Ворон перевод из Эдгара По

                Перевод из Эдгара По


                Ворон

         
          Как-то в полночь, утомившись, я сидел, совсем склонившись,

          Над старинным фолиантом, силясь что-нибудь понять,

          И поникший, в полудреме и полуночной истоме,

          Еле слышный стук зловещий ухитрился услыхать,

          Видно, поздний посетитель в дверь решился постучать,

          Только так я мог понять.


          Это был декабрь суровый, разливался свет багровый,

          И дрожал в стенном камине потухающий костер,

          Но напрасно я пытался и не мог, как ни старался,

          Чтеньем утолить печали и забыть мою Линор,

          Девы, названной, как ангел, нежным именем Линор,

          Потускневшим с давних пор.


          Но печальный шелест странный штор багровых непрестанно

          Полнил ужасом, что раньше не пришлось мне испытать,

          И, чтоб сердце успокоить и на лучшее настроить,

          Мне пришлось, уняв тревогу, непрестанно повторять:

         «Это просто гость случайный в дверь решился постучать,

          Только так могу понять.»


          Но затем, воспрянув духом, с напряженным мрачно слухом

         «Сэр-,сказал я,- или леди, я прошу лишь одного,

          Вы простите, задремал я и случайно услыхал я

          Легкий стук ваш еле слышный у порога моего.»

          Но, открыв пошире двери, не увидел никого,

          Тьма, и больше ничего.


          И, вглядевшись в тьму глухую, долго я стоял вслепую,

          Весь виденьями объятый, как нигде ни у кого,

          Тишина не нарушалась, и ни звука не раздалось

          Кроме тихого «Линора», имени лишь одного,

          Это имя сам шептал я эхом сердца моего,

          Имя, больше ничего.


          И, закрыв с волненьем двери и себе уже не веря,

          Вдруг опять услышал стук я, громче стука до того,

          И сказал я: «Все понятно, звук теперь довольно внятный,

          И теперь увижу, кто там у окошка моего…

          Впрочем, может быть, как раньше, не увижу никого…

          Ветер, больше ничего».


          Но, нарушив эти думы, вдруг влетел с свистящим шумом

          Королевский черный ворон, как в старинные года,

          И, не высказав почтенья, словно бы для развлеченья,

          С видом лорда или леди, будто жил он здесь всегда,

          Он, взлетев на бюст Паллады, словно прибыл на года,

          Каркнул: «Больше никогда.»


          Этот гость самодовольный вызывал смешок невольный

          Театрально-мрачным видом, и сказал ему тогда:

         «Ты лет сто уже летаешь и тебя не запугаешь,

          Ведь из жуткой преисподней ты явился к нам сюда,

          И какое носишь имя, кем явился ты сюда?»

          Он ответил: «Никогда!»

 
          Восхищаясь этой птицей, трудно ей не восхититься,

          Я, конечно же, не понял этот возглас «Никогда»,

          Но не мог не убедиться и в душе не согласиться,

          Что никто подобной птицы даже в лучшие года

          Не видал, и не увидит и в грядущие года,

          Что зовется «Никогда.»


          Но надменно и сурово он твердил одно лишь слово,

          Будто это слово жило у него в душе всегда.

          Громко высказав признанье, он сидел, как изваянье,

          И сказал я очень тихо: «Улетишь ты навсегда,

          Утром рано, на рассвете, мы простимся навсегда.

          Каркнул ворон: «Никогда!»


          Вздрогнув словно от удара, я подумал, ворон старый,

          Следуя своей природе, что ведет его всегда,

          Повторял за кем-то слово, будто бы рефрен суровый,

          Повторяемый бессчетно потерявшим навсегда

          Радость жизни и надежду, потерявшим навсегда:

         «Больше, больше никогда.»


          Но опять мой ворон черный вел себя, как раб покорный,

          Я ж, к нему придвинув кресло, думал: «Что за ерунда»,

          И, застывши а размышленьи, силился найти решенье,

          Почему же ворон черный, как в старинные года,

          Жуткий, старый ворон черный лишь одно твердит всегда,

          И что значит «Никогда».


          Я был вынужден смириться, не пытаясь спорить с птицей,

          Проникавшей в глубь сознанья, как грозящая беда,

          И не знаю, как случилось, голова моя склонилась

          На лиловый темный бархат, как полночная вода,

          Освещенный ярким светом, словно светит мне звезда…

          Что же значит «Никогда»?


          А затем мне показалось, или просто примечталось,

          Будто Серафим явился, присланный ко мне сюда,

          Закричал я: «О, Всевластный, божьи ангелы прекрасны,

          О Линор, любимой страстно, дай забыть мне навсегда,

          О потерянной любимой, что мне грезится всегда…»

          Гаркнул ворон: «Никогда!»


          О, Пророк, дитя порока, расскажи мне ради Бога,

          Расскажи, какая сила погнала тебя сюда,

          Одинокий и бесстрашный, мой бесценный гость вчерашний,

          Расскажи мне, только честно, как же мне попасть туда,

          Где найду я утешенье и забудусь навсегда…

          Он ответил: «Никогда».


          Кто ты странное созданье, просвети мое сознанье,

          Небесами заклинаю, Богом, что средь нас всегда,

          Расскажи душе печальной, есть ли там, в лощине дальней,

          Среди ангелов Линора, мне сиявшая звезда,

          Милая моя Линора, моя вечная мечта…

          Каркнул ворон: «Никогда!»


          Так прощай на этом слове, демон мрачный и суровый,

          Убирайся в преисподню, возвращайся навсегда,

          Все сносить, слуга покорный, утомил ты ложью черной,

          И оставь меня в покое, уходи скорей туда,

          Ты лети в свой ад кромешный, возвращайся навсегда.

          Каркнул ворон: «Никогда!»


          И сидит он, размышляет, никуда не улетает,

          Взгромоздясь на бюст Паллады, будто здесь он навсегда,

          Словно что-то вспоминает, словно демон отдыхает,

          На пол тень свою бросает, как в старинные года,

          А душа моя вздыхает, видно, ей страдать всегда,

          Не забыться никогда.