День победы!

Бессонные ночи! Темные ночи!
Где черное небо гремит и грохочет.
Взрываются мины, снаряды со стуком
стремятся упасть, разрушая округу.

Немецкие танки ползут и сбивают…
Невинные души повсюду взлетают.
Холодные ветры свистят и уносят
последние силы. Солдат всё разносят.

Здесь раненых много на поле разбитом.
Василий, да Колька лежат здесь убиты.
А вот три товарища, что воевали,
отделались ранами. Их залатали.

Здесь многих друзей на войне потеряли,
но их не вернуть, они с гордостью пали.
Сестрички, которым годов по шестнадцать,
что мочи есть, тянут солдат наудачу.

И шепчут: «Авось я успею. Постой! Поживи!
Дождись! Уже мало осталось ползти».
Но дух у пехоты не сломлен, не сдавлен!
Сейчас День победы на карту поставлен!

Битва идет не за жизнь, за свободу
отечества нашего, жизни народа!
Фашисты все ближе на нас наступают,
тяжелые взгляды на русских бросают.

Одежа пошита из темной холстины
на касках фашистов висит паутина.
По бору лесному они прошагали
и многие силы свои потеряли.

Глядясь в темноту наступающей ночи,
стремятся увидеть шпионов ползучих.
На лицах их ненависть к нашим ребятам
и тянутся руки к своим автоматам.

Прошли по болотам и кочкам немало,
чтоб силушки русской поменьше бы стало.
Их сапоги, утопая в болоте,
спасители их при любой непогоде.

Идут и шагают, бегут в тишине
колонны фашистов по русской земле.
Но тяжело будет немчикам, ох,
застигнуть солдатушек наших врасплох.

Защитники Родины все наблюдают,
как немцы шагают и что-то бросают.
Но вот был приказ наступать на фашистов
и раньше напасть на враждебных нацистов.

И той тишины, вроде, как не бывало.
Граната тяжелая рядом упала.
Где немцы, где наши солдат и не видно.
Единое месиво пыли заметно.

Огонь пулеметный мелькает из пыли
и взрывы и грохот слышны за полмили.
Кричат и взрывают, и танки горят!
И мины на поле про битву кричат!

Что бой тот последний и так всем понятно,
ведь силы фашистов разгромлены явно.
Мы много сражений уже провели,
громили фашистов на русской земле.

Остатки остались той вражеской силы
пора их разрушить, прогнать, обессилить.
За годы войны многих мы потеряли.
До сорок пятого много нас пало.

Но враг не пройдет на советскую землю!
Останется там под цветочной метелью.
Стреляем, стреляем и в небо летим!
Стреляют, но мы все равно победим!

Все поле окрашено розовым цветом,
что стало понятно с пришедшим рассветом.
Всю ночь продолжались скупые бои
на фоне разрушенной русской земли.

Уменьшилось сильно народу страны
за время голодной и мерзлой войны.
Сейчас лишь на поле разбросаны каски
и сразу не внять: кто разбит, а кто в пляске.

И наши солдаты, и немцы лежат,
и гильзы и пули уже не свистят.
А! Ясно, в чем дело. То наши умельцы
преследуют крохи разгромленных немцев.

Теперь стало ясно, как вышло так, что
нет победителей. Нет никого.
И крик с ликованием слились воедино,
и радости русских нет больше предела.

Победа! Победа! Не верится даже,
хочется слышать повторно. Сейчас же!
Как долго мы ждали наставшей победы,
той вспышки огня, не упавшей кометы.

Но рано победу свою пировать
настала плененных пора выручать.
Томятся они по подвалам убогим,
тоскуя по дому, березкам далеким.

В плену, вдалеке от родимой сторонки
терпят побои, молясь на иконки.
О горе плененных не знает никто
и не опишет любое перо.

И только лишь тот, кто в плену побывал
и пленного жизнь на себе испытал,
тот знает, как трудно в рабах находиться,
погибели ждать, остается молиться.

А в газовых камерах их давно ждут,
там трупы убрали и новых зовут.
Все стены помыли, все чисто и честно
и даже не знаешь, что это за место.

На вид душевая, не больше того,
но сколько народу сгубило оно.
Сюда под предлогом принятия душа
людей загоняли, травили снаружи.

