Симфония Храповицкого

                Симфония Храповицкого

       Раз в год Михаил Петрович ездил в командировку в один из
регионов России, где выступал в местных филармониях с мастер-
классом, услаждая слух местных любителей классической музыки
своей виртуозной игрой на скрипке из репертуара гениальных композиторов В. Моцарта и Д. Россини. Там его с нетерпением они ждали, предвкушая наслаждение от исполнения мастерской игры его на этом богом избранном музыкальном инструменте.
       Он не любил надолго расставаться с домом в столице страны,
где жил вдвоём, в согласии и в любви с женой, что было главным
утешением жизни для его утончённой творческой натуры. Двое детей, сын и дочь с внуками, не часто баловали его самого и жену своими посещениями и не были
им в тягость.
       Поэтому он летал в командировку только самолётами, экономя время, потраченное на переезды. Но в этот раз почему- то он решил
отправиться в командировку поездом, желая насладится приятными его душе пейзажами необъятной и любимой им родной земли,
к которой питал в глубине души любовь, не предполагая того, что
перемена в устоявшихся привычках может преподнести ему сюрпризы, в том числе из разряда неприятных.
   Он купил билет на скорый поезд Москва-Краснодар в вагон СВ и
после напутствий любимой жены о том, что и где лежит из продуктов разложенных в контейнерах на дорогу и в какое время их есть и строгом запрете посещать вагон-ресторан, отправился на такси на вокзал с небольшим чемоданом на колёсиках и
футляром, где находилась скрипка, самая главная вещь его багажа.
      Войдя в купе, он увидел сидящего напротив его нижнего места
мужчину лет сорока похожего лицом на известного журналиста американиста с округлым и лоснящимся щеками и заплывшими свиными глазками, с кудряшками на голове, часто выступавшего в политических программах известного телеведущего на центральных каналах. На столе перед ним был разложен полный набор всевозможных и на вид аппетитных мясных изделий со специями, над которыми башней возвышалась 0,7 литровая бутылка отборной водки. Михаил Петрович не успел ещё разложить свои вещи, как услышал восторженное приветствие новоявленного соседа по купе.
    «Какая встреча! Как я рад Вас видеть Михаил Петрович!»- пробасил попутчик.
Михаил Петрович опешил от приветствия незнакомца, лихорадочно вспоминая, где и когда он встречался с этим человеком, который безошибочно назвал его по имени и отчеству. Так и ничего не вспомнив он буркнул: «Здрасть,- и добавил холодно,- что то не припомню того, что я с Вами знаком».
    «Конечно, же мы с Вами не знакомы, но я неистовый поклонник вашей виртуозной игры на скрипке, исполняемой Вами соло и при участии в концертах симфонического оркестра классической музыки,- развеяв недоумения соседа по купе, ответил незнакомец. Недолго думая, радушно улыбаясь, он тут же предложил: «Прошу Вас разделить со мной трапезу. Сейчас самое время обеда. Предлагаю продегустировать самые изысканные, можно сказать эксклюзивные сорта колбасных изделий и пригубить чарочку крепкой беленькой за знакомство».
   «Спасибо, уважаемый. Для начала скажите, как Вас зовут. Так будет сподручнее нам общаться. А пока я разложу свои вещи, приведу себя в надлежащий для пассажира вид, распечатаю провиант, которым меня снабдила моя жена и мы начнём трапезничать»- согласился Михаил Петрович.
  «А зовут меня Михаил. Так что по счастливому для меня совпадению, мы с вами тёзки». - обрадованно ответил тот.
Через пять минут, Михаил Петрович, закончив предобеденные
хлопоты, сел за стол напротив радостно улыбавшегося тёзки.
  «Для начала предлагаю выпить по маленькой за знакомство,- на радостях предложил моложавый Михаил, но то тут же получил категорический отказ от старшего по возрасту соседа по купе.
  «Простите, но этого я не могу себе позволить,- решительно возразил Михаил Петрович,- завтра у меня назначена репетиция с местным оркестром."
   «Ну, хотя бы самую малость беленькой за этот подарок судьбы,
подарившей мне радость встречи с Вами. Чисто символически,
сорок капель» - чуть ли не расстилаясь перед ним, просил Михаил.
