Интриганка

ГЛАВА 26

Возвратившись в Нью-Йорк, Ив, как велела бабушка, остановилась в маленьком отеле. Через час позвонил Брэд Роджерс:

– Я говорил с Кейт. Очевидно, между вами возникли какие-то проблемы.

– Вовсе нет, – засмеялась Ив. – Небольшая семейная… Она была уже готова пуститься в пространные объяснения, но тут же поняла, что лгать опасно. Теперь необходимо быть осторожной. Раньше Ив никогда не думала о деньгах. Они просто были, столько, сколько требовалось. Теперь неотвязная мысль сверлила мозг: какую сумму ей ведено выдавать? Впервые в жизни Ив испугалась.

– Она сказала, что составила новое завещание? – спросил Брэд.

– Да, что-то упоминала об этом.

Ив была полна решимости не выказать страха и сомнений.

– Думаю, нам лучше поговорить с глазу на глаз. Как насчет понедельника? В три часа?

– Хорошо, Брэд.

– Приезжайте ко мне в офис.

– Обязательно.

Ровно без пяти три Ив вошла в здание «Крюгер-Брент Лимитед». Охранник-лифтер и служащие почтительно приветствовали Ив. По всей видимости, никто не знал о том, что произошло. Через несколько минут Ив уже сидела в кабинете Роджерса.

Брэд был поражен, когда Кейт позвонила и сообщила, что лишает Ив наследства. Он хорошо знал, как любит Кейт внучку, какое будущее готовит для нее. Брэд не мог понять, что произошло. Ну что ж, это его не касается. Если Кейт захочет, сама расскажет. Его дело – выполнять приказы хозяйки.

Взглянув на красивую молодую женщину, Брэд на мгновение почувствовал жалость. Кейт была ненамного старше, когда они познакомились, да и он тоже. А теперь прошли годы, и он, седой, старый дурень, все еще надеется, что Кейт Блэкуэлл поймет: есть на земле человек, любящий ее искренне и глубоко.

Брэд покачал головой, отгоняя воспоминания:

– Вы должны подписать кое-какие документы, – сказал он Ив. – Прочтите, пожалуйста.

– Ни к чему.

– Ив, важно, чтобы вы поняли: согласно завещанию вашей бабушки, вы вступите во владение траст-фондом в пять миллионов долларов. Управляет фондом Кейт. Деньги могут быть вам выплачены по ее усмотрению, в возрасте от двадцати одного до тридцати пяти лет.

Он откашлялся:

– Кейт посчитала необходимым, чтобы фонд перешел в ваше распоряжение в тридцать пять лет. Это было хуже пощечины.

– Начиная с сегодняшнего числа вы еженедельно будете получать двести пятьдесят долларов.

Невозможно! Немыслимо! Любое приличное платье больше стоит! На двести пятьдесят долларов ей не прожить. И все только для того, чтобы унизить ее! Этот подонок, скорее всего, уже знает, что случилось. Сидит, ухмыляется, доволен, что видит, как ей плохо! Больше всего на свете Ив хотелось схватить со стола тяжелое бронзовое пресс-папье и разбить ему голову. Она уже почти слышала треск ломающихся костей.

Брэд продолжал монотонно перечислять все условия:

– Вам не позволяется открывать кредитные счета на имя Блэкуэлл в магазинах. За все покупки вы должны платить наличными.

Кошмар продолжался, и проснуться не было возможности.

– Далее. В случае возникновения каких-либо сплетен, связанных с вашим именем, порочащих заметок в журналах или газетах, местных или зарубежных, выплату денег немедленно приостановят. Вам понятно?

– Да, – еле слышно прошептала Ив.

– Жизнь вашей бабушки застрахована на пять миллионов долларов. Вы и ваша сестра должны были получить эту сумму. Но сегодня утром ваш страховой полис аннулирован. Через год, если Кейт останется довольна вашим поведением, недельное пособие будет удвоено.

Брэд немного поколебался, но все же добавил:

– И еще одно, последнее условие. «Старуха желает распять меня публично!»

– Я слушаю.

Брэд Роджерс смущенно опустил глаза:

– Ваша бабушка не желает больше видеть вас. Ив. Никогда. «Ну что ж, а я хочу еще раз встретиться с тобой, старая стерва! Стоять и смотреть, как ты подыхаешь, корчась в муках!» Голос Брэда проник сквозь пелену, застлавшую мозг Ив:

– Если возникнут проблемы, позвоните мне. Она требует, чтобы вы больше не приходили в это здание и не навещали ни одно из фамильных поместий.

Он пытался возразить Кейт, уговорить не поступать так жестоко с Ив.

– Господи, Кейт, она твоя внучка, твоя плоть и кровь. Ты обходишься с ней, как с прокаженной.

– Она и есть прокаженная.

И спор на этом закончился. Теперь Брэд неловко бормотал:

– Ну вот, я думаю, мы все обсудили. У вас есть какие-нибудь вопросы, Ив?

– Нет, – так и не придя в себя от потрясения, прошептала Ив.

– Тогда подпишите, пожалуйста, эти бумаги. Через десять минут Ив вновь оказалась на улице. В сумочке лежал чек на двести пятьдесят долларов.

На следующее утро Ив позвонила агенту по продаже недвижимости и начала искать квартиру. В мечтах она уже представляла уютный пентхаус, окна которого выходят на Центральный парк: комнаты обтянуты белой тканью, современная мебель и терраса, где можно принимать гостей. Но реальность вновь нанесла сокрушительный удар. Оказалось, на доход в двести пятьдесят долларов снять пентхаус на Парк Авеню невозможно. Денег хватило только на однокомнатную квартирку-студию в Литл Итали, с диваном-кроватью, закутком с полками, гордо именуемым агентом «библиотека», маленькой кухонькой и крохотной ванной с потрескавшимся кафелем.

– Это…, лучшее, что у вас есть? – ужаснулась Ив.

– Нет, – сообщил агент. – Имеется еще городской двадцатикомнатный особняк на Саттон Плейс. Всего полмиллиона долларов, включая текущий ремонт.

«Ублюдок», – стиснув зубы, подумала Ив.

Но что такое настоящее отчаяние, она узнала только когда перебралась в новое жилище. Это была настоящая тюрьма. Гардеробная Ив в нью-йоркском доме была больше всей квартиры! Она подумала об Александре, в распоряжении которой теперь целый особняк на Пятой авеню. Боже, почему Александра не сгорела тогда! Все было бы по-другому! Погибни она, и Ив осталась бы единственной наследницей! Тогда бабка не осмелилась бы лишить Ив наследства!

