Томас де Ириарте. Вертел и шпага

Contra dos especies de malos Traductores.

Sirvi; en muchos combates una Espada
Tersa, fina, cortante, bien templada,
La mas famosa que sali; de mano
De insigne fabricante Toledano.
Fu; pasando ; poder de varios due;os,
Y airosos los sac; de mil empe;os.
Vendi;se en Almonedas diferentes,
Hasta que por estra;os accidentes
Vino, en fin, ; parar (;qui;n lo dir;a!)
A un obscuro rincon de una hoster;a,
Donde, qual mueble in;til, arrimada,
Se tomaba de orin. Una criada
Por mandado de su Amo el posadero,
Que deb;a de ser gran majadero,
Se la llev; una vez ; la cocina;
Atraves; con ella una gallina;

Y h;teme un asador hecho y derecho
La que una Espada fu; de honra y provecho.
Mi;ntras esto pasaba en la posada,
En la Corte comprar quiso una Espada
Cierto recien-llegado forastero
Transformado de Payo en Caballero.
El Espadero, viendo que al presente.
Es la Espada un adorno solamente,
Y que pasa por buena qualquier hoja,
Siendo de moda el pu;o que se escoja,
D;xole que volviese al otro dia.
Un Asador que en su cocina hab;a
Luego desbasta, afila y acicala,
Y por Espada de Tomas de Ayala
Al pobre Forastero, que no entiende
De semejantes compras, se le vende;
Siendo tan picaron el Espadero
Como fu; ignoranton el Posadero.
;Mas de igual ignorancia ; picard;a
Nuestra Naci;n quexarse no podr;a

Contra los Traductores de dos clases,
Que infestada la tienen con sus frases?
Unos traducen Obras celebradas,
Y en Asadores vuelven las Espadas:
Otros hai que traducen las peores,
Y venden por Espadas Asadores.

Против двух разновидностей дурных переводчиков.

Подспорье во множестве стычек и передряг
Острая, гладкая и закаленная шпага.
Известнее прочих творение рук
Толедского мастера (слава о нём летит далеко вокруг).
Много хозяйских рук прикрывала ажурная гарда,
Но за долги как-то раз оказалась шпага в ломбарде.
Торгуясь на всеразличных аукционах,
Кочевала бедняжка, пока во время оно
Не нашла наконец своё место (коль верить молве)
В тёмном пыльном чулане на постоялом дворе,
Где, как мебель ненужная, которую выбросить жалко
Потихоньку ржавела. И как-то одна служанка
Повинуясь приказу таверны хозяина хмурого,
(что должно быть являлся редкостным самодуром),
Оружие пронесла на кухню душную,
Чтоб на него нанизать куриную тушку;
И назовите мне хоть одно блюдо,
Где шпага как вертел смотрелась б не худо.

Пока же в трактире сие было дело,
Во дворе шпагу купить захотел
Некто, пришедший тому минут двадцать примерно,
Преобразившийся из мещанина да в кабальеро.
И продавец сему покупателю рад:
- Только рапира сия довершит благородный наряд,
Ах, как изящен клинок, благороден вес,
Как по руке приходится придётся ажурный эфес, -
- и попросил господина назавтра прийти.
Сам же на кухне вертел сыскал в паутине,
После очистил его, наточил и украсил,
И как клинок Томаса де Алайя, известного мастера,
Бедному пришлому, что так и не угадал,
Что же всучили ему, взял и продал;
Ай продавец, плут, каких свет не видывал прежде!
Ай да трактирщик, тупица и круглый невежда!

Не от того ли невежества иль профанации
Жалкая и беспомощная наша нация
Против дурных толмачей тех двух разновидностей,
Что как чума заполняют всё пошлостью истинной.
Одни переводят труды знвменитые всякие
И опошляют порою до вертела шпага;
Некоторые переводят работы похуже,
И вертела продают вместо столь дорогого оружия.