    «Только символически и сорок капель, и ни одной каплей больше.»-милостиво, согласился Михаил Петрович.
    «У меня глаз намётанный. Поверьте мне, только сорок капель»-
заверил его тёзка.
     Они чокнулись, в хорошем смысле этого слова, стаканами и моложавый Михаил, по русской традиции, одним глотком выпил
сто граммов беленькой, а Михаил Петрович, пригубив, поставил
стакан на столик. Так начался их неспешный обед, за которым они
по-приятельски разговаривали. Основательно подкрепившись, Михаил Петрович первым делом спросил своего визави о том, как тот стал ценителем классической музыки
тот стал ценителем классической музыки, что было редкостью, среди большинства
почитателей  вульгарной попсы в новой России.
   «Откройте, пожалуйста секрет, Михаил, каким образом Вы оказались в рядах любителей классической музыки».
    «Печальная история о том, как мечты человека не сбываются,- с неподдельной грустью отвечал, Михаил,- с детства меня необъяснимо тянуло к игре на скрипке. Родители отдали меня в музыкальную школу, которую я закончил на отлично. Заметив мои незаурядные способности, они, по рекомендации преподавателей,
привели меня в музыкальное училище, где я на отлично сдал экзамены по игре на скрипке и музыкальной грамоте. И здесь мне сопутствовал успех до определённого времени. Родители не могли оплачивать мою учебу в музыкальном училище и я стал работать, вначале разнорабочим на мясном заводе, где и из-за нечеловеческих условий труда в первое время, заболел ревматоидным артритом, от которого пальцы на моих руках стали похожи на сосиски, из за чего пришлось забыть об игре
на скрипке».
   «Да, грустная история,- констатировал,- Михаил Петрович и сочувственно спросил несостоявшегося скрипача,- неужели эта болезнь неизлечима. Может быть надо было попробовать лечится в частных клиниках у хороших врачей?"
    «Где только я не лечился, и платных клиниках, и в лучших
государственных клиниках, ничего не помогло. Так я и закончил
свою музыкальную карьеру, но поднаторел в работе на мясном заводе и дослужился там до должности главного технолога,- ответил на минорной ноте Михаил.
     «Теперь, по крайней мере, не испытываете материальной, нужды при этой должности. В какой-то степени Вас можно величать «мясным королём»-подбодрил его Михаил Петрович.
      « Да, только моя несбывшаяся мечта стать музыкантом, не даёт мне покоя. Лишь одно утешение и надежда в моей жизни-это проявление интереса моих сынишек к игре на скрипке и пристрастие именно к классической музыке. Особенно радует их
способности и усердие в учёбе в музыкальной школе. А мясным королём я вряд ли стану, но вот лучшим специалистом в этом деле меня на работе считают,»- с грустью в голосе ответил Михаил.
    «Это же здорово, когда дети продолжают дело отца, пусть и неосуществлённое. Тяга к классической музыке говорит о том, что своей, неосквернённой грязью
попсы, душой они тянутся к чистому роднику вечных ценностей культуры, произведениям, воплощённых в жизнь гениальными композиторами 18-20 веков."-
поддержал его Михаил Петрович в высокопарной манере.
    «Правда, жена не одобряет мою и детей тягу к классической музыке, но я категорически ей не разрешаю вмешиваться в то,
что касается моих с детьми пристрастий в этой сфере. Пару
дорогих подарков ей месяц и дело в шляпе. Она соглашается
терпеть все мои походы в театры на концерты симфонической филармонии, в том числе и с Вашим участием, а дети под моим патронажем продолжают учиться в музыкальной школе.»-
сказал Михаил
     «Как говорится и волки сыты, овцы целы.»- подвёл итог в конце беседы Михаил Петрович и стал разглядывать в окно приятные его душе пейзажи родной земли, которую веками были собраны предками в единое, могучее и необъятное государство,
именуемое Российской империей. Его тёзка Михаил уткнулся в чтение газеты
«Московский комсомолец», в которой давно уже не было ничего
комсомольского, но жареные факты предлагались для остроты ощущений читателю от первого до последнего листа.