А тем, кто разбросан по концлагерям
не лучшая участь преследует там.
Здесь все по команде: прогулка, работы,
каторжный труд, есть другие заботы.

Здесь камни тяжелые сброшены в кучу
пора разгружать, и поленья колючи.
Работа тяжелая всем не по силам
здесь падают люди, совсем обессилев.

Бывает, что веса тяжелого камня
не могут поднять, не смотря на старанья.
А немец с тяжелой дубиной и плетью
заставит работать, ударивши медью.

Здесь вес одинаков камней и поленьев
беда только в том, что не всем он приемлем.
А вот средь колонны упал человек.
Не встанет он больше, навеки поник.

Колонна на улице бродит по кругу,
а если побег, то поднимут тревогу.
Они заключенные и отдыхают,
когда только немцы сие позволяют.

А ночью и после рабочего дня
в барак загоняют, им спать уж пора.
Но пленным не спится в оковах тяжелых,
не ели, ни пили в бараках дубовых.

Как скот были загнаны, будто в канавы
и кучею брошены спать на завалы.
Тела их иссохлись. Остались лишь кости,
обтянуты кожей и синие локти.

Но вот уж солдаты ворота открыли,
победные крики свои огласили:
«Ребята! Свобода! Пошли! Выходите!»,
но нет и движенья на каменных лицах.

В глазах их отчаянье, ужас и страх
и все равнодушие в этих очах.
Тех слов и, не слыша, они ведь смирились
с погибелью страшной, слезами умылись.

«Ребята! Ребята! Вы что? Онемели?
Пошли! Выходите, пока не сгорели!»
Но снова ответ не последовал, только
все, молча, сидят и забились в сторонку.

Их за руки тянут: «Давай! Выходи!»
Но все же, никто не желает идти.
Тогда, поразмыслив, придумали штуку
и ждать не пришлось на такую науку.

На улице в миске супы подают
и хлебушек рядом на доске кладут.
И тут, то один, то другой, но с опаской,
выходят один за другим по указке.

Смеются военные, глядя на это
и крики: «Победа!» разносятся где-то.
Мы немцев разбили, плененных спасли,
теперь и до дому пора уж идти.

Колонна шагает, и песня звенит,
и вид у солдат обо всем говорит.
Победа свершилась! Кричат все: «Ура!»
Война завершилась. Домой нам пора!

Колонна военных направилась скоро
с прекрасною вестью для дома родного.
С весельем шагают, улыбка в устах
и радость, надежда и вера в глазах.

Дорогою долгой шли через поле.
Усталости не было, не было боли.
Шагали, шагали, с победою шли
и вскоре до края родного дошли.

Места вот родные видны вдалеке,
нет больше разрухи на русской земле!
А люди, завидев солдат издалече,
глядят, ожидают волнительной встречи.

Здесь братья и сестры ушедших солдат,
глаза их с надеждой и верой глядят.
Вот ближе колонна подходит немного
и счастье, и радость видны издалека.

Радость народа уже не опишешь,
не передашь, а быть может, домыслишь.
По радио дикторы все объявляют:
«Победа настала! Уже не стреляют!»

Колонна подходит, глаза их горят,
сметенье, восторг выражает отряд.
А здесь их встречают с цветами степными
и осыпают сейчас луговыми.

Букеты бросают на наших солдат
и встреча уже абсолютный парад.
А в центре ребята на танках могучих
проследуют вскоре дорогой сыпучей.

На пыльной дороге военных встречают
и радость, волненье они выражают.
На лицах их слезы не горя, а счастья!
То слезы Победы, прошедших ненастий.

Встречают родных, уходивших на фронт!
А кто-то не встретит… Он, молча, пройдет.
Кого-то теперь дождалися с войны,
а кто-то один продолжает идти.

Тяжелой ценою далась нам победа,
и много погибших покоится где-то.
Здесь близкие плакать над сыном не станут
и похоронки бояться устанут.

И в крае родном больше взрывов не будет,
но горе погибших никто не забудет.
Останется в памяти эта война!
И мы пронесем ее через года!

Всегда будем помнить мы эту победу!
И чтить в ней погибших, утерянных где-то.
А дату ту светлую, майскую дату,
мы будем встречать у большого парада.

И будем венки возлагать у костра,
не тухнет который, и красна искра.
И ежегодно девятого мая
за русских солдат мы поднимем бокалы!