Кубань военная

Детям Ейска, погибшим от рук фашистов
в 1942 году,
посвящаю
Тишина. Выхожу за околицу.
Ширь да ветер в галоп по степи.
Эх, Кубань, моя славная вольница!
Ты в село меня не торопи.
Я хочу твои речи послушать.
Ты, пожалуй, расскажешь сама,
Как война полыхала и душу
Злом и пыткой сводила с ума.

Ветер западный, грозный и жгучий,
Продирающий плоть до костей,
В сорок первом гнал чёрные тучи,
Смертью алчной пугая людей.
Сколько раз мы уже говорили –
Никогда, нам в веках не забыть,
Как враги беспощадно громили
Нашу землю, пытаясь сломить
Русский Дух, его стойкость и смелость,
И любовь к своей доброй земле,
То, что сутью вжилось в нас и спелось,
Что смешалось в одной колее.
Враг силён был. В безумье зверея,
Шёл уверенно. Жёг и казнил.
Убивал под гармонику, веря
В свои силы, псом борзым ходил
По Кубани, народом любимой,
Нашей с вами. Мне горько до слёз!
Ейск! Нам в Память плакучие ивы
Да шумок белоствольных берёз.
В детском доме их двести четырнадцать!
Кто дал право стрелять? Почему?
Век двадцатый – не древность! Но вырваться
Не далось никому. Никому!

Все лежат они в братской могиле.
Лишь печаль между тонких ветвей.
Их убили! Убили! У-би-ли!
Сколько деток они бы родили!
Сколько радости б вместо смертей!
ДА И МАЛО ЛИ ИХ, УНИЧТОЖЕННЫХ,
Нам в глаза с обелисков глядят.
Посмотри, мой милок, не прохожий ты!
Ты потомок советских солдат.
Старики. Мамы. Дети. Подростки.
Все на смерть беззащитными шли
По последней, безжалостной стёжке,
Где кричат до сих пор журавли.
И где соколы, сбившись до кучи,
Слыша сердце пронзающий крик,
Вдруг взмывают всё круче и круче,
Чтобы помнили мы жуткий миг.