    Под стук колёс, время быстро бежало и день потихоньку склонился к вечеру. Сосед по купе засуетился и стал раскладывать
из сумки- холодильника эксклюзивные деликатесы с приправами,
над которыми по-прежнему возвышалась наполовину им  опустошённая 0,7 литровая бутылка водки. Михаил Петрович собирался на ужин поесть бутербродик с сыром маздам и попить чайку и на этом ограничится, но тут же услышал предложение тёзки разделить с ним ужин и выпить сорок капель беленькой для
лучшего усвоения пищи.
   «Нет, нет, ни в коем разе, тем более ещё и сорок капель. У меня на ужин определённая моей женой диета, иначе я просто не засну.
Моё правило-ужин отдай врагу.»- категорически отверг его
предложение Михаил Петрович, после чего «мясной король» в
одиночку начал уминать разложенные припасы, сдобряя их для
лучшего пищеварения очередными сто граммами беленькой.
Не спеша, он прикончил все разложенные припасы и приговорил
полбутылки водки, крякая от удовольствия. Невольно в голове
Михаила Петровича мелькнула фраза: «заправился по полной, как
танк топливом и боекомплектом перед походом.»-и не подумал о
том, что и случайные мысли сбываются в реальных событиях.
Так с ним всё и произошло через пару часов, когда они улеглись спать.
   Молодой Михаил сразу уснул, слегка похрапывая, будто призывал соседа по купе сделать то же самое, не теряя времени.
Михаил Петрович уже было задремал, надеясь уснуть крепким
сном, который никто не смог бы нарушить. Но, оказалось, что лёгкое похрапывание соседа по купе было всего лишь легковесной
прелюдией к симфонии композитором, дирижёром и одновременно
исполнителем партий всех музыкальных инструментов оркестра
является именно он и никто другой. Поочерёдно, тёзка исполнял
то партию бас трубы, то гобоя, то тромбона, то флейты, подражать
которой старался во время протяжного выдоха, что было похоже
на пародию этого сладко звучащего инструмента. Не было только
партии звенящих литавр, но и без них Михаил Петрович
из-за этой мерзкой симфонии Храповицкого, название которой придумал с первых звуков, метался, не зная, что предпринять, чтобы избавиться от нарастающего, почти громоподобного храпа
соседа по купе. Лихорадочно, он схватил подушку с незанятой
верхней полки, лёг на бок, плотно, насколько было возможно,
прижал правое ухо к подушке и левой рукой придавил добычу
к левому уху, сожалея о том, что не взял с собой бируши,
которыми иногда затыкал уши, когда жена храпела во сне
громче положенного. Храп храпу рознь и сейчас он готов был слушать лёгкий храп жены с умилением, чем храп тёзки,
напоминавший рычавшего над ухом разъярённого тигра.
Подушки не помогли, и Михаил Петрович вышел погулять
по коридору, держась подальше от своего купе, надеясь на то,
что тёзка устанет долго рычать, либо переляжет на другой бок,
либо сам себя разбудит своим храпом. Пошёл третий час ночи
и он осмелился подойти к своему купе, на удивление не услышав
храп из-за двери, которая неожиданно открылась. Нос к носу он
встретился с композитором, по вине которого больше трёх часов
часов без сна вышагивал в безлюдном коридоре вагона.
    «Не спится, - спросил его непризнанный композитор, будто не в чём не бывало.»
     «Вашими стараниями,- хотел было ответить Михаил Петрович,
но промолчал, не увидев на лице своего мучителя ни тени раскаяния за содеянное им, мягко говоря, непреднамеренное зло
причинённое ему. Они разошлись, как в море корабли- Михаил Петрович юркнул в купе, а его визави, грузной походкой,
направился в энное место, где разгружаются от переработанных
калорий, дабы налегке, продолжить сон.