Но если Кейт Блэкуэлл думает, что Ив намеревается так легко расстаться с богатством и деньгами, сильно ошибается! Плохо знает свою внучку! Ив не собирается жить на эти жалкие гроши. В банке на ее имя лежит пять миллионов, а злобная старуха боится расстаться с каждым центом. Должен найтись способ заполучить эти деньги. И она отыщет этот способ.

Решение нашлось на следующий день.

– Чем могу служить, мисс Блэкуэлл? – почтительно спросил Олвин Сигрэм. И действительно, он был готов сделать для нее почти все. Какая счастливая случайность привела сюда эту молодую женщину? Если «Крюгер-Брент Лимитед» откроет счет в этом банке, его карьера обеспечена.

– Существует траст-фонд на мое имя, – объяснила Ив. – Всего пять миллионов долларов. Но по условиям учредителя фонда я должна получить эти деньги только в тридцать пять лет.

Она очаровательно улыбнулась:

– Это такой долгий срок, не правда ли?

– Еще бы, в таком юном возрасте, – кивнул банкир. – Вам девятнадцать?

– Двадцать один.

– И, с позволения сказать, редко встретишь такую красивую девушку.

Ив скромно опустила глаза:

– Спасибо, мистер Сигрэм.

Уговорить этого идиота оказалось даже проще, чем она думала!

Сигрэм почувствовал, что между ним и девушкой явно возникла взаимная приязнь. Должно быть, он и в самом деле ей нравится!

– Чем же все-таки могу служить вам? – повторил Сигрэм.

– Я только хотела узнать, можно ли получить часть денег вперед? Скажем, занять под

залог? Тогда фонд будет служить чем-то вроде обеспечения. Видите ли, сейчас деньги мне нужны больше, чем потом. Я обручена. Мой жених – инженер-строитель, работает в Израиле и вернется в Америку только через три года.

Олвин Сигрэм не знал, как выразить свое сочувствие:

– Поверьте, я вас прекрасно понимаю!Сердце его бешено забилось. Конечно, можно пойти ей навстречу. Выдача денег под траст-фонды – вполне обычная практика. К тому же, если он поможет этой девице, она порекомендует банк и другим членам семейства Блэкуэллов, и он, Сигрэм, позаботится, чтобы им угодить! А потом его уже не остановить! Назначат членом правления банка, а может, когда-нибудь, и председателем. И все это благодаря очаровательной блондинке, которая сидит в кресле напротив.

– Никаких проблем! – заверил Олвин Сигрэм. – Простая банковская операция. Всю сумму мы, конечно, выдать не в состоянии, но вы можете получить сразу миллион. Вас это устроит?

– Вполне, – кивнула Ив, пытаясь скрыть радость. Сигрэм взял ручку:

– Прекрасно. Прошу вас подробно объяснить, где именно лежат ваши деньги?

– Свяжитесь, пожалуйста, с Брэдом Роджерсом в «Крюгер-Брент». Он даст вам все необходимые сведения.

– Сейчас же позвоню. Ив поднялась:

– Это займет много времени?

– День-два, не больше. Я сам за всем прослежу. Девушка протянула изящную тонкую руку:

– Спасибо, вы очень добры.

Не успела Ив выйти из кабинета, как Олвин Сигрэм поднял трубку:

– Соедините меня с Брэдом Роджерсом из «Крюгер-Брент Лимитед».

Одно упоминание названия компании вызвало дрожь восторга у вице-президента.

Через два дня Ив возвратилась в банк. Ее сразу проводили в кабинет Олвина Сигрэма. Тот больше не улыбался:

– Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, мисс Блэкуэлл. Ив не могла поверить тому, что слышит:

– Не понимаю… Вы сказали, это совсем несложно. Вы говорили…

– Извините. Я не был осведомлен обо всех деталях. Он живо припомнил беседу с Брэдом Роджерсом:

– Действительно, есть такой фонд на имя Ив Блэкуэлл. Пять миллионов долларов. Ваш банк, конечно, может ссудить ей любую сумму, однако считаю своим долгом предупредить, что Кейт Блэкуэлл посчитает подобные действия враждебными и направленными лично против нее.

Брэд Роджерс не потрудился объяснить, каковы могут быть последствия. У «Крюгер-Брент» влиятельные друзья повсюду. И если эти самые друзья начнут закрывать счета в «Нэшнл Юнион Бэнк», с карьерой Олвина Сигрэма будет покончено навсегда.

– Очень сожалею, – повторил он, – но ничего не могу сделать.

Ив едва сдерживалась. Нельзя, чтобы этот человек понял, какой удар только что нанес ей.

– Извините, что доставила вам столько хлопот. В Нью-Йорке есть и другие банки. Прощайте!

– Мисс Блэкуэлл, – покачал головой Олвин Сигрэм, – поверьте, во всем мире не найдется банка, который ссудит вам хотя бы пенни под этот траст.

***
Александра никак не могла понять, что случилось. Раньше бабушка не скрывала, что Ив – ее любимица, и всячески давала это понять, и неожиданно, только за одну ночь, все переменилось. Она знала: между Кейт и сестрой произошло нечто ужасное, но ей никто ничего не объяснил. Когда же Александра попыталась заговорить об этом с бабушкой, та коротко ответила:

– Предпочитаю не обсуждать эту тему. Ив сама выбрала, как ей жить.

От сестры тоже ничего нельзя было добиться.

Теперь Кейт проводила много времени с Александрой. Внучка стала частью ее существования, а не просто милой, но неинтересной девочкой, как было раньше. Александра была в полном недоумении: бабушка вела себя так, будто впервые ее заметила. Девушку не покидала странная мысль – будто ее постоянно взвешивают и оценивают.

А Кейт и в самом деле впервые увидела внучку в истинном свете.

Один раз она жестоко обманулась и теперь не спешила составить мнение об Александре. Лишняя осторожность не помешает. Теперь она проводила с внучкой каждую свободную минуту – спрашивала, допытывалась, прислушивалась и наконец удовлетворилась.

Узнать Александру оказалось не так-то легко – девушка не привыкла раскрывать свои чувства, была гораздо сдержанней Ив. Острый живой ум в сочетании с порядочностью и красотой делали Александру еще более достойной любви и привязанности. Она все время получала бесчисленные приглашения на вечеринки, обеды, в театр, но теперь Кейт решала, куда может пойти внучка – Александре был необходим муж, не просто приличный юноша из хорошей семьи, а человек, способный помочь в управлении компанией, продолжить династию Мак-Грегоров-Блэкуэллов.

Конечно, Кейт ничего не говорила Александре. Успеется, когда она найдет внучке подходящего мужчину. Иногда, ночью, когда сон все не приходил, Кейт думала об Ив.

