Тайные связи-13

- Валер, почему нет? - в очередной раз я пытал его нашим больным вопросом.

- Я сто раз тебе уже объяснял, - он ударил ладонью по рулю.

Мы ехали в колледж к Эр, хотели забрать её на каникулы домой.

- Грей, родной, - Валерка вздохнул, - я ничего не соображаю в детях.

- Я тоже.

- У тебя есть Эр.

- У тебя тоже она есть. - Я не мог не заметить лёгкую улыбку на его губах.

Эр стала не только нашим ангелом-спасителем, она стала нашей дочерью. В равных долях мы переживали за неё в период бурного подросткового бума, когда для девочки родной отец, не говоря уже о матери, перестал быть авторитетом. Мы поддерживали её в выборе колледжа. И мы сильно напились, когда Эр представила нам своего кавалера. Мы тогда поняли, что наша девочка выросла.

И сейчас я снова завёл этот разговор. Я хотел ребёнка, детей. Наших с Валеркой детей.

Я хотел засыпать у детской кроватки, я хотел просыпаться от топота детских босых ножек по паркету, я хотел, чтобы малыш, ухватившись за мой палец, учился ходить. Да, чёрт возьми, я хотел менять памперсы, стирать пелёнки и доедать за карапузом молочные каши.

Ребёнок, как мне казалось, это правильное продолжение нас, нашей любви.

Мы уже три года жили вместе, мы были семьёй.

Только Валерик каждый раз сводил такие разговоры на нет. Всё, что я от него слышал, это: «я не умею обращаться с детьми», «я не знаю как», «это очень сложно на законодательном уровне», «поиск суррогатной матери займёт много времени», «я не доверяю женщинам».

Только я знал его как себя самого. За всеми этими резкими словами Валера хотел спрятать свой страх. Да, он боялся. Дети из нетрадиционных семей уже не редкость, но и не норма. Валера боялся, что не сможет справиться, не сумеет показать ребёнку, что и такой союз, как наш, - это не страшно, это имеет право быть.

Но сильнее всего он боялся, что дети, особенно подростки, отнесутся к нашему ребёнку так, как когда-то отнеслись к нему. Я знал, что дети жестоки. Я это знал по себе. И не меньше Валерки я не хотел, чтобы наш ребёнок отвечал за нас.

Только Валера завёл машину на парковку, как Эр поспешила в нашу сторону.

- Папочка. - Моя девочка обняла меня.

- Папочка. - Она поцеловала Валерку в щёку.

Я видел, что ему это приятно. Может, и в этот раз наш ангел поможет нам.

Всю обратную дорогу домой Эр не замолкала. Рассказывала о планах на каникулы. С отцовским удовлетворением я слушал, что дочь не собирается праздно проводить время. Эр хотела пойти волонтёром в какую-нибудь детскую больницу или приют. Она училась на психолога. И практика ей не помешает. Она хотела помогать детям, учить их и учиться самой.

Эр с охотой приняли в приют. Немного не по её специальности, так как в приюте были совсем младенцы, но дочь не смогла устоять. Она сказала, что именно таким крохам нужнее всего забота и внимание.

Каждый раз, возвращаясь после работы домой, Эр рассказывала нам, как прошёл день, какие малыши лапочки, как они спят, как они узнают её, какие они все разные, но замечательные.

- Любимый, - я шёпотом позвал его. - Валер, ты не спишь?

Я вышел из ванной и сел на край кровати

- Нет. - Он перевернулся на спину.

- Валера, как ты смотришь на усыновление?

Он сел на кровати, тяжело вздохнул. Несколько минут мы молча сидели, каждый думал о своём.

- Грей, - он протянул ко мне руку, - ты упрямый, ты знаешь об этом?

- Ты постоянно напоминаешь мне, - поцеловал его ладонь. - Но всё же...

- Родной, я... я не знаю. Дети... они же изменят наш мир, они шумят, плачут. И потом, это же чьи-то дети. Я не хочу отвечать за чужие гены.

- Бред, Валер. Всё зависит от воспитания. Ты думаешь, что мы плохо справимся с одним младенцем?

- Младенцем? - глаза Валерки округлились.

- Мы можем усыновить младенца, и тогда никто не упрекнёт, что это гены, всё будет зависеть от нашего воспитания.

- Младенцем, - Валера повторял снова и снова. - Грей, скажи, что ты не серьёзно.

- Я серьёзно. Хочешь, съездим в приют Эр и посмотрим.

- Посмотрим?! - Валера вскочил с постели. - Грей, они хоть и младенцы, но это живые люди, пусть и маленькие. Ты мне предлагаешь будто собаку выбрать. А если что мы его обратно сдадим?

- Его? - Я улыбнулся. - Значит, ты хочешь мальчика?

- Что? - Валерка был сбит с толку моим вопросом. – Мда... да, я бы хотел сына. Дочка у нас есть.

- Хочешь избежать участи плетения косичек?

На сегодня хватит, Валера сделал большой шаг.
Но только на сегодня.

Каникулы Эр пролетели незаметно. Было здорово провести время вместе, маленькой семьёй. Эр принесла какую-то искру непослушания в наши спокойные будни. Вечерами мы выбирались в город. Мы ходили в кино, гуляли в парке аттракционов, ели сахарную вату и встречали рассвет на берегу океана.

Именно Эр подтолкнула Валерика к активным действиям.

