В плаще и шляпе

Так вот какой ты, Северный Олень!
Тебя я видел на пути в Тюмень.
В Тамани ж ты именовался Южным,
Слывя в ландшафте том чудны́м и чуждым.

А как же не начать чудить, когда
Сквозь сны миров летит сковорода
И втридорога продают эрзацы
Наученные бить в поддых мерзавцы?

А кто учил их бить людей в поддых,
Таких нелепо тёплых и живых?
Вот вывих мозга, сумраки сознанья:
Лежачего не бей, куда ни встань я.

Такой уж мрак, что мама не горюй,
От свистопляски станешь чистоплюй,
Как нету завтра, время упраздняя.
Как стану суп готовить раз в два дня я?

Как стану разводить пук антиномий,
Весь двойствен, аки раструб панталоний,
Беря себе и профиль аполлоний.
Коктейль в руке: текила и полоний.

Всеведенье – грехопаденье львов.
Иди туда, в нагроможденье льдов,
Где Цезарь утверждает власть канона
В плаще из тьмы и шляпе из картона.

Иди туда, не знаю и куда.
Сквозь сны миров летит, скорей, вода,
Чем железяка для готовки пищи.
Бог – это кот, а ты – его усищи.

А, может, он действительно олень,
(За голенью – костистая коле́нь),
Паломник сих заснеженных просторов,
Наевшись до отвала мухоморов.

И столь же, сколь глаза его колоров,
Мне нравятся рога его узоров.