Интриганка

ГЛАВА 13, 14, 15

Челтенхемская школа оказалась невыносимым испытанием. На все были введены правила и ограничения. Девочки носили одинаковые длинные, до щиколоток формы. Занятия продолжались десять часов и были расписаны до минуты. Миссис Китон железной рукой правила учителями и учащимися. Девочки обучались манерам, этикету, поведению за столом – словом, всему, что может в будущем привлечь завидных женихов.

«Это паршивая тюрьма, – писала матери Кейт. – Девочки здесь ужасны. Весь день только и трещат о дурацких платьях и мерзких мальчишках. А подлые учителя – просто чудовища. Меня здесь не удержите, все равно сбегу».

Кейт и в самом деле трижды убегала из школы, но каждый раз ее ловили и привозили обратно, несдавшуюся и несломленную.

На ежедневном совете преподавателей одна учительница, услыхав имя Кейт, вздохнула:

– Ребенок совершенно неуправляем. Думаю, ее следует отослать в Южную Африку.

– Готова согласиться с вами, – ответила миссис Китон. – Но подумайте, ведь нам брошен вызов. Если удастся укротить Кейт Мак-Грегор, значит, нам любые трудности нипочем.

Кейт осталась в школе.

К изумлению учителей, Кейт живо заинтересовалась делами фермы, принадлежащей школе. Там был разбит огород и содержались куры, коровы, свиньи и лошади. Узнав о том, что девочка проводит там все свободное время, миссис Китон очень обрадовалась:

– Вот видите, – объявила она учителям, – это всего лишь вопрос времени и терпения. Кейт, наконец, нашла себе занятие по душе. Когда-нибудь выйдет замуж за сельского джентльмена и станет ему огромным подспорьем.

На следующее утро в кабинете директрисы появился Оскар Денкер, управляющий фермой.

– Я об одной из ваших учениц, – начал он, – Кейт Мак-Грегор. Просил бы вас держать ее подальше от моей фермы.

– О чем вы толкуете? – удивилась миссис Китон. – По-моему, она очень интересуется сельским хозяйством!

– Да?! А по-моему, именно тем, как, простите за грубость, спариваются животные.

– Что?!

– Именно! Торчит там целыми днями, наблюдает, что они друг с другом делают.

– Черт бы меня побрал! – высказалась миссис Китон.

Кейт так и не простила Дэвида за то, что отправил ее в ссылку, но невыносимо тосковала по нему.

«Такая моя судьба, – мрачно думала она, – любить человека, которого ненавижу».

Девушка отмечала в календаре дни, проведенные вдали от Дэвида, как заключенный, считающий минуты, оставшиеся до освобождения. Кейт боялась, что он совершит что-нибудь ужасное, женится на другой, пока она тут сидит в этой проклятой тюрьме.

"Если это так, – кипела Кейт, – убью их обоих. Нет. Только ее. Меня арестуют и повесят, а пока я буду стоять на эшафоте в петле, он поймет, что любит меня. Только поздно будет. Он станет умолять о прощении, а я отвечу: «Да, Дэвид, дорогой мой. Я прощаю тебя. Ты был слишком глуп, чтобы понять, какая огромная любовь прошла мимо, улетела, словно птичка. И вот теперь эту вольную птицу поймали в силки и накинут на нее петлю. Прощай, Дэвид!»

Но, конечно, в последнюю минуту ее помилуют, и Дэвид сожмет ее в своих объятиях и увезет в неведомую страну, где кормят уж наверняка лучше, чем эти помои, которые подают в проклятом Челтенхеме.

Кейт получила письмо от Дэвида, в котором тот сообщил, что будет в Лондоне и обязательно навестит ее. Воображение девушки разыгралось. Она искала, находила сотни намеков и скрытых значений в записке. Почему он едет в Лондон? Быть рядом с ней, конечно. Почему собирается в Челтенхем? Понял наконец, что любит и не может выносить разлуки. Дэвид заберет ее из этого ужасного места. Счастье бурлило в душе Кейт, так что она с трудом сдерживалась. Под конец девушка настолько уверовала в собственные фантазии, что в день приезда Дэвида распрощалась со всеми одноклассницами.

– Мой любовник приезжает забрать меня отсюда, – объяснила она.

Девочки молча недоверчиво глядели на нее, все, кроме Джорджины Кристи.

– Опять врешь, Кейт Мак-Грегор, – фыркнула та.

– Вот погоди, увидишь! Он высокий, красивый и сходит по мне с ума.

Проходя по коридору, Дэвид недоуменно озирался: встреченные школьницы с любопытством глазели на него, многие даже вскакивали с мест, перешептывались, хихикали, а встречаясь с ним взглядами, краснели и отворачивались.

– Ведут себя так, словно в жизни раньше не видели мужчин, – заметил он и подозрительно посмотрел на Кейт. – Может, ты что-нибудь говорила обо мне?