  В это время Михаил Петрович, каким - то чудом, в состоянии невесомости упал на постель и тут же уснул, надеясь, хоть во сне
забыться от испытанного кошмара первой половины ночи. Но сны по заказу редко случаются, скорее являясь замедленной съёмкой
фильма, в котором наяву человек испытал стресс от причинных
ему переживаний. Во сне ему снилось, будто он на передовой, сражается храбро с врагом, стараясь подражать предкам. Звучали взрывы снарядов, бомб, которые
сбрасывались с вражеских самолётов на окопы, где он с другими бойцами укрывался от смертоносных осколков и свистящих мимо пуль,
потом отбивал атаки вражеской пехоты, наступавшей при поддержке танков с крестами на броне. В том бою он не дрогнул,
как и другие бойцы Красной армии, глядя на которых, старался
быть достойным их мужества и храбрости при исполнения воинского долга перед Родиной. В минуту затишья вместе со всеми ел кашу, сдобренную американской тушёнкой и, даже выпил наркомовские сто грамм, забыв о завтрашнем выступлении
перед местными любителями классической музыки, как вдруг,
прямо к окопу, подкатил танк Т-34, на башне которого,
высунувшись по пояс, восседал композитор Храповицкий.
   «Хенде хох,- заорал он в три горла, то ли лично соседу по купе,
то ли всем присутствующим бойцам, но те только посмеялись над
ним, не видя в нём никакой угрозы, говоря между собой «наверное
принял на грудь три наркомовские нормы спирта».
    «Русские не сдаются!»-машинально ответил Михаил Петрович,
произнеся фразу, отражающую сакраментальную природу русского человека, а потом, приняв строгий командирский вид, громко добавил, - да, вы что это позволяете себе. Да, я вас под трибунал
сейчас отдам! Немедленно езжайте в атаку. Наши бойцы уже наступают на врага, а вы здесь с похмелья прохлаждаетесь!»
   «Виноват, товарищ командир! Кровью искуплю свою вину!»-
прогорланил танкист Миша, дал по газам и рванул на танке, догоняя атакующие цепи красноармейцев.
     В это самое время, Михаил Петрович проснулся от грохота
газующего на полную мощность танка, который наяву оказался
храпом тёзки, сравнимого с рокотом танковой армады с присущим
смрадным запахом гари, по составу близкой к запаху сероводорода.
  При этом его больше всего беспокоили длительные, минуты у него остановки дыхания. Он вспомнил о том, как тот предупреждал
об этом и на случай того, когда начнёт сильно храпеть, будить его всеми доступными способами. Перспектива приехать на станцию прибытия в соседстве с трупом, Михаила Петровича так испугала,
что он тут же встал и начал трясти несостоявшегося танкиста за плечо.
    «Повернитесь на другой бок, Михаил, Вы совсем не дышите.»-
тревожно просил он. Но тот только промычал в ответ что- то несуразное и опять мощно захрапел. Отчаявшись, Михаил Петрович по футбольному, вспомнив своё
увлечение в юности футболом, точно в десятку врезал тому правой ударной ногой в
пятую точку. В ответ тот выстрелил своей бесствольной пушкой,
сопровождая грохот выстрела выбросом газа, в сравнение с
которым пороховой газ показался бы озоном после грозового
дождя. Задыхаясь от удушья, Михаил Петрович пулей выскочил
из купе и, со скоростью рекордсмена спринтера, устремился в тамбур, надеясь подышать там свежим воздухом. Ему опять не повезло, как в пословице, «невезучего и лошадь не везёт».
Проход в тамбур перегородила широкоформатная женщина, лет тридцати, красивая лицом, с соблазнительно крутыми бёдрами и
грудями, в сравнение с которой распиаренная топ-модель и рядом не стояла. Михаил Петрович, глядя в её красивые, большие синие
глаза заподозрил что-то неладное, потому как она встала перед
ним непреодолимой скалой, не собираясь пропускать его в тамбур.
   «Замучил Вас сосед своим храпом, не дал Вам спать. Мне даже по соседству с вашим купе было слышно, как тот трубит на весь вагон, - сочувственно сказала она и неожиданно предложила,- до прибытия в Краснодар, можете поспать в моём купе
ещё два часа и храп соседа вашего уже не помешает Вам.»
   Михаил Петрович пристально посмотрел в глаза синеокой
проводницы и не рассмотрел в них даже намёка на интим,
противником чего был всю жизнь, являясь твёрдым однолюбом,
для которого утехи с незнакомой женщиной равнялись с любовью
с самым красивым в мире животным. Едва живой, он сдался, как принято говорить, на милость победителя.
