К пиитам, и всем, к стихам, в ком ум послушен!

На лоне Вышнею тоскою луч вдохновения бежит,
Пишу усердною строкою, что душ волнения бороздит,
Где явь, где вымысел, не скрою,
Сплетён словес изрядный пыл,
Любовь поймёт лишь кто любовью,
Стрелой амурной был раним.

Так и с пиитом страсти нежной,
Нельзя понять его стезю,
Пока не выпьешь сок надежды,
Что негой он вдохнул в строку.

* * *

Извечных тем касательный налог,
Был вечно нем, теперь же стал лишь строг,
К тому, что не было с ним сильною размолвкой,
Но и согласия не выделялось в том.

Вершу беседу дивностью пологой,
О том, о сём, о суетных делах,
Я мастер лишь отчасти прозы строгой,
Стихами сердце ведает, рифмуя мысль мозгам.

Мой пыл извечно жаждет вдохновенства,
Я строг и мил с читателем и жду
Его сакрального, благого совершенства,
Чрез книги, что пишу, отдать могу я многое,
Меж тем я сам вдыхаю (своих ль?)
Словес небесных дивный аромат,
Я тем и чуден, что не умираю,
Хоть умереть, сто раз уж был бы рад.

На младость разум налагает свой резон,
В ошибках правых отыскать свою невинность,
Пред тем, лишь к старости приходит дивность,
Свои грехи тоскою омывать.

Так челн броздит просторы океана,
Испытывая в волнах живну страсть,
Лишь бурь коснётся мерна власть,
Предкаен челн пред грозным ураганом.

Таков и я, как одинокий челн,
Броздя просторы жизненных широт,
Лишь в бурях жизни нахожу оплот,
Что делает меня самим собой,
И через то вливает жизни океан,
И буря жизни для меня, что грозная сутана,
И без неё я не могу, а с нею жизнь распишу
Её же нравом своевольным,
Ретивым, буйным и довольным,
Что всё, что жизни страсть даёт,
И убивает, и растёт привольным, грозным исполином,
В ней я рабом иль господином?...
Не знаю, да не в этом суть,
Поймёт меня ли кто-нибудь,
Сие безумство кто читает,
Он исполина дух вдыхает,
Чем больше будет он вдыхать,
Тем крепче будет жизни стать,
Та, что роднит меня с чужими
Людьми по крови, но родными,
В них соль, и жизнь, и мощь моя,
Без них не жил я никогда,
Иль не живу, не буду жить,
Вот чем на свете дорожить разумен я,
То мой удел, - людьми богатым быть я смел.

И как прикажешь с этим жить,
Когда и скинуть невозможно,
И мир весь в радости любить,
Когда в нём даже грязь,
К твоей любви тесниться осторожно.

А впрочем, жизнь такая штука,
Что жизнь каждому наука,
Наук так много на Земле,
И каждый волен по себе
Свою испытывать потугу,
Я не навязываюсь в други,
Но другом быть хочу я всем,
Тому виной душа моя,
Во всех вас видит, как себя
Своё единое начало,
От Бога жизнь прозвучала,
Сие коль кратко изъяснить,
И в том мы все Землёю зримы,
Что нас Одна равняет Сила!