– Конечно, нет! – высокомерно хмыкнула девушка. – С чего бы это?

Они обедали в большой общей столовой. Дэвид рассказывал Кейт, что произошло дома за время ее отсутствия.

– Твоя мама велела сказать, что очень любит тебя и ждет на летние каникулы.

– Как она?

– Нормально, только работы много.

– А дела компании?

Дэвид удивился такому внезапному интересу, но все же ответил:

– Как нельзя лучше. А что?

«Потому что, – подумала Кейт, – когда-нибудь все будет принадлежать мне, и я разделю это богатство с тобой».

– Просто так, хочется знать, – ответила она вслух. Дэвид взглянул на по-прежнему полную тарелку Кейт.

– Ты ничего не ешь.

Но Кейт ничего не могла взять в рот: она лихорадочно ожидала, когда настанет великая минута и Дэвид скажет:«Уедем вместе, Кейт. Ты стала женщиной и нужна мне. Мы поженимся, и все будет хорошо».

Подали и убрали десерт. Потом кофе. А Дэвид ничего не говорил.

Только когда он, взглянув на часы, объявил, что пора ехать, иначе опоздает на поезд, Кейт с ужасом поняла, как ошиблась. Никто не собирается взять ее из школы. Этот ублюдок рад отделаться от нее, ему все равно, хоть погибни Кейт в этой проклятой дыре!

Ничего не подозревавший Дэвид был очень рад повидать Кейт. Она казалась ему смышленым ребенком, научившимся в конце концов обуздывать дикарские порывы. Нежно похлопав Кейт по руке, Дэвид спросил:

– Могу ли я сделать что-нибудь для тебя, Кейт? Глядя ему прямо в глаза, девушка мило улыбнулась.

– Да, Дэвид, конечно. Сделаешь огромное одолжение, если, черт возьми, оставишь меня в покое и не будешь лезть в мою жизнь.

И, высоко подняв голову, с достоинством выплыла из комнаты, оставив ошеломленного Дэвида с широко раскрытым ртом.

***
Маргарет поняла, что тоскует по Кейт. Девочка была непослушной и дерзкой, но, кроме нее, у матери никого не было. Маргарет гордилась дочерью и считала, что та станет незаурядным человеком. Но сначала она должна приобрести манеры настоящей леди.

Когда Кейт приехала на каникулы, Маргарет начала расспрашивать ее о школьной жизни.

– Ненавижу школу! Все они там противные кривляки! Маргарет внимательно посмотрела на дочь:

– А другие девочки тоже так считают?

– Что они понимают, – презрительно фыркнула Кейт. – Посмотрела бы ты на этих девочек. Над ними все с рожденья трясутся. Ни черта они не понимают в жизни.

– Ах, дорогая, – с притворным сочувствием охнула мать, – это должно быть невыносимо для тебя.

– Не смейся надо мной, пожалуйста. Они никогда не были в Южной Африке и животных видели только в зоопарке. Я уже не говорю о золотых приисках или алмазных копях. Они и слов таких не знают.

– Несчастные дети!

– Ну хорошо, – пригрозила Кейт. – Вот стану такой, как они, – еще пожалеешь, черт побери!

– Думаешь, удастся стать на них похожей?

– Ну, конечно, нет! – ехидно ухмыльнулась Кейт. – Что, съела?

Уже через час после приезда Кейт умчалась играть в регби с детьми слуг. Маргарет глядела в окно и думала, что, по-видимому, зря тратит деньги. Никогда дочь не переменится.

Вечером за ужином Кейт, как бы между прочим, спросила:

– А Дэвид в городе?

– Нет, в Австралии, по делам. Должен приехать завтра.

– Собирается прийти в пятницу вечером?

– Возможно, – ответила Маргарет и, внимательно оглядев Кейт, спросила:

– Тебе ведь нравится Дэвид, не так ли?

– Ничего, – пожала плечами дочь.

– Понимаю, – кивнула Маргарет и внутренне улыбнулась, вспомнив, как Кейт клялась, что выйдет замуж за Дэвида.

– Я не питаю к нему неприязни, мама. Как человек он неплохой, но как мужчина совершенно невыносим.

Когда Дэвид, как обычно, пришел в пятницу к ужину, Кейт помчалась в холл, чтобы встретить его, крепко обняла и прошептала на ухо:

– Я прощаю тебя! Мне было так тоскливо без тебя, Дэвид. А ты? Скучал без меня?

– Да, – машинально ответил он, но тут же с удивлением обнаружил, что ему и в самом деле недоставало этой девочки.

