Таланту Л. Н. Толстого. Пленные французы
как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трёх лошадей, шедших рядком.
и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем,
сопутствуемых казаком.
Они близко проехали, продолжая разговаривать, будто что-то из немецкой прозы,
и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
Der Krieg mu; im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben;*,
(*Война должна быть перенесена в пространство.
Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.)) –
говорил один куда-то в это пространство.
O, ja, - сказал другой голос, - da der Zweck ist nur den Feind zu schw;chen,
so kann man gewi; nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen **
(**О, да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля,
то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.)).
Казалось, что они хотели всех повергнуть чужими руками ниц,
O ja, ;(О, да,) - подтвердил первый голос.
Да, im Raum verlegen***;,
(Да, ***перенести в пространство (нем.).)
- повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей,
когда они проехали рядом с князем пространство.
— Im Raum;( В пространстве-то)
у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах.
Ему это всё равно. Для него это просто частные лица, превращающиеся в прах.
Вот оно - то, что я тебе говорил, -
эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их будет сил,
потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца,
а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, - то, что есть в Тимохине
и будет в нашем сердце до победного конца.
Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить — славные учители! —
опять взвизгнул его голос. Но произнёс он это не голосом, а почти криком учителя.
Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? - сказал Пьер,
видя, как негодует князь Андрей.
Да, да, - рассеянно ответил князь Андрей.
Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, - начал он опять, -
Я бы не стал пленных брать.
Что такое пленные? Это рыцарство, похожее на разбойничью банду.
Французы разорили мой дом и идут разорить Москву;
и оскорбили, и оскорбляют меня всякую секунду.
Они враги мои, они преступники все - по моим понятиям. Поверьте.
И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить, придать смерти.
Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями,
как бы они там ни разговаривали в Тильзите, они никогда не будут нам друзьями.
Да, да, - проговорил Пьер, глядя на князя Андрея блестящими глазами, —
я совершенно, совершенно согласен с вами!
Не брать пленных, — продолжал князь Андрей. — Это одно изменило бы всю войну
и сделало бы её менее жестокой. Все бы хотели видеть что-то подобное.
А то мы играли в войну — вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное.
Это великодушничанье и чувствительность –
вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота,
когда она видит убиваемого телёнка; она так добра, что не может видеть кровь – сама доброта:
но она с аппетитом
кушает этого теленка под соусом при этом.
Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных
и так далее. Всё вздор.
Я видел в 1805 году рыцарство, парламентёрство: нас надули, мы надули.
Но войну – это не выигрышь того, кого меньше надули.
Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего, скажу Вам, —
убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам!
Не брать пленных, а убивать и идти на смерть!
Кто дошёл до этого так, как я, теми же страданиями... Страданиями, похожими на смерть.
Князь Андрей, думавший, что ему было всё равно,
возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск не так давно –
с картечью или без картечи -
внезапно остановился в своей речи…
________
Далее:
ilibrary.ru/text/11/p.212/index.html
Свидетельство о публикации №123111503839