***
Дела у Ив шли превосходно! Ссора с бабушкой настолько выбила ее из колеи, что девушка на миг даже забыла о своем главном оружии – красоте. Она неизменно, словно магнитом, притягивала мужчин. На первой же вечеринке Ив дала номер телефона шестерым ухажерам, причем четверо из них женаты – и весь следующий день отвечала на звонки. С этой минуты Ив поняла, что о деньгах беспокоиться не стоит. Ее буквально осыпали подарками – драгоценностями, косметикой, и, что всего важнее, просто давали деньги.

– Я только что заказала новое платье, а деньги получить не успела, надеюсь, ты сможешь помочь, милый?

И, конечно, «милый» с готовностью приходил на помощь.

Ив показывалась на людях только с холостыми мужчинами – скандала она боялась. Женатых поклонников Ив развлекала в своей квартире. Нельзя допустить, чтобы ее имя попало в газеты – о деньгах Ив не заботилась, но была убеждена – в один прекрасный день бабка еще придет умолять ее вернуться. Кейт Блэкуэлл нужна наследница, способная управлять «Крюгер-Брент», а сестра годится только, чтобы угождать мужу!

Но как– то, листая иллюстрированный журнал, Ив увидела фото Александры, танцующей с привлекательным мужчиной, и неожиданно поняла: если сестра выйдет замуж и родит сына, все пропало. Наследство ускользнет из рук, а на всех планах можно поставить крест.

Ив долго смотрела на фото. Весь прошлый год Александра звонила ей, просила пообедать или поужинать вместе, но та всегда находила предлоги, чтобы отказаться. Теперь же Ив решила, что настало время поговорить с сестрой и пригласить ее к себе.

Александра никогда не была у Ив, и та уже приготовилась выслушивать соболезнования. Но Александра сказала только:

– Какой уютный уголок, Ив! Очаровательная квартирка!

– Мне подходит, – улыбалась Ив. – Я всегда хотела что-то в этом роде – знаешь, интимное.

Она накупила достаточно драгоценностей и дорогих картин и могла бы переехать в хорошую квартиру, но Кейт непременно узнала бы и потребовала сказать, откуда взялись деньги. Теперь девизом Ив стали слова «благоразумие и осторожность».

– Как бабушка? – спросила она.

– Все в порядке.

Александра чуть поколебалась:

– Ив, не знаю, что произошло, но ты ведь знаешь, если нужна моя помощь, я… Ив вздохнула:

– Она тебе не сказала?

– Нет. Не желает даже слышать об этом.

– Я ее не виню. Бедняжку, должно быть, терзают угрызения совести. Понимаешь, я встретила чудесного человека, и мы собирались пожениться. Бабушка узнала, что мы живем, как муж и жена, выгнала меня из дому. Ты ведь знаешь, Алекс, какие у нее устаревшие понятия.

Лицо Александры вытянулось.

– Но это ужасно. Вы должны пойти к бабушке, все объяснить. Она, конечно…

– Он погиб в авиакатастрофе…

– Ох, Ив! Почему ты мне раньше не сказала?!

– Мне было так стыдно признаться, даже тебе! Ив сжала руку сестры:

– А ты ведь знаешь, я всегда обо всем тебе рассказываю.

– Позволь, я поговорю с бабушкой, – умоляюще сказала Александра, – объясню ей все.

– Нет! Какая-то гордость у меня еще осталась. Обещай, что никогда не сделаешь этого!. Никогда!

– Но я уверена, что бабушка…

– Обещай!

– Хорошо, – сдалась Александра.

– Поверь, мне здесь очень хорошо. Можно приходить и уходить, когда вздумается, делать все, что захочется!

Александра глядела на сестру и думала, как ей не хватало Ив все это время.

Ив обняла ее и начала, как бы шутя, допытываться:

– Ну хватит обо мне! Расскажи-ка лучше, как твои дела. Встретила наконец волшебного принца? Готова держать пари, что да!

– Нет.

Ив исподтишка рассматривала сестру. Как они похожи! Просто зеркальное отражение ее самой, отражение, которое Ив намеревалась уничтожить. Кажется, это так же просто, как разбить зеркало!

– Еще найдешь, дорогая!

– Я не спешу. Решила, что пора самой зарабатывать себе на жизнь. Бабушка разрешила. На следующей неделе иду к директору рекламного агентства, поговорить насчет работы.

Они позавтракали в маленьком кафе недалеко от дома Ив. Ив настояла на том, чтобы заплатить по счету. Она ничего не хотела от сестры.

Расставаясь с Ив, Александра нерешительно предложила:

– Может, тебе нужны деньги?

– Не будь глупенькой, дорогая! У меня их больше, чем достаточно.

– Но все-таки, если вдруг понадобится, – настаивала Александра, – я поделюсь всем, что имею.Ив взглянула в глаза сестры и улыбнулась:

– Знаю, Алекс. Но я и вправду ни в чем не нуждаюсь. Зачем ей жалкие крохи! Ив намеревалась захватить весь пирог для одной себя. Вопрос был только в том, как этого добиться.

***
Как– то в квартире Ив раздался телефонный звонок. Звонила Нита Людвиг, девушка, с которой Ив училась в школе в Швейцарии.

– Приезжай в Нассау на уик-энд, Ив! У меня собираются старые друзья. Без тебя праздник не праздник! Ужасно хочется увидеться.

Ив сообразила, что на вечеринке всегда можно встретить интересных мужчин. Надоело видеть одни и те же лица!

– Если обещаешь, что будет весело, – согласилась она, – конечно, приеду.

Днем она заложила изумрудный браслет, полученный от влюбленного по уши президента страховой компании, обремененного женой и тремя детьми, купила в дорогом магазине несколько летних платьев, заказала билет в Нассау и на следующее утро покинула Нью-Йорк.

Людвиги владели огромным поместьем на побережье. Каждая из тридцати комнат главного здания была больше всей квартиры Ив. Горничная в униформе проводила ее в отведенную комнату и, пока Ив умывалась, распаковала чемодан. Переодевшись, девушка спустилась вниз.

В гостиной уже находилось шестнадцать человек, совсем разных – толстых и тонких, высоких и низкорослых, красивых и не очень. Но у всех было одно преимущество – деньги. Нита Людвиг твердо верила в мудрость «свой своему поневоле брат» и искренне считала, что богачам ни к чему общаться с людьми среднего класса. Ее приятели чувствовали и мыслили одинаково, говорили на понятном друг другу языке, потому что учились в одних и тех же престижных пансионах и колледжах, жили в богатых поместьях, владели роскошными яхтами, самолетами, все как один страдали от налоговой полиции правительства.