Дэвид еще не встречал подобного ребенка. Она выросла у него на глазах, но каждый раз он встречал Кейт словно впервые, открывал все новые, незнакомые доселе стороны характера. Кейт было уже около шестнадцати: фигура почти оформилась, длинные черные волосы мягкими волнами падали на плечи, в лице уже проглядывалось нечто женственное, чувственное, никогда раньше им не замечаемое. Красавица, с цепким умом и сильной волей. Дэвид про себя пожалел того беднягу, кому она достанется когда-нибудь.

За ужином он спросил:

– Ну, как дела в школе, Кейт?

– Превосходно! – поспешно объявила она. – Мне очень нравится, я многому научилась. Учителя там потрясающие и друзей у меня теперь много.

Ошеломленная Маргарет молча глядела на дочь, не в силах вымолвить ни слова.

– Дэвид, возьмешь меня с собой на рудники?!

– Это так ты собираешься каникулы проводить?

– Ну пожалуйста, Дэвид!

Поездка на рудники займет целый день, а это означало, она все время будет рядом с Дэвидом.

– Если твоя мать разрешит…

– О, мама, прошу тебя.

– Хорошо, дорогая. Уверена, что с Дэвидом ты будешь в безопасности, – кивнула Маргарет, от души надеясь, что именно Дэвид сможет уберечься от Кейт.

Алмазные копи компании «Крюгер-Брент Лимитед», раскинувшиеся недалеко от Блумфонтейна, походили на гигантский муравейник, где трудились сотни рабочих и служащих, занятых добыванием, промывкой, сортировкой алмазов.

– Это один из наиболее прибыльных рудников, – объяснил Дэвид.

Он привел Кейт в контору управляющего, где они ждали проводника, чтобы спуститься в шахту. У одной стены стояла витрина, заполненная алмазами всех цветов и размеров.

– У каждого алмаза неповторимые черты, – продолжал Дэвид. – Первые камни добывались на берегах реки Ваал из аллювиальных почв, поэтому их края с веками стерлись.

«Он еще красивее, чем я представляла, – думала Кейт. – Как мне нравятся эти брови!»

– Камни добыты в разных копях и легко различимы по внешнему виду. Видишь этот? По размеру и желтоватому отливу можно определить, что он добыт в Паардспане. У алмазов компании «Бирс» маслянистая поверхность, и они все имеют двенадцать граней – додекаэдры.

«Какой блестящий ум! Он все знает!»

– Про такой камень сразу можно сказать, что он из Кимберли – там встречаются октаэдры, причем разных цветов, от дымчатого до прозрачного.

«Интересно, считает ли управляющий, что Дэвид – мой любовник? – продолжала размышлять Кейт. – Надеюсь, что да».

– Цвет алмаза помогает определить его ценность. Цвета различают по шкале от одного до десяти. Самый лучший – голубовато-белый, а низкосортный – коричневатый.

«Как хорошо от него пахнет… Такой мужской запах. Я просто влюблена в его руки и плечи. Хочу…»

– Кейт!

– Что, Дэвид? – виновато вскинулась девушка.

– Ты что, не слушаешь?

– Конечно, слушаю, – с негодованием фыркнула Кейт, – ни слова не пропустила!

Следующие два часа они провели в шахте, а потом отправились завтракать.

По мнению Кейт, лучшего способа провести время и представить нельзя было!

Когда дочь к вечеру вернулась домой, Маргарет спросила ее:

– Как прошел день?

– Великолепно! Добывать алмазы – самое увлекательное дело на свете!

Через полчаса Маргарет случайно выглянула из окна. Кейт каталась по земле и самозабвенно тузила сына одного из садовников.

Письма Кейт после возвращения в школу были умеренно оптимистичными. Ее выбрали капитаном хоккейной команды, увлеклась хоккеем на траве, а кроме того директриса назначила ее старостой класса. Кейт призналась, что школа, в сущности, не так уж плоха, а некоторые девочки в классе довольно дружелюбны, и даже просила разрешения привезти на каникулы двух подружек. Маргарет была в полном восторге. Дом снова оживет, наполнится звуками молодого смеха. Она не могла дождаться, пока дочь снова приедет, думала теперь только о Кейт.

– Я и Джейми – это прошлое, – вздыхала Маргарет, – а Кейт – будущее. И какое прекрасное будущее!

***
На следующее лето, когда Кейт вернулась домой, все молодые люди Клипдрифта осаждали ее, домогаясь внимания. Но Кейт все они были совершенно безразличны, Дэвид уехал по делам в Америку, и она с нетерпением ждала его возвращения. Когда Дэвид наконец появился в доме, Кейт встретила его на пороге в белом платье с отделкой из черного бархата, оттенявшей контуры упругой груди.

Дэвид, обняв девушку, поразился, ощутив прикосновение горячих губ. Немного отстранившись, он пристально взглянул на Кейт. В ней появилось что-то новое, невиданное прежде. Дэвид никак не мог понять, что кроется в глубине этих прекрасных глаз, и почувствовал какую-то странную неловкость.

