БОЛЬ

Как она оказалась перед дверью своей квартиры даже не вспомнила. Двигалась, словно в тумане. Но перед дверью резко пришла в себя. На неё накатился удушливый страх: «Что будет, если домашние увидят её такой?!» Руки тряслись, не попадая ключом в замочную скважину. Женщина тихо открыла дверь и вошла в тёмный коридор, не включая света. Впервые за двадцатилетний брак она была рада, что муж не обратил на её приход никакого внимание. Он даже не оторвал взгляд от телевизора. Ну, а наблюдать своего сына-подростка только со спины женщина давно привыкла. Прошмыгнув мимо его комнаты, услышала знакомые звуки компьютерной стрелялки.      
  Очутившись в ванной комнате, женщина перевела дыхание. Близость воды подталкивала. Она стала скидывать с себя одежду, бросая её прямо на пол.  Женщина чувствовала себя настолько грязной, что было брезгливо даже дотрагиваться до себя. Она встала под душ. Вода была горячей, обжигала её кожу, особенно в местах ссадин. Но ей казалось, что только очень горячая вода может смыть всё. Вода расслабила её, и вместе с водным потоком хлынули слёзы. Она плакала навзрыд сильно и беззвучно, зажав себе рот. Ей так хотелось заорать и зареветь в голос, но боялась, что услышит семья.  Сколько женщина так простояла, обливаясь кипятком и слезами, которые ей казались горячее воды, она не представляла. Затем она направила струю душа глубоко в себя. Внутри резко защипало. Она терпела, лишь бы вымыть из себя чужого мужчину, чужой запах, чужую сперму. Боль была невыносимой, изорванная плоть кровоточила и горела.  Женщина обильно намылила мочалку и с каким-то неистовством начала тереть себя. Ссадины щипали от мыла, кожа стала багрово-красной. Потом включила холодную воду, чтобы остановить кровь. На дне ванны образовалась лужица, и в эту чистую прозрачную воду, падали капли крови.  Женщина ещё долго сидела на краю ванны.  Кожа покрылась мурашками, но она не обращала на это внимание. Ей было ни холодно, и ни жарко, ей было всё равно. Потом аккуратно вытерла себя полотенцем. Только сейчас внимательно рассмотрела свои ссадины и ушибы. Долго изучала в зеркале лицо. Лицо не пострадало - это значит, что никто ничего не заметит. Запихнула вещи в стиральную машину. Затем вышла из ванной и принялась готовить ужин.
   Готовить женщина любила. Любила изобретать свои блюда, пробовать новые рецепты и соусы. На ужин запланировала тефтели. Она крутила фарш, что-то резала и обжаривала, но всё это делала на автомате. Вдруг останавливалась, силясь вспоминать, что же хотела сделать. В голове было пусто, мыслей не было. Женщина заставляла себя собраться, и опять принималась кулинарить. Периодически руки замирали, взгляд стекленел. Она долго возилась на кухне.
  Тефтели тушились и источали аромат. Из полуживого состояния вырвал окрик сына:
- Маа, кушать скоро будет готово?
- Да… - но голос предательски сорвался, хрипнул, и это «да» вырвалось только дыханием.
- Что? Скоро?
Женщина собралась и чётко ответила:
- Да! Скоро позову.

    Она накрыла стол. Подошла к зеркалу, «наклеила» улыбку и позвала всех к столу. Муж нехотя оторвался от телевизора, и тут же включил свой канал на кухне. Сын схватил тарелку и убежал к своему компьютеру. Муж кушал, продолжая, не мигая смотреть передачу. Женщина поковыряла вилкой в тарелке, но почувствовала подкатывающую тошноту.
- Я пойду уже лягу, сегодня было много работы. Посуду утром помою.
  Муж в ответ кивнул, так и не переведя на неё взгляд. Она забралась в постель, ей хотелось спрятаться под одеялом. От всего этого кошмара, от боли, от этой тайны, с которой и поделиться то ей было не с кем, да и невозможно таким делиться. Поскорее уснуть и забыть, забыться тяжелым сном.