Свой среди своих

Пролог

Из кристально чистой капли,
С острия блестящей сабли
Родилась моя страна –
Нам в награду отдана.
На полях её просторных
Во стараниях упорных
Ввысь растёт пшеница-рожь.
Колосков ты не сочтёшь.
В чаще леса обитают
И тайгу оберегают
Звери – всех не перечесть,
Хор Руси щебечет честь.
В городах её старинных
Вольный дух с времён былинных
Пребывает. Вместе с ним
Путь-дорога молодым.
Были две у ней столицы –
Младший братец и сестрица.
Третьей южный город стал –
Севастопольский причал.

Как и много раз доселе,
Иностранцы снова в деле:
В душу снова ей плюют,
Самой злой рисуют – лгут,
Козни строят, как обычно,
Всё рисуют им привычным,
Что Россия – это враг.
Не сломают всё никак…
На груди всё это время
Змея страшного, лелеяв,
Пригревали. Вырос он,
Ядовитейшим клыком
Всю планету отравляет,
Пограничный столб кусает.
Разгорается пожар –
На себя приняв удар,
Всю опасность понимая,
В глубине души рыдая,
Кличет Родина детей:
«Час настал! Сейчас! Теперь!»
А в очах – благая ярость.
Не имея прав на слабость,
Меч подняв над головой,
Сыновей пускает в бой.

И бегут, как и бежали,
Предают, как предавали,
Ведь не все хотят из нас
Оставаться с ней сейчас.
Так всегда, по сути, было.
В ком-то волком серым выла
Жажда быть в другой стране,
С частой мыслью о себе…

И такого человека
Увидал я в четверть века.
Что тут долго говорить?
Не судья я, чтоб судить.
Он пришёл ко мне чрез шёпот,
Неритмичный, странный топот.
Тяжело таких встречать.
Что ж, мне бремя – показать,
Как я, с ним соприкоснувшись,
В мир тревоги окунувшись,
Чувства смог его понять.
Кто? Читателю решать…



Песнь первая

Покрывало всем ночное,
Шелковисто-шерстяное
Небо – звёзд полным полно –
Шьёт блестящим волокном.
Все сражаются с зевотой,
Уступая пред неготой, –
Так уютно всем под ним:
Старым или молодым.
Месяц гостем к нам заходит,
Хороводы звёзды водят.
Всё прекрасно ночью сей.
Мы свободны от скорбей?..
Только бьёт его тревога:
Ветры с запада, с востока
Мысли будто бы несут –
В голове его поют,
И уже заклятье дрёмы,
Порождающей истому,
Здесь не властно. Он встаёт,
Говоря на небосвод:

"Ой ты, месяц, ой вы, звёзды,
Вы, как птицы, вьёте гнёзда,
Веселитесь над землёй,
Над моею головой.
Вы не бойтесь, мне отрадны
Ваши песни, танцы складны.
Знаю: зреть не должен я,
Как живёт небес семья.
Я надеюсь, мне простится,
Но, махнув своей десницей,
Это всё-таки скажу,
Свой недуг вам оглашу.
Мне открыть для вас охота:
Для меня одна забота –
Как тревогу превозмочь,
Как прогнать все мысли прочь?"

Звёзды разом отступают,
Месяц небосвод качает,
И по ветру де ответ:
"Коль тебе покоя нет,
Ты спроси себя сначала,
Отчего ж тебя сковала
Страха цепь, что не уснуть.
Не давай ей улизнуть».

Глядя страху в самы очи,
Взяв свидетельство от ночи,
Молвил чётко наш герой:
"Страшно жить в стране такой.
Я не знаю, что случится,
Сердце частое стучится.
В страхе каждый новый день –
Жду несчастья я теперь".

Не по ветру посылают –
Звёздной азбукой мерцают:
"Трудный нынче людям век.
Ты в сомненьи, человек.
Если вечные заботы,
Суетливые невзгоды
От себя ты отстранишь,
Скажешь ты, кого винишь".
Ретивое бьётся, бьётся.
Наконец он признаётся,
Сжав ладони в кулаки:
"В том вина родной земли…"



Песнь вторая

Небожители в молчаньи –
В серо-тучном одеяньи.
Он стоит в ночной тиши.
Утро к нам уже спешит.
Он не видит и не слышит,
Как заря в затылок дышит.
Он в себя ушёл опять:

"Повернуть бы время вспять
И покинуть это место!
Слеплен из другого теста,
Здесь считаюсь не своим,
Неприкаянным, чужим.
Неужели всем не видно,
Что всем нам должно быть стыдно:
Хуже тут, а лучше – там.
Здесь молчать дано устам,
Здесь для всех враги – снаружи,
Жарким летом, зимней стужей
Только об одном твердят:
"Козни нам враги творят".
Вместо доброты и дружбы,
Договоров общей службы –
Разделить и бить их, бить!
Никогда их не простить!
И не слышит просьбы больше
Тех, что всех просили дольше,
Мать Россия. Всё прошло.
То, что было, – утекло…
Тяжело мне, трудно очень
Каждый день и каждой ночью
Беспрестанно размышлять,
Как её мне понимать…
Чтобы не было так больно,
Так истошно и невольно
В этом мире обитать,
Я хочу всё поменять!"

Гром раздался резко сзади –
Обернулся диву ради,
Видит прямо пред собой:
Луч вступает с тучей в бой.
Ветер воет очень тяжко.
На балкон многоэтажки
Залетает быстро он.
А буран таки силён:
Наш герой перила держит.
Сила мысли снова брезжит –
Говорит он: "Не серчай
За слова. Не убивай.
Что с моей мне делать жизнью,
Истекаю будто слизью –
Погибать я не хочу.
Но от слов не отступлю!"
Пуще, пуще выть берётся,
Все вокруг уже трясётся.
Молвит, молвит человек:
«Прежде, чем прервёшь мой век,
Отведи меня к Отчизне.
Просьба эта бескорыстна:
У неё хочу спросить,
Всё, что нужно. И почить».

Буря всё не умолкает,
А рычит и завывает.
Мочи больше нет терпеть –
Отпускается лететь…



Песнь третья

Солнце светит над Москвою,
Над землёю, над рекою.
В новый день для всей страны
Взгляды к ней устремлены.
Сердце бьётся, трепетает,
Горячо гостей встречает.
Мы пришли – и он пришёл.
Не погиб: он путь нашёл.
Колокольным перезвоном,
Окаймленный небосклоном
Кремль перед ним стоит
Краснокаменный, пестрит.
С куполами золотыми,
И с дворцами вековыми,
Да с курантами вверху –
На виду и на слуху.
Он рождает ритм России,
Чтит заветы он святые
Предков: память бережёт
И вперёд страну ведёт.

Наш герой вокруг метнулся,
К Красной площади вернулся.
Не решается войти.
Сердце просится: "Пусти!"
Но страшится, в самом деле,
К этой царской цитадели
Прикоснуться хоть на миг.
Кроет пальцами свой лик.
Но не зря просил он, чтобы
Ветер вместо тьмы чащобы
К Родине его домчал.
Вот теперь он здесь стоял.
Делать нужно что-то было.
Мать-Отчизна говорила,
Что просить дано всем нам –
Внемлет он её словам:

"Я пришёл к тебе, Россия!
Разрешила мне стихия
Исповедаться тебе
О моей пустой судьбе.
Не понятны в быстром беге
Мне твои пути и бреги.
Я прошу тебя, ответь,
Буду ль чувствовать я твердь?
Подскажи мне, дай в награду:
Будем ль дальше мы как стадо
Все нестись куда-то вдаль?
Я прошу, ты перестань!
Мы разбиться можем разом –
Не спасёт нас поп с помазом.
Что ж ты всё-таки творишь,
Коль о мире говоришь?
Понимаешь ли, что больно
Мне сидеть и жить спокойно,
Коли ложь витает здесь.
Окружает тебя спесь.
Извини меня, Отчизна,
Не хочу, чтоб ненавистна
Всем и каждому была
Ты – моя, моя страна.
В этой тьме неправды мерзкой,
Я не верю речи дерзкой.
Я пришёл тебя спросить:
Объясни мне, как же жить?"



Песнь четвертая

Отвечает тишиною,
Краснокаменной стеною
Кремль закрыл как будто всё,
Разделив: "твоё" – "моё".
Он холодным показался:
Без ответа муж остался.
Люди ходят взад-вперёд,
Солнце едет в горизонт.
Про себя уже тихонько,
Добавляет он легонько:
"Я хочу тебя понять,
Но прошу меня принять".