Каждый раз, когда он видел Кейт, та была окружена толпой поклонников, и Дэвид не переставал гадать, кто же окажется счастливым избранником. Но вскоре ему опять пришлось на несколько недель отправиться в Австралию. Вернувшись в Клипдрифт, он узнал, что Кейт уже на пути в Англию.

В последний год пребывания девушки в школе Дэвид неожиданно появился в Лондоне. Обычно перед тем, как приехать, он звонил или писал, но на этот раз приехал без предупреждения.

– Дэвид! Какой неожиданный сюрприз! – обняла его Кейт. – Почему не сообщил, что будешь в Англии? Я бы…

– Кейт, я приехал, чтобы увезти тебя домой. Девушка, отстранившись, испуганно взглянула на него.

– Что-то случилось?

– Боюсь, твоя мать очень больна.

Кент на мгновение застыла.

– Сейчас соберу вещи.

***
Она была потрясена переменами, произошедшими в матери. Всего несколько месяцев назад Маргарет превосходно выглядела и прекрасно себя чувствовала, сейчас же от нее осталась одна тень, потухшие глаза глубоко запали. Казалось, будто рак, пожирающий плоть, иссушил и ее душу.Кейт села на кровать, нежно сжала руку умирающей.

– О, мама, – всхлипнула она, – мне чертовски жаль. Маргарет из последних сил сдавила пальцы дочери:

– Я готова к смерти, дорогая, еще с того дня, когда умер твой отец.

Она умоляюще взглянула на Кейт:

– Хочешь, признаюсь кое в чем? Конечно, глупо с моей стороны, но я всегда беспокоилась, что там, на небесах, некому позаботиться о твоем отце. А теперь я буду рядом.

Через три дня Маргарет скончалась. Смерть матери глубоко потрясла Кейт. Она уже потеряла отца и брата, но для нее они существовали только в рассказах матери и окружающих людей, ведь девушка их совсем не знала, а теперь, в восемнадцать, осталась одна в этом мире. Не стало единственного любящего ее человека, и сердце Кейт болезненно сжималось при одной мысли о будущем.

Дэвид смотрел на стоявшую у могилы матери девушку. Та изо всех сил старалась сдержать слезы, и только вернувшись домой, дала волю отчаянию и расплакалась.

– Она в-всегда была так добра ко мне, Дэвид, а я…, т-так плохо обращалась с…, ней…

– Ты была прекрасной дочерью, – попытался утешить ее Дэвид.

– В-всю жизнь доставляла ей одни н-неприятности. Чего бы я ни сделала, лишь бы м-мама не умирала. Дэвид, Дэвид, ну почему Господь допустил это?

Он ничего не ответил, давая Кейт выплакаться. Когда она немного успокоилась, Дэвид тихо сказал:

– Знаю, в это трудно поверить, но когда-нибудь боль утихнет. И знаешь, что останется, Кейт? Радостные воспоминания о счастливых минутах, проведенных вместе с матерью.

– Наверное, ты прав. Только вот с-сейчас чертовски плохо на душе…

На следующее утро они обсуждали будущее Кейт.

– У тебя родственники в Шотландии, – напомнил Дэвид.

– Нет, – резко вскинулась Кейт. – Какие это родственники? Когда отец решил уехать, все они смеялись над ним, и никто не захотел помочь, кроме его матери. Она умерла, а с ними я не желаю иметь ничего общего!

Дэвид задумчиво покачал головой:

– Собираешься закончить школу?

И прежде чем Кейт успела что-то ответить, добавил:

– Думаю, твоя мать этого бы очень хотела.

– Тогда я так и сделаю, – вздохнула Кейт, невидяще уставившись в пол.

– Дьявольщина… – тихо прошептала она.

– Понимаю, – мягко сказал Дэвид. – Все понимаю. Кейт окончила школу с отличием и на выпускном вечере выступила с приветственной речью от имени выпускников.

Дэвид сидел в зале.

***
По пути из Йоганнесбурга в Клипдрифт Дэвид сказал:

– Знаешь, ведь через несколько лет все будет принадлежать тебе – этот вагон, железная дорога, рудники, компании… Ты очень богата, Кейт, и можешь продать «Крюгер-Брент Лимитед» за огромные деньги.

И, взглянув на нее, добавил:

– А захочешь, оставишь все, как есть. Ты должна хорошенько все обдумать.

– Я уже обдумала, – улыбнулась Кейт. – Мой отец был пиратом, Дэвид. Восхитительным старым пиратом. Как жаль, что я не знала его! Нет, я не продам компанию. И знаешь, почему? Потому что пират назвал ее в честь охранников, пытавшихся его убить. Ну не замечательная ли идея? Когда я, бывает, не могу уснуть, всегда думаю об отце и Бэнде, как они ползли в тумане по минам, и слышу голоса:

«Крюгер… Брент… Крюгер… Брент…»

Она умоляюще взглянула на Дэвида.

