6

Быстро закончились грузовые машины, стоящие в очереди на проверку. Солнце занырнуло в лес, и чёрная линия горизонта постепенно сливалась с ночным небом.
Вы знаете почему на небе зажигаются звёзды? На Донбассе говорят, это ночь обнимается с тьмою; и звёзды – это ангелы их любви.
Чёрная земля сливается с глубоким ночным небом, перед тобой открывается бесконечность вселенной, и ты не знаешь, где ты находишься, а чувствуешь себя маленькой летучей мышью, в огромном пространстве невидимой пещеры. Не видно ничего, кроме звёзд, которые, кажется, ты можешь потрогать руками. Но когда вытягиваешь руку вперёд, к стеклу автомобиля, то, твоя ладонь исчезает. Тебе виден только твой локоть, слабо освещаемый приборной панелью. Где ты, что впереди тебя, что слева, что справа – ты не знаешь. Ты находишься в кромешной темноте, и она является единственной, понятной тебе дорогой и судьбой.
Как, в этих условиях, Андрей ведёт машину и видит дорогу - загадка? Фары включать нельзя, радио шипит и не работает. Можно поставить музыку, заранее записанную в городе, но слушать её невозможно – она раздражает. Она напоминает о какой-то безоблачной, фальшивой жизни людей, которым на тебя наплевать. Всё, что ты можешь услышать, это шум работы двигателя машины, шуршание колёс по невидимой земле, и биение двух, поглощённых темнотой одиночества, сердец.
Тебя окружает и согревает пустота бесконечности. Ты не видишь себя, только чувствуешь настолько, насколько можешь себя понять? Окружающая тебя глубина ночной космической бездны, иногда рисует слабые контуры Андрея, которые на мгновение выныривают из темноты, улыбаются, и снова в ней исчезают. В такие секунды, как никогда, проникаешься пониманием, что мужчина, это невидимый спутник женщины. Тебе видны только его руки, освещённые приборной панелью, а всё остальное – загадка, которую невозможно увидеть, невозможно представить, а можно только потрогать невидимой женской рукой.
Андрей, словно бы, растворяется в машине. Он не рулит ею, а, будто, превращается в неё. Двигатель слушается его сердца, колёса становятся его руками и ногами, будто бы превращаясь в небесные крылья, и создаётся впечатление, что машина летит по воздуху.

               


                7

Всего лишь за час мы добрались до Ровенек. Долетели. Хотя расстояние между Чертково и Ровеньками в 130 километров. Ночью. Как? А вот так! Надо было и доехали.
Да… поломка машины у наших друзей оказалась серьёзной. Машина сползла с дороги. Сломалась ступица. Полетел подшипник и колесо болталось на оси. Стало понятным, что дальнейшая поездка возможна только на верёвке. Но, сначала машину нужно было достать и вытянуть из ямы. А, что такое ночная степная земля?
Ночью степь становится жадной. Она не липкая, не сухая, а именно жадная. Упади на неё никчёмная сухая ветка, и она не отдаст её никогда. Слегка надави на неё рукой, и твой отпечаток она будет хранить долгие годы, как самую дорогую память о тебе. Ты её дитя. Земля сама решает – нужен ты ей или нет.
Вот, видимо, машина Ивана да Марьи, загруженная гуманитарной помощью, земельке-то и приглянулась? Земля, ни за что не хотела отпускать колесо! Как она целовала мои ноги…, как крепко-крепко обнимала сапоги – пока на себе не испытаете, ни за что не пересказать! Мужикам нашим впору бы научиться так целоваться да обниматься, а то, всё теоретически, да теоретически, насмотрятся ерунды всякой, а толка никакого. А тут, брякнулся в яму, а вылез, совсем другое дело, - душе приятно, - будто бы, заново родился.
Вчетвером вытянули машину из ямы и «на верёвочке» дотянули до ближайшего, более-менее, безопасного места, где было, хоть немного света.
К утру машину удалось починить и дальше они уже поехали сами. Мы ещё долго сопровождали их до городка Лиски, чтобы убедиться, что всё с машиной нормально. А, там уж попрощались и поехали своими маршрутами.

Говорят, помощь и взаимовыручка–это главный девиз волонтёров. Думаешь, уехать на денёк, а уезжаешь навечно! В жизни всегда так.
                . . .