Какой– то репортер приклеил этим молодым людям прозвище «золотая молодежь» -кличку, которую они высмеивали публично, но которой втайне гордились.

Они были элитой, избранными, живущими в ином, сказочном мире. Пусть плебеи верят, что не все можно купить за деньги! Богатство дало его счастливым обладателям все – красоту и любовь, роскошь и даже место в раю. И вот теперь Ив лишена всего из-за каприза узколобой старухи! Но ничего, она свое возьмет! И скоро!

Ив вошла в гостиную, и разговоры мгновенно смолкли. Даже в этой комнате, где было много прелестных женщин, красоту ее сразу же заметили и оценили. Нита познакомила ее с гостями, которых Ив раньше не встречала. Девушка была очаровательна, приветлива, мила, но при этом опытным глазом изучала каждого мужчину, прикидывая, от кого можно получить больше всего. И хотя те, кто постарше, были уже женаты, это только облегчало задачу.

К ней подошел лысый человек в клетчатых брюках и гавайской рубашке:

– Готов побиться об заклад, вам уже надоели люди, которые твердят, как вы красивы, золотко.

Ив вознаградила его милой улыбкой:

– Я никогда не устаю от комплиментов, мистер…

– Питерсен. Зовите меня Дэном. Право, вы могли бы стать звездой Голливуда!

– Боюсь, у меня не хватит способностей.

– Клянусь, у вас еще множество других талантов. Ив загадочно улыбнулась:

– Никогда нельзя узнать, пока не попробуешь, не так ли, Дэн?

Дэн облизал губы:

– Вы здесь одна?

– Да.

– Моя яхта стоит у пристани. Может, мы сумеем улизнуть и отправиться в маленькое путешествие? Вдвоем!

– Звучит заманчиво, – кивнула Ив.

– Не понимаю, почему мы раньше не встречались! – ухмыльнулся Дэн. – Я уже сто лет знаком с Кейт Блэкуэлл.

Только огромным усилием воли удалось удержать на губах улыбку.

– Бабушка просто чудо, – выдавила она. – Думаю, нам пора присоединиться к остальным.

– Конечно, солнышко, – подмигнул Дэн. – До завтра! Но с этого момента ему никак не удавалось застать девушку наедине. За ленчем Ив избегала его, а после взяла один из стоявших в гараже автомобилей и уехала в город. Миновав Блэкберд, где гордо вышагивали розовые фламинго, она остановилась на причале, долго наблюдала, как возвратившиеся рыбачьи лодки разгружают улов – гигантских черепах, огромных омаров, тропических рыб и блестящие цветные морские раковины, которые будут отполированы, а позже проданы туристам.

Море было спокойным, синяя вода сверкала тысячами мелких алмазов. На другой стороне бухты темнели очертания побережья Пэредайз Айленд.

От берега отходила моторная лодка; суденышко набирало скорость, и внезапно за кормой ясно обрисовалась высокая фигура. Зрелище было поразительным. Мужчина, казалось, висел на металлическом стержне, прикрепленном к синему парусу; стройное мускулистое тело напряглось и выгнулось навстречу ветру. Ив зачарованно наблюдала, как лодка мчится к пристани. У самого причала она резко повернула, Ив на мгновение увидела смуглое красивое лицо, и тут же все исчезло.

Несколько часов спустя он вошел в гостиную Ниты Людвиг.

Ив чувствовала, что именно она усилием воли вызвала сюда незнакомца. Вблизи он оказался еще красивее – очень высокий, широкоплечий, с точеным лицом, черными глазами и тренированным телом спортсмена, улыбка открывала ровные белые зубы.

– Это Джордж Меллис.

– Ив Блэкуэлл.

– Господи, да вам нужно находиться в Лувре! – воскликнул Меллис глубоким, чуть хрипловатым голосом с едва заметным акцентом.

– Пойдем, дорогой, – скомандовала Нита. – Сейчас познакомлю тебя с остальными гостями. Меллис небрежно отмахнулся:

– Не беспокойся, я уже встретил всех, кого хотел. Нита задумчиво оглядела парочку.

– Понятно. Ну что ж, если понадоблюсь, позовите, – кивнула она и отошла.

– По-моему, вы не очень-то были вежливы с ней, – заметила Ив.

– Я больше не отвечаю за все, что делаю и говорю, – усмехнулся Меллис. – Любовь пришла так внезапно! Ив засмеялась.

– Нет-нет, поверьте, я не лгу! Никогда, никого не встречал прекраснее!

– Я то же самое подумала о вас.

Впервые Ив не интересовало, есть ли у этого человека деньги. Дело было не только во внешности. Девушку неодолимо привлекал некий магнетизм, ощущение силы, исходившее от Джорджа. Ни один мужчина не действовал на нее подобным образом – Кто вы? – спросила Ив.

– Нита же сказала: Джордж Меллис.

– Кто вы? – повторила она.

– А, понимаю. Какой я в действительности? Боюсь разочаровать вас. Я грек. Семья выращивает оливки и многое другое.

Значит, он из этих Меллисов? Консервы и продукты с яркой маркой можно отыскать в любой бакалейной лавке и супермаркете!

– Вы женаты?

– А вы всегда так откровенны? – ухмыльнулся Меллис.

– Нет.

– Я не женат.

Ив неожиданно почувствовала себя счастливой. Одна мысль билась в мозгу, одно желание терзало душу – завладеть этим человеком, принадлежать ему.

– Почему вы опоздали к ужину?

– Хотите правду?

– Конечно.

– Это очень личное. Ив молча выжидала.

– Пытался удержать молодую леди от самоубийства, сказал Меллис так спокойно, будто занимался этим каждый день.

– И как, удалась ваша миссия?

– Пока да. Надеюсь, вы не из таких.

– Нет, и смею думать, вы тоже. Джордж Меллис громко расхохотался:

– Я люблю вас! Я в самом деле люблю вас!

Он сжал ладонь Ив; по телу девушки пробежала дрожь. Джордж весь вечер не отходил от Ив, казался целиком поглощенным девушкой, совершенно не обращал внимания на окружающих.

Тонкие смуглые руки с длинными пальцами находились в непрерывном движении – пододвигали Ив бокал, зажигали сигарету, украдкой гладили по плечу. От его близости кровь кипела в жилах девушки; она не могла дождаться, когда останется наедине с Джорджем.

После полуночи, когда гости начали расходиться, Меллис тихо спросил:

– Где твоя спальня?

– Северное крыло, в конце коридора.

Он молча кивнул: глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, впились в ее лицо.

Ив разделась, приняла ванну и надела прозрачный черный, льнущий к телу пеньюар. Наконец в дверь еле слышно постучали. Она поспешно повернула ручку. На пороге стоял Джордж Меллис. При виде Ив глаза его зажглись восхищением.