Снова молвит тишиною
За кремлёвскою стеною.
Ветерок легонько сам
Пробежал по волосам –
Попытался успокоить.
Но не сможет он устроить
Тот ответ, что ждёт герой.
Дождь пошёл с небес слезой.
Не понятно: как же это?
Будет на него надето
Одеянье из лапши.
Ай да ветер – мастер лжи!
Неужели все напрасно?
Остаётся безучастной
Родина в его судьбе?
"Позабыла обо мне…"
Постоял ещё немного,
Выбрав мысленно дорогу,
Отвернулся от Кремля
И пошёл, подумав: «Зря…»

Потемнело. Ночь настала.
Так душа его устала…
Бьют куранты высоко.
Повезло так повезло…
Льёт на землю – весь он мокрый,
И продрогший, тихий, злобный.
Скрежет слышен от зубов.
От обиды он готов
Рушить всё и вся в округе.
Он нуждался в верном друге…
В небо, к тучам взор навёл –
Молвил прямо под дождём:

"Ветер вас пригнал могучий,
Он – обманщик, знайте, тучи.
Пусть попробует поймать –
Впредь я буду убегать.
Смог меня с утра похитить,
Не убил, но мёртвым видит.
Вздумал быть моим судьёй -
Погоняется за мной!"
В сердце вдруг тоска резнула,
Совесть иглами кольнула.
Молвил он: «Тебя прошу,
Дождь, доставь, что я скажу.
Перелей ей через стену,
Бей челом как суверену,
Чтобы знала: я решил.
Ухожу, коль я не мил.
Или если лживый ветер
Не туда привёл на свете,
Доведи к Руси родной,
Я же сын её…". "Постой!"



Песнь пятая

– Позади звучит него.
Обернулся оттого:
Из ворот кремлёвских в тьму
Кто-то держит путь к нему.
Ближе некто подбегает –
Свет фонарный освещает,
Стало разом ясно всё:
Достучался до неё…
Не в мехах и без короны –
В одеяньи… при погонах…
А под ними – сарафан…
Без прикрасы образ дан!
Туфель нет – и не босая:
Сапогами пробегает –
Лужи вовсе не страшны.
Безделушки не важны.
Голову ей покрывает,
На бочок слегка съезжает
Не кокошник, а платок –
Не прикрытый светлый лоб…
Видно сразу: торопилась…
Так румянцем и светилась…
На одной щеке – зола:
Может, у печи была…
Подбегает, обнимает
И, целуя, отвечает:

"Ах, сыночек мой, сынок,
Ты прости, что я не в срок:
У печи с зари стояла,
После я мечи ковала
И, отправив сыновей,
Утешала матерей…"
С головы её платочек
Словно красный лепесточек
Потихоньку весь опал…
Сын ей тихо отвечал:

"Думал, ты меня не слышишь,
Что забыла, иль бесстыжий
Ветер не туда привёл.
Но ты здесь. Со мной. Пришёл
Я к тебе лишь ненадолго:
Гибель мне маячит строго.
Мне постыло средь сухих:
Я чужой среди своих…"
Мать тихонечко кивает,
И тогда он вопрошает:
"Ты ответь мне: почему
Не могу унять тоску?
Почему я не уверен,
Коль народ тебе мой вверен,
Что он будет процветать?
Что же будет? Что нам ждать?"

На кресты вдруг посмотрела,
Отвечает: "Очерствела
Многих и твоя душа.
Помни: Родина одна".
Сын вспылил на ровном месте:
"А твоя душа на месте
От того, что ты творишь?!
Ты детьми не дорожишь?!"
От неё уже отходит,
Мать ему ответ заводит:
"Я пойму – и ты пойми…"
Сын кричит назад: "Не ври!.."



Песнь шестая

Он Москву и дом покинул,
Чемоданчик перекинул
Чрез границу – был таков.
В мире из чудесных снов.
Побывал он в разных странах,
В западных роскошных станах
И в одной из них осел.
Он сначала осмелел:
Жизнь, мол, с чистого листочка,
Расцветёт на древе почка.
На работу или в бар –
То не весь репертуар!
Он ходил везде свободным,
На параде всенародном
Всяко-разно посмотрел
Так, что чуть не обомлел…

Время шло, за годом – годы,
Тесно в спаленке с комодом.
Всё же хочется ему
Попросторней комнатку.
Но кусаться стали цены,
Поменялись вкусы, сцены.
Стал он всё же замечать,
Что не все здесь – благодать…
Но всего страннее стали
Не невиданные дали:
Близлежащие круги
В жизнь внесли перипетьи.
Все соседи улыбались,
И с улыбкой продавались
В лавке хлеб и молоко.
Всё, казалось, так легко.
Только хлеще, чем там, дома,
Полоскали кости. С полом
Всё ровняли за спиной.
Был он всё-таки чужой…
Оказалось, и законы
Не такие эталоны,
И свобода на словах
Всё ж не та, что в их статьях.