    Не мешкая, он вошёл в служебное купе, лёг на нижнюю полку
и сразу уснул, перед этим услышав, как щёлкнула дверь, закрытая на ключ. Что снилось во сне в этот раз он уже не помнил. Проснулся Михаил Петрович от лёгкого постукивания по плечу, увидев нависающую над горой красавицу проводницу.
«Вставайте, Михаил Петрович, до прибытия в Краснодар осталось
пятнадцать минут,»- мило проворковала она.
«Не знаю откуда Вы знаете мои имя и отчество, но премного благодарен Вам. Можно сказать, Вы спасли меня, подарив два
часа утреннего сна,»- ответил он искренне.
«Ну, что Вы, я просто выполнила служебный долг проводницы.
Помочь пассажиру - это моя святая обязанность. А имя и отчество
Ваше я прочла в билете, который и вручаю Вам,»- ответила
сердобольная проводница, имя которой, едва пришедший в себя
Михаил Петрович, так и не удосужился спросить.
Подойдя к своему купе, он прислушался к звукам исходящим
оттуда и набравшись храбрости открыл дверь, увидев танкиста
Мишу, завтракающего по полной программе с обязательными
сто граммами крепенькой белой.
  «Доброе утро, дорогой Михаил Петрович, присоединяйтесь
ко мне.» - пробасил он с видом, будто и ничего и не было в прошедшую ночь, ставшую кошмаром для соседа по купе.
 «Спасибо, любезный, но я не балую себя ранними завтраками,»-
холодно ответил Михаил Петрович, быстро переоделся, собрал свой скарб и направился к двери.
 «До свидания, Михаил Петрович. Всего вам доброго.»-
напутствовал его тёзка.
  «И вам, дай Бог, всего хорошего»- буркнул он ответ, и выйдя
из купе поспешил занять первые места в рядах выходящих пассажиров, с одной
 мыслью в голове, как бы избежать ещё одной встречи с композитором.
     На выходе из вагона он увидел радушно улыбающегося, знакомого ему по предыдущим командировкам, администратора
местного оперного театра, мужчину лет пятидесяти, с которым загодя, по телефону согласовал график своих выступлений в театре в местной симфонической филармонии
По нему Михаил Петрович должен был провести репетицию с симфоническим оркестром
до обеда, а вечером выступить перед любителями классической музыки, как соло на скрипке, так в составе оркестра. Но он, сославшись на недомогание, попросил администратора перенести репетицию на вечер, а само выступление на завтра
на вечер. И это не было его капризом, а самой настоящей необходимостью, чтобы прийти в себя и не подвести ожидания
поклонников классической музыки. На том они и решили.
     Администратор отвёз его в лучшую гостиницу города, где для него был забронирован одноместный номер класса люкс за счёт
бюджета театра. Первым делом Михаил Петрович принял душ, приведя себя в чувство, и улёгся спать. Ему было не до завтрака,
который он решил совместить с обедом. Уснул он в тот же миг, как человек сбросивший с себя тяжкий груз, чуть не задавивший его
до полного изнеможения.
    Проснулся Михаил Петрович совсем другим человеком, полным
сил, намереваясь исполнить все намеченные цели его приезда в этот замечательный город, центр благодатного Краснодарского края. Подкрепившись в гостиничном ресторане, совмещая завтрак
с обедом, он созвонился с администратором театра, который, буквально минут через пятнадцать приехал за ним. Дальше всё пошло по намеченному плану. После короткого знакомства с
дирижёром и музыкантами симфонического оркестра прошла,
по общему мнению, удачная репетиция, в течение которой был сыгран весь намеченный репертуар классической музыки,
включавший произведения В. А, Моцарта «Рондо» в турецком
стиле, увертюру Д. Россини, к опере «Севильский Цирюльник», «Чардаш» И. Кальмана и другие обожаемые поклонниками
симфонической музыки произведения знаменитых композиторов.