– Нет, никогда я не смогла бы продать компанию отца…, если ты будешь ею управлять, конечно.

– Останусь, пока буду нужен тебе, – спокойно ответил Дэвид.

– Я решила записаться в школу бизнеса.

– Школу бизнеса? – удивленно переспросил Дэвид.

– Сейчас другие времена, – пояснила Кейт, – и в Йоганнесбурге открыты школы бизнеса, куда и женщин принимают.

– Но…

– Ты спрашивал, что я собираюсь делать с деньгами? Кейт взглянула Дэвиду в глаза:

– Я хочу их зарабатывать.

ГЛАВА 14

Учеба оказалась для Кейт новым волнующим приключением. Когда ее послали в Челтенхем, жизнь в Англии стала скучной необходимостью, неизбежным злом. Здесь все было по-другому. На каждой лекции Кейт узнавала что-нибудь полезное. Все это обязательно пригодится, когда она будет управлять компанией.

В школе преподавали бухгалтерию, менеджмент, основы управления и международной торговли. Раз в неделю звонил Дэвид и справлялся, все ли в порядке.

– Превосходно! – неизменно отвечала Кейт. – Мне здесь ужасно нравится. Все так здорово.

Когда– нибудь она и Дэвид будут работать вместе, бок о бок, допоздна, только вдвоем, и больше никого. И однажды ночью Дэвид подойдет к ней и скажет:

«Кейт, дорогая, я был слеп и ничего не понимал. Ты выйдешь за меня замуж?»

И через мгновение она окажется в его объятиях…

Но пока придется ждать. Ей еще так многому нужно научиться.

И Кейт решительно уселась за письменный стол.

Занятия продолжались два года, и Кейт вернулась домой как раз к своему двадцатилетию.

На станции девушку встречал Дэвид. Кейт бросилась к нему, порывисто обняла и прошептала:

– О, Дэвид, я так рада, что снова тебя вижу! Дэвид, отстранившись, смущенно пробормотал:

– Добро пожаловать, Кейт.

Он никогда еще не вел себя так сдержанно, и Кейт встревожилась:

– Что-то случилось, Дэвид.

– Нет-нет…, просто…, девушкам неприлично так себя вести на людях.

Кейт на мгновение встретилась глазами с Дэвидом:

«Понятно,… Хорош», обещаю больше не ставить тебя л неловкое положение.

По дороге домой Дэвид исподтишка рассматривал Кейт. Какое трогательное, прекрасное, совсем еще по-детски невинное лицо!

Утром в понедельник Кейт впервые вошла в свой новый кабинет, в административном здании «Крюгер-Брент-Лими-тед» и словно внезапно очутилась в другом мире – незнакомом, необыкновенном, с собственными обычаями, традициями и языком, огромным количеством отделений, филиалов" дочерних компаний и фирм, Во владении «Крюгер-Брент Лимитед» находились сталелитейные заводы, скотоводческие ранчо, железная дорога, пароходная компания и, наконец, основа богатства семьи – алмазы и золото, платина и магний, которые драгоценным потоком лились в сейфы гигантского концерна.

Власть. Сила.

Осознать все это было трудно, почти невозможно. Кейт сидела в офисе Дэвида, внимательно слушая, как тот принимает решения, от которых зависели судьбы множества людей во всем мире. Директора филиалов советовали, как лучше справиться с возникшими проблемами, но Дэвид далеко не всегда соглашался с ними и умел настоять на своем.

– Почему ты так поступаешь? Разве они хуже разбираются в делах? – удивилась Кейт.

– Конечно, нет, дело вовсе не в этом. – пояснил Дэвид. – Каждый управляющий считает свое предприятие самым главным, и они правы, но кто-то должен иметь общее представление о делах и знать, что именно принесет компании наибольшую прибыль. А теперь пойдем обедать! Я хочу тебя познакомить с одним человеком.

В большой отдельной столовой рядом с кабинетом Кейт уже ждал молодой человек, очень худой, с узким лицом и пытливыми карими глазами.

– Это Брад Роджерс, – представил Дэвид. – Брэд, познакомься – наш новый босс, Кейт Мак-Грегор. Брэд протянул руку:

– Рад познакомиться, мисс Мак-Грегор.

– Брэд – наше секретное оружие, – улыбнулся Дэвид, – Знает о «Крюгер-Брент Лимитед» столько же, сколько и я. Если мне когда-нибудь придется уйти, не беспокойся, Брэд меня заменит.

«…Если мне когда-нибудь придется уйти…»

При одной мысли об этом Кент охватила паника. Конечно, Дэвид никогда не оставит компанию.

В течение всего обеда Кейт ни о чем, ни о ком не могла думать, и спроси ее, что же она ела, не смогла бы ответить.