– Милая, рядом с тобой Венера Милосская просто ведьма!

– У меня перед ней преимущество, – прошептала Ив. – Обе руки целы.

Положив ладони на плечи Джорджа, она притянула его к себе. Губы их встретились, словно что-то взорвалось у Ив внутри; она почувствовала, как язык Джорджа скользнул в ее рот.

– О Господи, – простонала Ив.

Джордж сорвал пиджак, в мгновение освободился от одежды, оставшись обнаженным, словно ожившая статуя греческого бога. И он хотел ее!

– Скорее! – задыхаясь пробормотала Ив. – Возьми меня! Сгорая от желания, она бросилась на постель.

– Повернись, – скомандовал он. – Встань на четвереньки! Дай мне свой зад!

Ив непонимающе подняла голову:

– Я… Я не…

Тут он ударил ее по лицу.

Ив ошеломлено уставилась на Джорджа.

– Повернись, я сказал!– Нет!

Он вновь размахнулся; в глазах девушки все поплыло.

– Пожалуйста, не надо.

Тяжелая пощечина оглушила Ив; она почувствовала, как сильные руки поднимают ее, переворачивают, ставят на колени.

– Ради Бога! – вырвалось у Ив. – Уходите! Я закричу! Ребро ладони с силой опустилось на шею; Ив поняла, что сейчас потеряет сознание, и, словно сквозь дымную пелену, ощутила, как Джордж подтянул ее бедра еще выше, раздвинул ягодицы, прижался всем телом и одним мощным толчком врезался в нее. Внезапная невыносимая боль пронзила Ив. Девушка уже раскрыла рот, чтобы позвать па помощь, но, представив, что он может сделать с ней, умоляюще пробормотала:

– Пожалуйста, пожалуйста, я не могу вынести этого. Она попыталась вырваться, но он цепко держал ее за бедра, неутомимо насилуя, разрывая внутренности невероятно огромным пенисом, словно палач, наслаждающийся страданиями жертвы.

– О Боже, нет, – прошептала Ив. – Прекратите, прекратите это.

Но Джордж продолжал двигаться все быстрее, вталкиваясь глубже, и последнее, что запомнила Ив, – хриплый стон-рычание, вырвавшийся у него и, казалось, взорвавшийся в ее ушах.

Когда она пришла в сознание и открыла глаза, Джордж Мел-лис, уже одетый, сидел в кресле, куря сигарету. Подойдя к постели, он погладил Ив по голове.

Девушка вся сжалась от прикосновения этой изящной руки.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? Ив попыталась сесть, но не смогла. Боль была такая, словно ее разорвали на две половины.

– Ты, проклятое животное! – в изнеможении охнула она.

– Я был так нежен, – рассмеялся Джордж. Ив в ужасе взглянула на него.

– Поверь, – ухмыльнулся он, – иногда я могу быть довольно грубым!

И снова погладил ее по волосам:

– Но я и в самом деле влюблен, поэтому не хотел причинить тебе боль. Подожди немного, скоро привыкнешь.

Попади Ив сейчас под руку какое-нибудь оружие, она бы не задумываясь убила Джорджа.

– Ты маньяк! Душевнобольной!

Но тут она заметила странный блеск в глазах Меллиса и сжатые кулаки, похолодев от ужаса, поняла: перед ней стоял безумец.

– Я не хотела, – поспешно пролепетала Ив. – Просто…, просто никогда не испытывала такого раньше. Пожалуйста, не надо, я так устала. Пожалуйста…

Джордж Меллис долго в упор смотрел на Ив, и наконец, расслабившись, кивнул, поднялся и подошел к туалетному столику, где лежали драгоценности Ив – платиновый браслет и дорогое бриллиантовое колье. Поднял колье, внимательно осмотрел и сунул в карман:

– Сохраню на память!

Ив испуганно молчала, зная, чем все может кончиться.

– Спокойной ночи, дорогая!

Вернувшись к постели, Джордж нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.

Дождавшись, пока он уйдет. Ив сползла на пол. Тело мучительно ныло. Каждый шаг давался с огромным трудом, но только запершись на все замки, она почувствовала себя в безопасности. Ив не была уверена, сможет ли добраться до ванны, поэтому мешком свалилась на кровать, пережидая, пока утихнет боль. Она в жизни не поверила бы, что может испытать подобную ярость. Меллис изнасиловал ее жестоко, извращенно. Можно только гадать, что он сделал с той девушкой, которая хотела покончить с собой.

Когда Ив наконец дотащилась до ванной и взглянула в зеркало, она не поверила глазам. Лицо залито сине-багровым синяком, на месте глаз узкие щелочки. Наполнив ванну горячей водой, она забилась туда, как раненое животное, надеясь, что от тепла боль немного утихнет. Только когда вода почти остыла, Ив осторожно выбралась и сделала несколько нерешительных шагов. Чуть полегче, но ненамного. Остаток ночи девушка провела без сна, боясь, что Меллис возвратится.

Наутро Ив заметила кровавые пятна на простыне и поклялась, что он заплатит за ее унижение и позор. Тяжело ступая, она возвратилась в ванную и вновь легла в горячую воду. Лицо распухло еще больше, а синяки потемнели. Пришлось наложить ледяной компресс. Она лежала в ванне, думая о Джордже Меллисе. Было в его поведении нечто странное, не имевшее ничего общего с садизмом. И тут Ив внезапно вспомнила. Колье! Почему он взял колье?

Два часа спустя Ив вышла в столовую к завтраку. Правда, есть ей не хотелось, но нужно было срочно поговорить с Нитой Людвиг.

– Господи! Что с твоим лицом? – охнула Нита. Ив криво улыбнулась:

– Такая глупость! Пошла ночью в туалет и не позаботилась включить свет. Представляешь, наткнулась в темноте на дверь, чуть голову не разбила.

– Может, вызвать доктора?

– Не стоит, – отказалась Ив. – Всего-навсего маленький синяк.

Она огляделась:

– А где Джордж Меллис?

– На корте. Он первоклассный теннисист. Просил передать, что увидит тебя за ленчем. По-моему, ты в самом деле ему нравишься.

– Расскажи мне о Джордже, – небрежно попросила Ив. – Откуда он?

– Джордж? Из семьи тех самых Меллисов. Старший сын, безумно богат. Работает в Нью-Йорке. Брокерская фирма «Хансен и Хансен».

– Почему не в семейном бизнесе?

– Наверное, ненавидит оливки. Правда, с таким состоянием можно вообще не работать. Скорее всего, хочет чем-то заполнить дни.