После короткого ужина, включавшего меню из почти нетронутых
съестных припасов, заготовленных женой, в гостиничном номере,
он долго прогуливался по улицам города, утопавшего в зелени
пышных лиственных деревьев, дышал, после дневной жары,
прохладным и чистым, по сравнению с столичным, воздухом,
забыв вчерашние злоключения, набираясь положительных эмоций перед сном. В номере он недолго смотрел передачу по телевизору
программу канала «Культура», которую предпочитал среди
всех новостных и развлекательных каналов телевидения.
В эту ночь он спал, как у Бога за пазухой, беспробудно и
безмятежно. Именно такой сон, залог здоровья и крепких нервов,
восстановил его физические и душевные силы.
   В таком бодром состоянии Михаил Петрович на следующий
день блестяще доказал своё виртуозное мастерство игры на скрипке, во время состоявшегося концерта симфонической
музыки в краевом театре оперы и балета. Зал восторженно
рукоплескал, сопровождая аплодисменты громкими возгласами
«браво» и «бис». Вместе с дирижёром, державшего его за руку,
они несколько раз выходили на авансцену и, кланяясь, выражали
искреннюю благодарность за высокую оценку их труда в этом
благородном деле. Но среди аплодисментов и возгласов в зале,
он, вдруг, увидел своего вчерашнего мучителя, который аплодировал и кричал «браво» и «бис» громче, чем остальной зал.
Нервы у Михаила Петровича вмиг напряглись, как тетива лука,
перед пуском стрелы, и он, резко, выдернул свою руку из руки
дирижёра и, стремглав, убежал за кулисы. Тот удивлённый таким
поведением гостя, устремился за ним. Увидев побледневшее лицо
Михаила Петровича, он встревоженно спросил: «Что с вами
Михаил Петрович, Вам плохо?». Тот с трудом выдавил из себя:
«Похоже на то, будто у меня перехватило дыхание, но уже потихоньку отпускает этот приступ.»
    «Может быть вызвать скорую? - тревожно спросил дирижёр
Иван Фёдорович, знакомый ему по прежним командировкам.
    «Пустяки, обойдётся. Просто я увидел в зале человека, с которым
зарёкся встречаться всю оставшуюся жизнь.»-сказал Михаил
Петрович, открыв секрет своего внезапного недомогания.
    «Скажите, пожалуйста, кто это и в каком ряду он находится.
Мы его вмиг выведем из зала.»-заверил его Иван Фёдорович
     «Ради Бога, не надо этого делать, мы испортим восторженное настроение зала. Грош цена будет нашим стараниям порадовать
публику своим выступлением. Не беспокойтесь, я уже в порядке.»-
заверил его Михаил Петрович.
     Они вернулись в зал, и на удивление, увидели, что публика 
не разошлась, ожидая их повторный выход на авансцену. Кланяясь
благодарным поклонникам классической музыки, Михаил Петрович, лихорадочно искал взглядом того композитора,
чью симфонию Храповицкого выслушивал большую половину
вчерашней ночи, но так и не увидел того.
       «Тьфу, тьфу, тьфу, да мне это, слава Богу, померещилось.»-
подумал он и у него отлегло от сердца. Опасение встретиться ещё раз с ним прошло у него, как лёгкое секундное дуновение ветра. После ужина в ресторане гостиницы, он долго гулял по улицам
невероятно быстро, за одно десятилетие, из бывшего захолустного городка, превратившегося в миллионник, в ухоженный
красивый город, стараниями местных властей и меценатов,
вложивших в дело благоустройства столицы края немалые средства. На следующий день администратор, которого попросил он сдать билет на поезд и купить билет на самолёт, по известным 
причинам, отвёз его в аэропорт, тепло с ним попрощался и уехал.