Потом они еще долго не расходились.

– У нас скоро начнутся неприятности, – предупредил Дэвид. – Правительство ввело подушный налог.

– Что это означает? – спросила Кейт.

– Теперь негры, цветные и индейцы должны платить по два фунта за каждого члена семьи, а это больше среднемесячного жалованья.

Кейт подумала о Бэнде. Неприятное предчувствие охватило девушку, но тут мужчины заговорили о другом, и она постаралась выбросить тревожные мысли из головы.

***
Несмотря на постоянно снедающее беспокойство, Кейт получала ни с чем несравнимое удовольствие от работы. Каждое принятое решение означало получение или потерю огромных сумм, ведь большой бизнес – это дуэль умов, азарт и мужество, умение побеждать и угадывать, когда следует отступить, а когда ринуться в бой.

– Бизнес – это игра, – объяснял Дэвид, – ставки в которой поистине фантастические, а соперники – самые умные и могущественные люди в мире. Если хочешь выиграть, придется учиться, как быть хозяином положения, а для этого нужно в совершенстве изучить правила игры.

Именно это Кейт и намеревалась сделать. Учиться.

Она жила в большом доме одна, если не считать слуг. Дэвид, как было издавна заведено, приходил ужинать по пятницам, но, когда Кейт приглашала его в другие дни, непременно находил предлог, чтобы отказаться. На работе они почти постоянно были вместе, но даже днем Дэвиду, казалось, удалось возвести между собой и девушкой невидимый барьер, непробиваемую стену, которую Кейт никак не удавалось разрушить.В день, когда Кейт исполнилось двадцать один год, все акции компании «Крюгер-Брент Лимитед» перешли в ее владение. Теперь она по закону стала главой компании.

– Давай сегодня поужинаем вместе, отпразднуем великое событие, – предложила Кейт Дэвиду.

– Прости, Кейт, слишком много работы, и так ничего не успеваю.

Кейт ужинала в одиночестве, не переставая терзать себя вопросом: почему? Кто виноват: она или Дэвид? Но он должен быть глухим, немым и слепым, чтобы не знать о ее чувствах. Значит, придется что-то предпринять.

Компания вела переговоры о покупке пароходной компании в Соединенных Штатах.

– Почему бы тебе и Брэду не отправиться в Америку для окончательного завершения сделки? – предложил Дэвид. – Это будет для тебя неплохой школой.

Кейт предпочла бы поехать с Дэвидом, но гордость мешала ей унизиться до просьб. Обойдется и без него. А кроме того, Кейт никогда не была в Америке, и ей не терпелось поскорее оказаться в этой стране.

Как и предполагалось, компанию удалось купить без особых трудностей, и Дэвид посоветовал девушке осмотреть филиалы «Крюгер-Брент Лимитед» в Детройте, Чикаго, Питтсбурге и Нью-Йорке. Кейт была поражена размахом и энергией американцев. Самым незабываемым моментом стал визит в Дарк Харбор в штате Мэн, где Кейт провела вечер в доме художника Чарлза Дэна Джибсона, выстроенном на очаровательном островке Айлсборо в Пенобскот Бэй. За столом было двенадцать человек, я все, кроме Кейт, жили на острове.

– У этого местечка интересная история, – рассказывал Кейт Джибсон. – Много лет назад жителей каждый вечер доставляли сюда из Бостона на прогулочных катерах. У причала их ожидали кабриолеты и развозили по домам.

– Сколько человек живет здесь? – спросила Кейт.

– Около пятидесяти семей. Видели маяк, когда переправлялись на пароме?

– Да.

– Там живет смотритель с собакой. Каждый раз, когда мимо проплывает судно, собака выбегает и звонит в колокол.

– Вы шутите! – рассмеялась Кейт.

– Нет, мэм. Самое смешное то, что собака глуха как пень и прижимается ухом к колоколу, чтобы почувствовать вибрацию.

– Насколько я поняла, жизнь здесь достаточно интересна!

– Пожалуй, вам стоит остаться до утра и поближе познакомиться с нашим островом.

– Почему бы нет? – ответила Кейт под влиянием какого-то неожиданного порыва.

Она провела ночь в единственной крохотной гостинице острова, «Айлсборо Инн», утром наняла экипаж, а один из жителей взялся показать ей окрестности. Проехав через центр Дарк Харбора, состоящий из универсального магазина, лавки скобяных товаров и маленького ресторана, они очутились в прекрасной, поросшей густыми деревьями местности. Кейт заметила, что ни у одной из прихотливо вьющихся дорожек не было названия, а на почтовых ящиках не написаны имена владельцев, и спросила проводника:

– Как здешние жители разбираются во всей этой путанице?

– Никакой путаницы. Здесь каждый человек знает любую тропинку и где кто живет.

Кейт, искоса взглянув на него, кивнула:

– Понятно.