И тоска, увы, вернулась…
Снова в сердце встрепенулась –
И как даст! Подымет вой,
Радость всю сметёт собой.
Вот что только он заметил:
То тоска о белом свете,
Об Отчизне дорогой…
Сын её он ведь… слепой…

Долго так ещё ходил он:
"А, пройдёт, как проходило".
Только вот что: не прошло.
Всё оно заволокло.
Бить и цены продолжали,
И морально принуждали,
А потом законом низ:
Выполнять чужой каприз.
Грусть-тоска его прижала,
Память совестно кричала:
"Ты забыл, как бросил ты
Мать для призрачной мечты?"
Он ходил заворожённый,
В самом деле – побеждённый.
Два пути: признать вину
Иль в изгнание – в тюрьму…



Песнь седьмая

День сменяет ночь во власти,
Чередуются ненастья.
Выше крыши делать дел.
Уголь в печке не дотлел…
С лба стирает пот трудовий,
В передышке междусловий
В похоронке за вчера
Не вздохнёт опять она…
Говорит её сестрица:
"Отдохни хоть с полмизинца,
Выйди, воздуха вдохни.
Без тебя зажгут огни…"

И выходит без платочка –
Помогает выйти дочка,
Отворив ворота ей.
Как же больно за детей!..
У стены стоит кремлёвской,
К горлу подступает жёсткий
Ком… Нельзя ей!.. Больше нет
Мочи ей держать обет…
Побежали слёзы градом.
Электрическим зарядом
Плач её пронзил весь мир,
Дав другим ориентир:

"Горько плачу оттого ли,
Что дано в земной юдоли
Мне детей в могилу класть?
Наказанье моя власть!
Мне запрет поставлен: слёзы
Показать другим. Как розы
Я смогу им положить?
Дочерям ведь надо жить…
Но не для земли могильной –
Ноши еле нам посильной –
Самой горечи слеза.
Все проплакала глаза,
Вдаль я все их проглядела,
Всё ждала, когда смотрела:
Не появится ли он,
Сын, покинувший мой дом.
Он гордец – не оправдаешь,
Но как мать ему прощаешь
Этот смертный, страшный грех.
Сын дороже сил мне всех.
Сколько б горьких слёз не лила,
От себя я не отмыла
Чувства тягостной вины:
Он теперь чужой страны…
Так себя и не простила,
Что его тогда пустила.
Поругались. А теперь
Неизвестность ночь и день…
Вот смотрю опять далече,
Ретивое жаждет встречи…
Я прошу тебя, вернись
Иль хотя бы объявись…»

Вздох тяжёлый материнский
Не снимает исполинский
Груз – как камень на душе
Долго у неё уже…
Снова бьют часы на башне –
Надо ей идти на пашню,
А потом опять всех звать…
Печь, готовить, утешать…



Песнь восьмая

Небо солнцем кровоточит,
Море остро скалы точит,
Прибивает к брегу чёлн –
Сына зов домой привёл.
Он ступает на твердыню,
Усмирив свою гордыню.
Ветер шелестит листвой.
Так хорош он здесь собой!

"Ветер, ты прости меня,
Я ругался на тебя, –
Гость с заморской стороны
Поклонился до земли, –
Ты летаешь по планете,
Не видал ли в этом свете
Ты Отчизны дорогой?
Я ведь сын её…родной…"

Волны вверх стремиться стали,
Чайки громко закричали,
Ветер дунул, подхватил,
Быстро крыльями забил
И понёс его от моря.
А внутри героя – горе:
Убоялся, что несёт
Он на гибель – разобьет…

Но напрасно опасался:
В миг в Москве он оказался.
Кремль перед ним стоит,
Площадь Красная пестрит.
В сердце вновь его тревога:
Может быть, к нему жестоко
В этот раз не выйдет Мать:
Ни к чему его встречать…
Только он вздыхает томно,
Видит, луч проходит словно.
Открываются врата –
И к нему бежит она:
Наспех фартучек снимает,
Да косынку поправляет,
А глаза её горят
И слезинками мокрят.
К сыну радостно подходит
И легонечко проводит
По волосикам рукой:
"Я ждала тебя, сын мой!"
Прижимается к ней крепко,
Нежно и тепло, но цепко.
Плачет сын, прильнув к груди:
"Ты прости меня, прости!
Я тебе тогда не верил,
Всё к себе чужое мерил.
Жаждал я тебя понять,
А не надо понимать…
После долгого скитанья,
Не надеясь на свиданье,
Я к тебе пришёл от них.
Я чужой среди чужих…"
"Я, сынок, тебя прощаю
И обратно принимаю.
Вижу: веришь мне теперь,
Для тебя открыта дверь…"
С щечки сын её стирает
Сажу – твёрдо заявляет:
"Ты трудилась день и ночь…
Мой черёд тебе помочь…"