Усмехнувшись, Нита добавила:

– Ночи у него, я думаю, расписаны вперед на два года!

– Разве?

– Дорогая, все девушки только и мечтают заполучить Мел-лиса. Стоит ему пальцем пошевелить, и они наперебой спешат стянуть трусики! Каждая воображает себя будущей миссис Меллис. Честно говоря, не будь мой муж так чертовски ревнив, я бы сама не прочь попробовать. Какое великолепное животное, правда?

– Великолепное, – согласилась Ив. Джордж Меллис появился на террасе, где в одиночестве сидела Ив, и та, против воли, сжалась от страха.

– Доброе утро, Ив. Как ты себя чувствуешь? – с искренним беспокойством спросил он, осторожно прикоснувшись к распухшей щеке. – Дорогая, как ты красива сегодня.

Пододвинув стул, Джордж уселся напротив Ив, глядя на переливающуюся голубую гладь залива.

– Видела ли ты когда-нибудь нечто более прекрасное? Он вел себя так, будто ничего не произошло. Ив слушала, что говорит Джордж Меллис, снова ощущая притягательную силу этого человека. Даже после пережитого кошмара она чувствовала это. Просто невероятно. Выглядит, как греческий бог. Такие изображения стоят в музее. Но он…, его место в психиатрической лечебнице.

– Мне придется сегодня же вернуться в Нью-Йорк, – объяснил Меллис. – Куда тебе позвонить?

– Я только что переехала, – поспешно ответила Ив. – Телефон пока не включили. Оставь свой номер.

– Обязательно, любимая, – улыбнулся Меллис. – Тебе ведь было хорошо вчера ночью?

Ив была не в силах поверить ушам.

– Я многому могу научить тебя. Ив, – прошептал он. Ив еще раз мысленно поклялась, что Джордж в свою очередь получит урок. Вернувшись домой, она сразу же позвонила Дороти Холлистер. В таком городе, как Нью-Йорк, где бесчисленное множество ненасытных представителей прессы выискивают все подробности о жизни сильных мира сего, Дороти была неистощимым источником информации. Когда-то она была замужем за человеком, занимающим заметное место в обществе, и когда он бросил Дороти из-за двадцатилетней секретарши, р заеденной жене пришлось волей-неволей зарабатывать себе на жизнь. Она нашла занятие, лучше всего соответствующее ее способностям, – стала репортером светской хроники.

Дороти хорошо знала среду, в которой вращалась столько лет, и, поскольку люди доверяли ей и ничего не утаивали, всегда была в курсе всех событий.

Именно Дороти, и никто иной, могла рассказать правду о Джордже Меллисе. Ив пригласила ее на ленч в «Ла Пиремид». Дороти, тяжеловесная женщина с чувственным лицом, крашеными рыжими волосами, громким хриплым голосом и резким смехом, увешанная бижутерией, как витрина галантерейной лавченки, тяжело плюхнулась на стул.

Сделав заказ, Ив, как бы между делом, сказала:

– На прошлой неделе я была на Багамах. Как там хорошо!

– Знаю, – кивнула Дороти Холлистер. – У меня есть список гостей Ниты Людвиг. Весело было? Ив пожала плечами:

– Повидалась со старыми знакомыми. Встретила интересного человека. Как его звали… Она задумчиво наморщила лоб:

– Джордж – как его… Миллер, по-моему. Грек. Дороти Холлистер громко, на всю комнату, захохотала:

– Меллис, милочка. Джордж Меллис.

– Совершенно верно, Меллис. Ты его знаешь?

– Видела несколько раз. Потрясающий мужчина. У меня просто слюнки текли!

– Что тебе о нем известно, Дороти?

Дороти огляделась, наклонилась поближе к Ив.

– Никто этого не знает, так что не распространяйся, хорошо?

Джордж – паршивая овца в семье Меллисов. Они ведь все ужасно богаты. Джордж должен был стать во главе семейного дела, но он то и дело попадал в неприятные истории с девочками, мальчишками и даже козами. Пришлось вмешаться полиции, и наконец отцу и братьям так все это надоело, что они избавились от него и постарались убрать из страны.Ив внимательно слушала, стараясь не пропустить ни слова.

– Оставили бедняжку без единой драхмы, и теперь ему приходится зарабатывать на жизнь. Так вот почему он украл колье!

– Конечно, о деньгах Джордж не беспокоится. Еще бы, с такой внешностью! Женится на богатой наследнице. Интересуешься, милочка?

– Не очень, – покачала головой Ив.

На самом деле она была более чем заинтересована. Возможно, Джордж Меллис именно то, что ей так нужно. Ключ к сундуку с золотом.

На следующее утро Ив позвонила в брокерскую фирму, где работал Меллис. Он сразу же узнал ее голос:

– Я чуть с ума не сошел, пока дождался твоего звонка, Ив. Мы сегодня ужинаем и…

– Нет. Ленч завтра.

Джордж удивленно замолчал и, поколебавшись, согласился:

– Хорошо. У меня, правда, встреча с клиентом, но могу отложить.

Ив ни на секунду не поверила, что клиент Джорджа – мужчина.

– Приходи ко мне, – предложила она и продиктовала адрес. – В половине первого.

– Обязательно!

В голосе Меллиса слышались самодовольные нотки. Он не подозревал, какой сюрприз его ожидает.

Джордж опоздал на полчаса, но Ив уже поняла, что в его привычках вести себя подобным образом. Это не было намеренной грубостью, просто безразличием к людям, глубоким убеждением, что все обязаны ждать его, угождать, служить, пресмыкаться. При такой внешности и безмерном обаянии весь мир лежал у его ног. Мешало одно: Джордж не имел денег. Именно в этом было его уязвимое место.

Войдя в комнату, он огляделся, оценивая обстановку:

– Очень мило.

И направился к Ив, протягивая руки.

– Я думал о тебе каждую минуту. Но она уклонилась от объятий:

– Подожди. Мне нужно кое-что сказать тебе, Джордж. Черные глаза подозрительно сощурились.

– Поговорим потом.

– Нет сейчас, – медленно, отчетливо произнося каждое слово, начала Ив:

– Если еще раз попытаешься проделать со мной нечто подобное, я тебя убью.

Губы Джорджа скривились в полуулыбке:

– Это что, шутка?

– Ошибаешься. Вполне серьезно. У меня к тебе деловое предложение.

Джордж недоуменно поднял брови:

. – Ты позвала меня сюда, чтобы обсуждать дела?

– Да. Не знаю, сколько ты зарабатываешь на том, что заговариваешь зубы глупым старухам и уговариваешь скупать акции и облигации, но уверена, не весьма много.