На дальнем конце острова располагалось кладбище. Попросив кучера остановиться, Кейт спрыгнула на землю, медленно пошла между могилами, рассматривая надгробия.

"Джоб Пендлтон, скончался 25 января 1794 года в возрасте 47 лет.

«Под этим камнем я покоюсь вечным сладким сном. Иисус Христос благословил ложе мое».

«Джейн, жена Томаса Пендлтона, скончалась 25 февраля 1802 года в возрасте 47 лет…»

Здесь незримо витали духи иных веков, давно прошедшей эры…

"Капитан Уильям Хэтч. Утонул в проливе Лонг-Айленд в октябре 1866 года в возрасте 30 лет.

С честью вынес множество штормов и переплыл просторы моря житейского".

Кейт долго бродила по кладбищу, наслаждаясь тишиной и покоем. Наконец она возвратилась, и кучер тронул лошадей.

– А зимой здесь холодно? – спросила она.

– Очень. Залив промерзает чуть не насквозь, и тогда с материка можно добраться на санях. Правда, теперь у нас паром.

Наконец они добрались до стоящего почти у самой воды двухэтажного дома с белоснежной крышей, окруженного зарослями дельфиниума, мака и шиповника. Ставни на окнах были выкрашены в зеленый цвет, у входа стояли резные скамейки и большие керамические вазы с цветущей геранью. Все вместе походило на картинку из книги волшебных сказок.

– Чей это дом?

– Семьи Дрибенов. Старая миссис Дрибен умерла несколько месяцев назад.

– Кто-нибудь здесь живет?

– Вроде бы никто.

– Не знаете, дом продается? Проводник подозрительно оглядел Кейт:

– Даже если и продается, скорее всего его купит кто-нибудь из местных. Здешние жители не очень-то любят чужаков.

Как раз именно этого и не стоило говорить Кейт. Уже через час она беседовала с агентом по продаже недвижимости.

– Хочу узнать насчет дома Дрибенов. Можно его купить? Агент задумчиво поджал губы:

– И да и нет.

– Что это означает?

– Конечно, дом продается, но несколько человек уже выразили желание его купить.

«И без сомнения, все они давно здесь живут», – подумала Кейт, но вслух спросила только:

– Они уже предлагали заплатить?

– Пока нет, но…

– Тогда я хочу приобрести его.

– Но это дорогой дом, – снисходительно объяснил агент – Назовите цену.

– Пятьдесят тысяч долларов.

– Поедем, взглянем на него поближе.

Внутри дом оказался еще красивее, чем представлялось Кейт. Одна из стен большого просторного холла была стеклянная и выходила на море, по одну сторону располагалась большая зала, по другую – гостиная с потемневшими от времени панелями грушевого дерева и гигантским камином. Там были и библиотека, и огромная кухня с железной плитой и большим сосновым столом, а рядом – буфетная и бельевая. Кроме того, внизу было шесть комнат для прислуги и ванная, а наверху хозяйская спальня и шесть комнат поменьше. Кейт не ожидала, что дом окажется таким просторным.

«Но когда у нас с Дэвидом будут дети, – решила она, места всем хватит».

Границы участка доходили до самой воды, где был выстроен небольшой причал. Кейт кивнула адвокату:

– Я покупаю дом.

Она решила назвать новое владение «Сидар Хилл» – «Кедровый Холм».

***
Кейт не могла дождаться момента, когда очутится в Клипдрифте и расскажет обо всем Дэвиду – ведь дом в Дарк Харбор был знаком, символом того, что они наконец поженятся. Кейт была уверена, что Дэвиду дом тоже понравится.

Жарким летним днем Кейт и Брэд добрались до Клипдрифта, и девушка тут же поспешила в кабинет Дэвида. Он сидел за столом, погруженный в работу, и при виде его сердце Кейт бешено заколотилось. До сих пор она и не представляла, как тоскует по Дэвиду.

Дэвид поднял голову и вскочил:

– Кейт! Как хорошо, что ты приехала! И, не успела она слова сказать, объявил:

– Сейчас ты первая узнаешь потрясающую новость. Я женюсь.


ГЛАВА 15

Все началось с мелочи. Полтора месяца назад, в особенно суматошный день, Дэвиду передали, что Тим О'Нил, приятель одного из самых влиятельных клиентов «Крюгер-Брент» в Америке, приехал в Клипдрифт и просит Блэкуэлла принять его, и если представится возможность, пригласить на ужин. Дэвид был слишком занят, чтобы тратить время на туристов, но не желал обидеть партнера.

Конечно, Кейт не отказалась бы принять гостя, но они с Брэдом Роджерсом отправились в Америку. Выхода не было, и Дэвид, вздохнув, позвонил в отель, где остановился О'Нил, и пригласил его поужинать вместе.

