Боль
залив сияньем небо голубое.
Но кто-то, у кого болела рана,
вздохнул при этом, вспомнив поле боя.
Я слышу на поляне, полной света,
ребенка голос – свежий как подснежник.
Но где-то в мире кровью непоседы
такого же окрасился валежник…
Вот кто-то ранен – пулею задело.
Что за беда? Ведь он не здесь, не рядом!
Вот чей-то дом разрушило снарядом…
Не мой огонь погас – мне что за дело?!
Погиб малыш… Да, жаль его, не спорю –
Но так абстрактно… Я его не знаю.
У матери черно в глазах от горя…
А я при чем? Моя-то хата с краю!
Неправда! С каждой матерью скорблю
и жалко мне чужой пролитой крови.
И вместе горе горькое делю
с оставшимися без угла, без крова.
Хоть скорбь моя не остановит бой,
снаряду не прикажет мчаться мимо,
готов стерпеть я собственную боль,
чужая – для поэта – нестерпима.
1977
Перевод с балкарского Н. Новикова
Свидетельство о публикации №123111301987