– Ты что, с ума сошла? – прошипел Джордж, едва сдерживаясь. – Моя семья…

– Твоя семья богата, у тебя – ни гроша. Моя семья купается в золоте, а мне жить не на что. Мы с тобой в одной дырявой лодке, дорогой. Только я знаю способ превратить ее в яхту.

Она замолчала, наблюдая, как злоба сменилась любопытством.

– О чем ты толкуешь?

– Все очень просто. Меня лишили наследства. Огромного. Все достанется моей сестре Александре.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Женись на ней и деньги будут твоими. Нашими.

– Сожалею, но я никогда не был создан для брачных уз.

– Видишь ли, – заверила Ив, – дело в том, что семейная жизнь продлится недолго. С моей сестрицей почему-то все время происходят несчастные случаи!


ГЛАВА 27

Рекламное агентство «Беркли и Мэтьюз» считалось жемчужиной в короне агентств, украшающих Мэдисон Авеню. Доходы фирмы превышали совместные прибыли двух конкурентов, в основном благодаря тому, что главными клиентами «Беркли и Мэтьюз» были «Крюгер-Брент Лимитед» и ее многочисленные филиалы. Над заказами «Крюгер-Брент» трудилось более семидесяти пяти служащих, составителей рекламных объявлений, фотографов, граверов, художников и специалистов по работе с прессой. Неудивительно, что, когда Кейт Блэкуэлл позвонила Аарону Беркли и спросила, не может ли он найти место для ее внучки Александры, тот немедленно заявил, что сделает все возможное. Пожелай Кейт, он, возможно, назначил бы Александру президентом агентства. Но та объяснила, что внучка хочет стать составителем рекламных объявлений, и Беркли заверил, что у него как раз есть вакансия и Александра может начать, когда пожелает.

В следующий понедельник Александра вышла на работу. Очень немногие рекламные агентства с Мэдисон Авеню действительно находятся на этой улице, однако фирма «Беркли и Мэтьюз» все же владела большим современным зданием на углу Мэдисон и Пятьдесят седьмой улицы. Агентство занимало восемь этажей и сдавало остальные в аренду. Чтобы не платить лишних денег, Аарон Беркли и его партнер Норман Мэтьюз решили, что Александра Блэкуэлл заменит молодую составительницу рекламных объявлений, принятую на работу всего полгода назад. Новость мгновенно распространилась по всем этажам. Когда служащие узнали, что хорошего работника уволили в угоду выгодному клиенту, негодованию не было предела. Никто в глаза не видел Александру, но все были уверены, что богатую стерву, скорее всего, прислали шпионить и доносить начальству.

Когда девушка пришла на работу, ее тут же проводили в большой кабинет Аарона Беркли. Оба компаньона уже были там и почтительно приветствовали Александру. Мужчины были совершенно не похожи друг на друга: Беркли, – высокий, худой, с гривой седых волос, Мэтьюз – маленький, кругленький и совершенно лысый. Блестящие специалисты рекламного дела, они в повседневной жизни были совершенными самодурами, обращавшимися со своими служащими, как с последними рабами, а те сносили подобное отношение только потому, что человека, который мог работать в фирме «Беркли и Мэтьюз», без слов принимали в любое рекламное агентство мира. Лучшую школу трудно было найти.

В кабинете находился также Льюкас Пинкертон, вице-президент фирмы, вечно улыбающийся человек с подобострастными манерами и холодными глазами. Пинкертон был моложе старших партнеров, но возмещал разницу в возрасте еще большей жестокостью по отношению к подчиненным.

Аарон Беркли усадил Александру в самое удобное кресло:

– Может, принести чаю, мисс Блэкуэлл? Или кофе?

– Спасибо, я не хочу пить.

– Итак, вы решили стать составителем рекламных объявлений.

– Я очень благодарна вам за то, что предоставили мне такую возможность, мистер Беркли. Конечно, мне еще многому нужно учиться, но постараюсь работать как можно больше.

– В этом нет необходимости, – поспешно заверил Норман Мэтьюз, но тут же, опомнившись, кивнул:

– То есть… Нашему делу нельзя быстро научиться. Не стоит торопиться, времени сколько угодно.

– Уверен, вам здесь будет хорошо, – добавил Аарон Беркли. – У нас работают лучшие люди во всем рекламном бизнесе.

Ровно через час Александра решила, что ее сослуживцы, возможно, блестящие работники, но далеко не самые дружелюбные. Льюкас Пинкертон лично провел ее по этажам и познакомил с коллегами, но девушку повсюду ждал ледяной прием. Люди коротко здоровались и тут же отходили. Александра чувствовала общую неприязнь, но не могла понять ее причины. Пинкертон проводил Александру в конференц-зал, где стелился сизый туман табачного дыма. У стены стоял стеклянный шкаф, где были выставлены награды, полученные фирмой за лучшую рекламу.

Вокруг большого стола сидели женщина и двое мужчин, куривших одну сигарету за другой. Женщина, маленькая и рыхлая, с волосами цвета ржавчины, что-то объясняла собеседникам, довольно молодым людям, бледным и чем-то встревоженным.

– Вот ваши коллеги, – представил Пинкертон, – творческая группа, с которой вы будете работать. Элис Коппел, Вэнс Барнс и Марти Бергаймер. А это мисс Блэкуэлл.

Все трое уставились на Александру.

– Ну, что ж, оставляю вас, познакомьтесь поближе! – объявил Пинкертон и обратился к Вэнсу Барнсу:

– Надеюсь, реклама новых духов к завтрашнему дню будет у меня на столе! Проследите, чтобы у мисс Блэкуэлл было все необходимое.

И с этими словами повернулся и направился к двери.

– А что вам необходимо? – вежливо осведомился Барнс. Вопрос застал Александру врасплох.

– Я…, в общем, хочу только изучить рекламное дело.

– Вы попали именно туда, куда нужно! – мило улыбнулась Элис Коппел. – Мы просто умираем от желания поиграть в учителей.

– Заткнись! – прошипел Марти.

– Я чем-то обидела вас? – недоуменно спросила Александра.

– Ничем, мисс Блэкуэлл, – быстро ответил Марти. – Просто дел много. Сейчас проводится рекламная кампания новых духов, но пока ни мистер Беркли, ни мистер Мэтьюз не в восторге от того, что мы предлагаем.

– Постараюсь не очень мешать, – пообещала Александра.

– Вот и прекрасно! – вставила Элис Коппел.

Остаток дня прошел не лучше. Лица служащих были мрачны: одну из них уволили из-за избалованной стервы, и нужно было во что бы то ни стало отплатить ей.

К вечеру в маленький кабинет, где сидела Александра, зашли Беркли и Мэтьюз, чтобы убедиться, всели в порядке. Их приход не остался незамеченным остальными служащими.