- Не хочу уезжать, - откусывая блинчик, сказала дочь. - Я так привыкла, здесь так хорошо.

- Нам тоже хорошо с тобой, - Валера улыбнулся ей.

- Да я не про вас. С вами-то что? - Эр продолжала свой завтрак. - Вот мои детишки, как я без них?

Я рассмеялся над растерянным взглядом любимого, а дочь продолжила:

- Папа, ты очень будешь злиться, если я забеременею до получения диплома?

Теперь моя челюсть уехала вниз, а Валерка смерил меня взглядом из серии «выкусил?».

- Не надо на меня так смотреть. - Дочь хитро улыбнулась и добавила как бы сама себе: - От вас толку мало, придётся самой, всё самой.

Через два дня после отъезда Эр Валера назначил встречу своему юристу. У нас было много вопросов по усыновлению: какие права, обязанности, возможно ли нам быть совместными опекунами, сроки, конфиденциальность. Юрист обещал всё выяснить, подготовить документы, изучить все подводные камни этого вопроса.

Спустя четыре месяца мы приехали в приют, в котором работала Эр.

- Волнуешься? - Я сжал мокрую ладонь Валеры в своей руке.

- Да, - он сглотнул. - Грей, это как-то неправильно, мы же не в магазин идём.

- Любимый, всё хорошо будет. Мы просто посмотрим. - Я заглянул в его глаза. - Не только мы выбираем, ребёнок тоже должен выбрать нас.

В приюте первым делом мы познакомились с директором, милой женщиной. Мы много разговаривали о детях, о семье, о парах, которые приходят усыновить ребёнка. В этой женщине чувствовалось участие не только к детям, брошенным своими биологическими родителями, но и к нам, парам, которые хотят найти своё маленькое счастье, стать настоящей семьёй.

Мы надели одноразовые халаты, шапочки и бахилы, и нас проводили в бокс, где в специальных кроватках спали самые маленькие обитатели этого дома, груднички.

Нас оставили одних. Мы стояли за стеклом и смотрели на младенцев, которые мирно спали.

- Гр... Грей, - от волнения Валера заикался.

- Я рядом. - Я взял его за руку. - Мы вместе.

Русик согласно кивнул, но взгляд его был устремлён туда, за стекло. Валерик разглядывал спящие комочки, хмурился, улыбался. Он испытывал новые, не знакомые ранее чувства. Мы делали это вместе.

Какое-то время мы молча смотрели на детей, пока Валерочка не замер. Я проследил траекторию его взгляда и увидел малыша. Он не спал. Чуть скосив глазки, младенец наблюдал за нами, причмокивал пухлыми губами, морщился. Ребёнок пристально смотрел - или мне просто так казалось, я хотел этого - на меня, потом переводил взгляд на Валеру.

Когда Валерка посмотрел на меня, моё сердце остановилось на секунду и понеслось вскачь.

- Он? - шёпотом спросил я.

Я боялся спугнуть Валеру, боялся подтолкнуть его к шагу, о котором он будет сожалеть.

- Он, - так же шёпотом ответил мне Русик.

- Даже если это девочка?

- Даже если это девочка.

Несколько минут мы в полной тишине смотрели друг на друга. Сейчас мы испытывали много эмоций, много новых чувств. Каждый из нас понимал, что начинается новая эра в наших отношениях. Больше мы не будем принадлежать только друг другу. Теперь у нас будет ребёнок. Только никто из нас не был против поделиться с ним любовью, лаской и нежностью. Мы оба хотели показать мир маленькому человечку.

Я первым потянулся за поцелуем. И только мои губы прикоснулись к губам Валеры, как раздался крик, от которого мы вздрогнули. Наш малыш, а в этом мы уже не сомневались, плакал, извивался в пелёнках, требовал к себе внимания.

Мы переглянулись с Валеркой, оба смущённые, как будто нас застукали за чем-то нехорошим.

А к ребёнку уже спешила медсестра. Женщина взяла его на руки и понесла в отдельную комнату, пока он не перебудил своим плачем остальных.

- Менять подгузники будешь ты, - Валера ткнул меня локтем в бок.

- Вставать ночью и успокаивать будешь ты, - я облегчённо вздохнул.

Святость моя - ты мне слово давала всё искупить,
Мимо обрыва, мимо могилы сопроводить,
Только в ушах заложило от ветра, неба хочу,
Я оттолкнувшись от края завета всё же взлечу.

Смелость моя – ты ведь мне обещала славу побед,
Снова по свету несла и кружила сквозь множество лет,
Сотни сражений, баталии, битвы, в поле лежу,
Мир надо мною колышется дымкой в пьяном бреду.

Нежность моя – ты пророчила много счастья в любви,
Дивных свиданий, сладость касаний, звёзды в ночи,
Но одиночество стало мне другом, братом, сестрой,
Буду я где-то усталый, забытый, но не с тобой.

Правда моя – ты присягу давала в жизни не лгать,
Истину чистую против обмана, найти оправдать,
Только вокруг пантомима из масок, тайна и лож,
Подлинных чувств в этом плотном тумане, увы, не найдёшь.

Совесть моя – ты клялась и Божилась, что будешь всегда,
Вырвешь из плена развратных желаний, сожжёшь от стыда,
Но захватило дыханье свобода, к чёрту всю власть,
Если хотите, судите, клеймите! Я буду летать!