Песнь девятая

Гром средь бела дня раздался –
Каждый в мире испугался.
Сын готов идти на бой –
Кроет Мать его собой.
Крик отчаянный, и громкий,
И тяжелый, очень долгий
На устах её застыл:
"Нет держаться больше сил!
Не отправлю никого я
Больше в пекло боевое.
Рвите сердце у меня –
Воля такова моя!.."

От соборов и церквей,
От святых монастырей
Звон и хор теперь слышны,
С превысокой вышины
Бьют куранты светлый полдень –
Звуков концентрат рекорден.
Площадь наводнил народ:
Бьет челом Российский род:
"Наша Родина Россия,
Нет тебя дороже в мире.
Поклониться мы пришли,
Новость вместе принесли".

Мать-Отчизна поклонилась,
Но затем насторожилась.
Сына прячет за спиной,
И качает головой:
"Не пущу – я так сказала,
Слёзы сдерживать устала,
Боль в груди за сыновей
После скорбных новостей…"

Торопятся успокоить,
Начиная хороводить,
Веселиться, плакать, петь –
Больше мочи нет терпеть:
"Потерпели мы невзгоды
Днём и ночью на заводах,
В непроглядной тьме из битв,
В тихом шёпоте молитв.
Но прошло всё это: ныне
На земной твоей твердыне
Делу вопреки врагов
Больше никаких боёв.
Не дадим бойцов забвенью
И осудим преступленья,
Но сказать спешим одно:
Пало зло перед Добром!"

Солнце ярче в небе светит,
Озаряя шпили этим,
Золотые купола.
И звонят колокола!
Осознание приходит,
Дух Победы верховодит!
Трёт глаза Отчизна-Мать:
Счастья слёзы не унять…
Обнимаются все люди
И несут на дивном блюде
Каравай на праздник сей –
Пир положен в этот день!

Мать сынок приобнимает
И на ушко ей шептает:
"Я не брошу больше вас –
Впредь то мой себе наказ.
Победителей не судят.
Пусть враги там воду мутят,
Обзывая почерней –
Нет мне Родины милей!.."



Эпилог

Покрывало нам ночное,
Шелковисто-шерстяное
Небо – пусто облаков –
Шьёт без громких, лишних слов.
Ветер по земле гуляет,
Тучи серы прогоняет,
Рябь рождает на воде,
Охлаждает пыл в уме.
Месяц в звёздном поле ходит,
Сны до дремлющих доводит.
Наш герой – спокойно спит.
Страх им не руководит,
Не стирает череп совесть,
Не снедает душу горесть.
Дома он. Родной предел.
Отдыхает после дел.

Лень его уже не душит,
Он Отчизне верно служит,
Помогая целый день
От невзгод спасать людей.
Поработав тут руками,
Занят он с учениками,
После – древо посадить,
И животных накормить.
Где поможет он деньгами,
Где-то – добрыми словами.
Словом, не без смысла век
Проживает Человек.

Расцветает Мать-Отчизна,
Так красива, живописна!
Каждый день она в трудах,
Но всё помнит о сынах.
Дочерей она всех слышит,
С матерями вровень дышит,
Помнит…тех, кто не пришёл…
Подвиг их росток нашёл:
Колосятся в чистом в поле,
Пузырятся пеной в море,
В сердце у неё сходясь…
В вечной памяти хранясь…
Тяжкий груз вины взвалила
На себя. Её молила
Каждый день её сестра:
"Прекрати терзать себя".
Не отпустит. Не сумеет.
Но её все дети греют –
Благодарна им она.
Ради них она жива…

В эту ночь ему и снится:
У окошечка садится,
Смотрит вдаль и их зовёт,
Знает всё, но просто – ждёт.
Он тихонько к ней подходит,
Обнимает и уводит
Прогуляться, говоря:
«Все они внутри тебя.
Не кори себя. Не надо.
Лучше сделай им отраду:
Отпусти их, не гони –
Новой жизнью надели.
Ты народу дай их имя –
Будут братья вместе с ними.
Скажут, как и я, средь них:
«Аз есьм свой среди своих!»

4.11.2023