Михаил Петрович, благодаря этой предосторожности, полагал, что
уже больше не встретится с «мясным королём», воспоминание о
котором у него вызывало непроизвольную оторопь. Но народная
поговорка «человек предполагает, а Бог располагает» сработала
на все сто процентов. С ним снова приключилась беда, теперь
уже в самолёте. Пройдя контроль на посту и сдав багаж, исключая
футляр со скрипкой, он со всеми пассажирами подъехал к трапу
самолёта на автобусе, в котором его тёзки не было. «Наверняка
теперь его и в самолёте не будет»-подумал Михаил Петрович про
себя. Но подойдя к своему месту, он увидел улыбающуюся, чуть
ли не до ушей, физиономию композитора Храповицкого, который
радостно произнёс: «Боже мой, какая радость, мы и на самолёте
вместе полетим и продолжим наш разговор.» Коктейль эмоций,
из разряда крайне неприятных, внезапно охватил Михаила Петровича. Он почувствовал удушье и, жадно глотая воздух,
взвизгнул-«Изыди от меня, сатана!»- и упал в обморок. Очнулся
он от резкого запаха нашатырного спирта, увидев склонившуюся
над ним миловидную стюардессу.
   «Как вы себя чувствуете? Может быть, вызвать бригаду скорой помощи? - участливо спросила она.
 С помощью других пассажиров, он поднялся на ноги и ответил:
«Нет, нет, не стоит из-за меня задерживать вылет самолёта. Мне уже лучше. Только прошу Вас, пересадите меня на любое другое место, подальше от этого субьекта»-и взглядом показал на тёзку.
    «Конечно, пересадим, а пока выпейте успокоительное и всё будет
с Вами хорошо.»-заверила его стюардесса и отвела его на 
свободное место возле кабины пилотов.
    Два с половиной часа полёта, в течение которых через каждые
пятнадцати минут, стюардесса спрашивала о его самочувствии,
пролетели быстро. Михаил Петрович окончательно пришёл в себя.
Но ему не давало покоя то, как он поступил с молодым Михаилом,
понимая, что он непреднамеренно причинил беспокойство, доведя
его дважды до стресса.
   В конце полёта Михаил Петрович подошёл к нему и, искренно
сожалея о своём несдержанном поведении, сказал: «Простите меня,
Михаил, виноват перед Вами, потому что не смог совладать собою
из-за того,что не стерпел то, как Вы храпели в купе.»
   «Вы ничуть не виноваты в этом. Мы с женой потому и спим в
разных комнатах. Надеюсь, мы расстанемся друзьями, Михаил Петрович и Вы позволите мне посещать концерты? - жалостливо
спросил молодой Михаил.
    «Ну, что Вы в самом деле. Конечно, мы останемся друзьями.
Буду рад Вас видеть на концертах нашей филармонии. Но Вам
надо обязательно уделить внимание своему здоровью. Храп очень
опасное заболевание.»-сказал напоследок Михаил Петрович
довольный тем, что облегчил душу, ушёл на своё новое место.
По прилёту, он в первых рядах получил багаж, заказал такси и через полчаса вошёл в квартиру, как корабль, после морской бури,
приплывший в родную гавань, у причала которой ждала
единственная и любимая им женщина, его жена, которая, сразу,
по выражению лица, поняла, что с мужем что -то неладно.
    «Что с тобою, Мишенька? Да, не тебе лица нет? Я сейчас же
вызову скорую помощь!»-встревоженно сказала она.
     «Ради Бога, не надо омрачать нашу встречу вызовами скорой
помощи, моя жёнушка, моя Ниночка. Я так по тебе скучал, что мне казалось будто совершил кругосветное путешествие за эти
медлительные четыре дня!» - ответил он, обнял её и нежно
поцеловал в ещё не увядшие губы и добавил к сказанному, -
пару часиков дневного сна и ты узнаешь во мне своего любящего
тебя Мишеньку. Только ты побудь со мною рядом и это будет для
меня самой лучшей скорой помощью.»
     «Больше я тебя не отпущу одного в командировку»-
проворковала жена и они улеглись отдыхать. Он тут же уснул,
а она нежна гладила его плечо все два часа, пока муж спал. Во сне   ему снился улыбающийся ангел удивительно похожий лицом на его жену. Встал Михаил Петрович другим человеком, готовым к любым испытаниям жизни, как говорила на украинском
языке его любимая Ниночка «як огурчик».
   P.S. События и имена героев рассказа вымышлены. Реальными
были чувства, которые автор испытал, как и главный персонаж,
отдыхая в пансионате «Изумруд» в Адлере, где оказался в двухместном номере в течении десяти дней с обладателем не менее
мощного храпа.