Тарловский, Щировский, Кондратовская, Вышеславский

.



ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК I
(авторы родившиеся с 1900 по 1950)


Авторы: Марк ТАРЛОВСКИЙ, Владимир ЩИРОВСКИЙ, Нина КОНДРАТОВСКАЯ, Леонид ВЫШЕСЛАВСКИЙ



Марк ТАРЛОВСКИЙ (1902-1952)

ГЕНЕРАЛ

Война! Война! Царь объявил набор,
И вот уже молебен в церкви Спаса.
Он треплет шнур вдоль красного лампаса
И нервничает перебором шпор.

Сосед-сенатор затевает спор
Под переливы певческого баса:
–  La gurre, mon prince*… а хватит ли запаса,
И если хватит, то до коих пор?.. –

Потом прислушивается к хоралу
И подставляет ухо генералу,
Чтобы услышать: –  Родина близка.
Из русских сел, как воду из колодца,
Мы можем черпать нужные войска.
Mon cher*, поверьте слову полководца. –

19 декабря 1926

__________________________
* Война, мой принц (франц.).
Мой дорогой (франц.).


МОРЕ

Хлопочет море у зеленых скал,
Теснит, как грудь, упругую плотину,
Как прядь волос, расчесывает тину
И бьет слюной в береговой оскал.

Как ни один мужчина не ласкал,
Ласкает сушу  –  томную ундину, –
Крутясь, откидывается на спину
И пенит валом свадебный бокал.

За то, что рушит алчущую тушу
На мокрую от поцелуев сушу  –
В нем ищут девки из рыбачьих сёл,
Покуда бьет по гравию копытом
И ждет их недогадливый осел,
Последних ласк своим сердцам разбитым.

3 марта 1926


ПРОЦЕСС ОБМЕНА (гл. II Марксова «Капитала»)

В сырой землянке въедливая гарь,
Булыжник дикий и оленьи шкуры,
Творит замысловатые фигуры
Из бивня мамонтового дикарь.

Века идут  –  и вот теперь, как встарь,
Его потомок, парень белокурый,
Идет на рынок, где волы и куры,
Где свой товар распродает кустарь.

Товаров нераспроданные груды
Лежат, как нерасплавленные руды.
Но пламя золота и серебра
Коснется их, безжалостно расплавит
И горький пот в обличии добра
Хозяйской прихоти служить заставит.

В ночь с 13 на 14 января 1927


МЫ

Мы все волы  –  и я, и ты, и он, –
Мы, как волы, влечем свои телеги,
И скрипом скреп и гулами элегий
Земной закат, как жатва, напоен.

Афины с нами брали Илион,
И с нами Ксеркс делил свои ночлеги,
Нас Кесарь вел, и мы ему коллеги,
Нас труд призвал, и мы ему закон.

Пока в поту и с ревностью тупою
Мы клоним путь к ночному водопою,
Пусть грабит нас погонщик наш скупой.
Мы поведем росистыми ноздрями,
Мы шевельнем смолистою губой
И промолчим, как исповедь во храме.

27 декабря 1927


Владимир ЩИРОВСКИЙ  (1909-1941)

ТЕАТР В УСАДЬБЕ

Скульптурный плющ венчает смутный зал.
Бесцветные не движутся портьеры,
И тени так загадочны и серы,
Как будто их никто не описал.

Тяжелых кресел первый ряд упал
Границей примитивного партера,
И сцена, где в забвенье чувства мера.
С трагедией сплетался мадригал.

Здесь царствовал высокий Бомарше,
Здесь возникали пламена в душе
У зрителя от возгласа и позы…
И я пою слегка печальным «О!»
Широких ваз лимонное стекло
И в рюмках архаические розы.

1928, Харьков


***

……………………………А.П.Ш.

Квартира снов, где сумерки так тонки,
Где царствуют в душистой тишине
Шкафы, портреты, шляпные картонки…
О, вещи, надоевшие зане.

Да, жизнь звучала бурно, горько, звонко,
Но смерть близка и ныне нужно мне
Вскормить собаку, воспитать ребенка
Иль быть убитым на чужой войне.

Дабы простой, печальной силой плоти
Я послужил чужому бытию,
Дабы земля, в загадочном полете
Весну и волю малую мою,
Кружась в мирах безумно и устало,
В короткий миг любовно исчерпала.

1929, Петербург


Нина КОНДРАТОВСКАЯ (1913-1991)

И доля наша не проходит мимо,
И верность наша проверяет нас
Так чутко, зорко, так неутомимо,
То в ум, то в совесть, будто в дверь стучась.