Все в агентстве звали друг друга по имени. Только к Александре обращались «мисс Блэкуэлл».

– Александра, – поправляла она.– Да-да, конечно!

И снова звали ее только по фамилии.

Александра горела желанием учиться, чтобы помочь коллегам. Она посещала все совещания, где составители рекламных объявлений обменивались идеями, наблюдала за работой дизайнеров, слушала, как Льюкас Пинкертон двумя уничтожающими фразами расправляется с принесенным на его суд текстом. Александра считала его злобным мстительным человеком и жалела составителей объявлений, вынужденных его терпеть. Она переходила с этажа на этаж, заглядывала на совещания начальников отделений, интересовалась, как проходят встречи с клиентами, фотосеансы, какие намечаются новые направления, молчала, слушала и училась. В конце первой недели девушка чувствовала себя так, словно пробыла здесь несколько месяцев. Каждый вечер Александра возвращалась домой, еле волоча ноги, не столько от физической усталости, сколько от напряженной атмосферы, создаваемой, казалось, исключительно ее присутствием.

Когда Кейт спрашивала, как идут дела, Александра неизменно отвечала:

– Прекрасно, бабушка. Очень интересная работа.

– Уверена, ты справишься, Алекс. И помни, если возникнут какие-то проблемы, обратись к мистеру Беркли или мистеру Мэтьюзу.

Именно этого Александра и не собиралась делать. В следующий понедельник она явилась на работу с твердым намерением сломать стену отчуждения, непонятно почему возникшую между ней и остальными сослуживцами.

Ежедневно утром и после обеда все делали перерыв, пили кофе и обменивались новостями:

– …Слышали, что случилось в «Нэшнл Мидис»? Какой-то кретин решил объявить на весь мир, что год у них был успешным, и велел напечатать финансовый отчет в «Нью-Йорк Тайме» красной краской. Все подумали, что «Нэшнл» обанкротилась!

– …Помните рекламу авиакомпании «Бесплатные билеты для жен бизнесменов»? Все шло прекрасно, пока представитель фирмы не разослал благодарственные письма женщинам, и тут одна за другой посыпались жалобы: дамы желали знать, с кем летали их мужья. Они…

Вошла Александра, и разговор мгновенно оборвался.

– Принести вам кофе, мисс Блэкуэлл?

– Спасибо, сама возьму.

Пока Александра наливала кофе из автомата, ни один человек не раскрыл рта. Как только она вышла, беседа возобновилась.

– Знаете, в какую лужу села «Ньюз Соуп»? Их модель с ангельским личиком оказалась порнозвездой… В полдень Александра подошла к Элис Коппел:

– Если вы свободны, можно бы пойти пообедать вместе.

– Простите, у меня свидание. Александра взглянула на Вэнса Барнса.

– У меня тоже.

– А я страшно занят, – добавил Марти.

Александра так расстроилась, что не смогла есть. С ней обращались, как с отверженной, и неудивительно, что в конце концов она разозлилась. Но сдаваться не собиралась. Нужно найти способ покончить с этим, дать понять, что, несмотря на богатство и имя Блэкуэлл, она такая же, как они. Александра сидела на совещаниях, слушала, как Беркли и Пинкертон хамят подчиненным, которые виноваты только в том, что честно пытались выполнить порученное дело, и искренне сочувствовала беднягам, но те вовсе не нуждались в ее сочувствии и в ней самой.

Через три дня Александра вновь отважилась подойти к Элис Коппел:

– Здесь недалеко есть потрясающий итальянский ресторанчик.

– Не выношу итальянской кухни. Александра обернулась к Вэнсу.

– Я на диете.

– А вы, Марти?

– Я собираюсь в китайский ресторан.

Кровь бросилась в лицо девушки. Боятся, как бы их не увидели вместе с ней? Ну и черт с ними! Она сделала все, что могла, из кожи лезла, чтобы подружиться с этими людьми, и каждый раз получала по носу. Зря она вообще пришла сюда. Придется найти другую работу, в такой компании, которая не имела бы отношения к бабушке. В конце концов она уволится. Но прежде такое сотворит, что они век будут помнить!

В четверг в час дня, когда все, кроме телефонистки на коммутаторе, отправились обедать, Александра осталась. Она еще раньше заметила, что в кабинетах администрации стояли переговорные устройства, так что, если кто-то хотел вызвать подчиненного, достаточно было только нажать кнопку, под которой помещалась карточка с соответствующей фамилией.

Александра поочередно проскользнула в опустевшие кабинеты Беркли, Мэтьюза и Пинкертона, и целый час усердно трудилась, меняя местами карточки.

Вернувшись с обеда, Льюкас Пинкертон нажал клавишу, под которой стояло имя старшего составителя рекламных объявлений, и пролаял:

– Подними свой зад, лодырь, и давай живо сюда! Последовало ошеломленное мычание, затем послышался голос Нормана Мэтьюза:

– Что вы сказали?

Пинкертон в ужасе уставился на селектор:

– Мистер Мэтьюз, это вы?…

– Вот именно, черт бы вас взял. Поднимите-ка лучше свою грязную задницу и марш ко мне! Немедленно!

Чуть позже один из авторов тоже нажал клавишу и приказал:

– Возьми у меня объявление и отнеси вниз, да побыстрее!

– Вы что там, спятили?! – заревел Аарон Беркли. И тут начался настоящий ад. Только к концу дня удалось исправить все, что натворила Александра, и это были лучшие часы в жизни служащих «Беркли и Мэтьюз» с тех пор, как они начали работать в этой фирме. При каждом новом скандале все только что не плясали от радости. Начальству то и дело звонили, требуя сбегать за сигаретами, принести кофе и даже починить сломанный туалет.

Беркли, Мэтьюз и Пинкертон перевернули все вверх дном, пытаясь отыскать злоумышленника, но никто ничего не знал.

Только один человек мог бы выдать Александру – Фрэд, телефонистка на коммутаторе, но она ненавидела хозяев еще больше, чем девушку, поэтому тоже объяснила, что не видела ни души.

Только ночью, лежа в постели с Вэнсом Барнсом, она рассказала о случившемся. Вэнс даже подскочил:

– Девчонка Блэкуэлл?! Будь я проклят!! Когда Александра наутро вошла в кабинет, там уже сидела вся троица. Они молча уставились на девушку.

– Что-то случилось? – встревожилась Александра.

– Нет-нет, Алекс, – поспешно заверила Элис Коппел. – Мы с мальчиками подумали, что неплохо бы нам вместе пообедать. Тут рядом потрясающий ресторанчик…


Сидней Шелдон