Не станет соглядатаем лукавым
Она ступать ревниво на крыльцо:
Иным извечно пользуется правом
Доверчиво смотреть тебе в лицо.

Пусть верность верой чистою надежна,
В словах  –  тверда, в решеньях – осторожна,
Проста, не подозрительна, не зла,
Но обмануть ее — нет горше боли!
Опустошит, навеки обездолит  –
И жизнь прошла, как будто не была.


***

Полярный лед и летняя гроза  –
Ведь это ты и я на них похожи:
Ты скажешь против, я тотчас же  –  за,
И день за днем всегда одно и то же,
Ты  –  да, я  –  нет... Но только в мелочах.
А если сердце главного коснется,
То лед в твоих растопится очах,
Да и моя гроза в груди уймется.
И снова час за часом, день за днем,
Зимой и летом мы с тобою рядом,
И лед опять сшибается с огнем,
Затишье  –  с электрическим разрядом.

Гроза и лед  – все в мире совместимо,
И наша доля не проходит мимо.


***

Уму, глазам и сердцу вопреки
Не поступай и не криви при этом,
И от порывов смелых не беги,
И не держи волненье под запретом.
Щедрей живи, и гневайся, и пой  –
Пусть пламень тот до смерти не уймется.
Отзывчив будь. Тогда на голос твой
Мир всеми голосами отзовется.

Страсть охраняй и разумом, и силой,
Чтобы все то, что честно и красиво,
Не расплескать, не смять, не обронить.
Постигни это мудрое искусство,
И жаждущим живое хоронить
Не уступай священных прав на чувство.


Леонид ВЫШЕСЛАВСКИЙ (1914-2002)

ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ

………………………………Н. Ушакову

Осенний день, темнея над долиной,
лучом ласкает женщину; а ей
ещё обмазать надо хату глиной,
дров наколоть и накормить детей,

и за водой пойти дорогой длинной,
сойти к ручью по выступам камней…
Достойно, богатыршею былинной
несёт она поклажу трудных дней.

Она несёт на коромысле воду,
и в такт шагам поскрипывают вёдра,
вечерний свет течёт по веткам ив…
Такой, глядишь, и мирозданье впору!
Она идёт устало в гору, в гору,
на плечи небо звёздное взвалив.


СОНЕТ ОГОНЬКА, превращенного в звезду

Всё ходит, ходит женщина по скверу,
всё курит, курит… И летучий дым
скользит и вьётся локоном седым, –
уже не так ей тягостно и скверно.

Жизнь будто очищается от скверны,
от горьких вёсен, от бесцветных зим…
Дымок летит – и боль уходит с ним,
в нём всё сосредоточено, наверно,

В руке мерцает слабый огонёк,
а женщине седой и невдомёк,
что он горит высоко над бедою,
что проходивший вечером поэт
его вознёс туда, где звёздный свет
и тьма сверкнула новою звездою.


ФАНТАСТИЧЕСКИЙ СОНЕТ

Я чувствовал давно, что кто-то свыше
за мною наблюдает. И не раз
меня пугал неотвратимый глаз
повсюду, даже под родною крышей.

И я однажды явственно услышал
прикосновенье чьих-то рук... Угас
во мне поток сознанья... Тише, тише
стучало сердце... Таял сил запас...

Но с лёгкостью для нас непостижимой
в меня вошло волшебною пружиной
изобретенье инопланетян.
Они, не тратя и минуты лишней,
перевели на вечность стрелку жизни,
и я вскочил, бессмертьем осиян!


***

Обычным шумом улица полна.
Идёт весна. Рабочий день в разгаре.
И из Вселенной радиоволна
Приносит имя русское Гагарин.

Оно во все врывается края,
Во все сердца, как ласточка влетает,
И мать земля, дыханье затая,
Полёт героя-сына наблюдает.

И день обычный праздником цветёт,
Вся жизнь отныне – сказочный полёт,
Гигантский шаг космического века
С победой, люди! Поздравляю вас!
Свершилось! Пробил долгожданный час!
Рванулось к звёздам сердце человека.



СОНЕТ ЗАСНЕЖЕННОГО ОКНА

С кривых ветвей свисает снег лохматый,
посёлок спит, земля белым-бела.
Заборы, крыши, памятные даты
метельная запорошила мгла.

Звездой окна бревенчатая хата
передо мной встаёт из-за угла.
Я подхожу к окошку. Здесь когда-то
моя любовь и молодость жила.

Стучу. И вот в мерцании окна —
лицо. Она! Конечно же, она!
Живой портрет в заиндевелой раме.

Вот имя я любимое назвал.
В стекле исчез её лица овал.
- Тебя там кто-то спрашивает, мама!..







.