– Со мной приехала дочь, – объяснил тот. – Если не возражаете, я возьму ее с собой.

Дэвиду совершенно не улыбалось провести вечер в компании с ребенком, но что поделаешь?

– Конечно, не возражаю, – вежливо ответил он. «Придется постараться уйти как можно раньше». Они встретились в обеденном зале «Гранд-отеля». Когда пришел Дэвид, О'Нил с дочерью уже сидели за столом. Сам О'Нил оказался красивым седоволосым американцем ирландского происхождения, лет сорока трех, а его дочь, Джозефина… Дэвид никогда в жизни не встречал женщины прекраснее, с такой великолепной фигурой, густыми светлыми волосами и огромными синими глазами. У него перехватило дыхание.

– Простите…, я…, простите, что опоздал. Неотложные дела, – пролепетал он.

Джозефину, очевидно, позабавило его смущение.

– Это, должно быть, так интересно – заниматься бизнесом, – с невинным видом заметила она. – Отец говорил, вы очень важная персона, мистер Блэкуэлл.

– Не совсем…, и, прошу, зовите меня Дэвид.– Хорошее имя, – кивнула она, – и так подходит для сильного мужественного человека.

Задолго до окончания ужина Дэвид уверился, что кроме хорошенького личика Джозефина О'Нил обладала незаурядным умом, чувством юмора, и с ней было легко и просто говорить на любые темы. Он чувствовал, что и девушка искренне заинтересовалась новым знакомым: таких вопросов ему никто раньше не задавал. Когда настала пора прощаться, Дэвид уже почти влюбился в нее.

– Где вы живете? – спросил он Тима.

– В Сан-Франциско.

– Когда думаете возвращаться? – осведомился, как бы между прочим, Дэвид.

– На следующей неделе.

– Если в Клипдрифте так много интересного, как вы обещали, – улыбнулась Джозефина, – попробую уговорить отца остаться еще ненадолго.

– Постараюсь, чтобы вам не пришлось скучать, – заверил Дэвид. – Не хотели бы вы посмотреть, как добывают алмазы?

– С удовольствием! – оживилась девушка. – Большое спасибо!

Раньше Дэвид сам показывал гостям алмазные копи, но уже давно доверил эту обязанность подчиненным. Теперь же он с удивлением услыхал собственный голос.

– Сможете поехать завтра утром? На завтра у него была куча важных дел, но почему-то все казались теперь мелкими и незначительными.

***
Они спустились в самое сердце шахты, на двенадцать тысяч футов. Ствол был шириной

в шесть и длиной в двадцать футов и делился на четыре отсека: один для закачки воды, два – ля подъема на поверхность голубой алмазосодержащей глины и еще один – для клети, в которой спускали в забой шахтеров.

– Я всегда хотела знать, – начала Джозефина, – почему вес алмазов измеряется в каратах.

– Карат – это название семян сладкого рожка, – пояснил Дэвид, – которые весят двести миллиграммов, или одну целую одну сто сорок вторую унции каждое.

– Я просто потрясена, Дэвид, – вздохнула Джозефина, и тот невольно спросил себя, относятся ли слова девушки только к алмазам. Близость Джозефины опьяняла его. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, Дэвид чувствовал неизведанное до сих пор возбуждение.

– Вы еще не видели окрестностей Клипдрифта, – обратился он к гостям. – Если желаете, буду рад сопровождать вас. И прежде чем отец успел открыть рот, Джозефина ответила:

– Спасибо. Это очень мило с вашей стороны. С этой минуты Дэвид не расставался с Тимом О'Нилом и его дочерью и с каждым днем все больше влюблялся. Никогда в жизни он не встречал столь очаровательной женщины.

Как– то вечером Дэвид зашел к гостям, чтобы пригласить их к ужину, но Тим, сославшись на усталость, остался в номере. Дэвиду с трудом удалось скрыть радость. Джозефина, кокетливо улыбнувшись, пообещала:

– Постараюсь, чтобы вы не скучали.

Дэвид повел ее в ресторан при только что открывшемся отеле. Он был переполнен, но Дэвида сразу узнали и усадили за столик. В углу трио музыкантов играло популярные мелодии. Дэвид пригласил Джозефину танцевать: через мгновение она оказалась в его объятиях, медленно покачиваясь в такт музыке, и словно сбылись волшебные грезы: Дэвид прижимал к себе это прекрасное тело, чувствуя, что и девушка не остается равнодушной.

– Джозефина, я влюблен в вас… Она приложила палец к его губам:

– Пожалуйста… Дэвид…, не нужно.

– Почему?

– Потому что я не могу выйти за вас замуж.

– Вы любите меня?…

Джозефина нежно улыбнулась, блеснув синими глазами:

– Я с ума схожу по тебе, дорогой, неужели не видишь?

– Тогда в чем дело?

– Я не смогу жить в Клиплрифте. Никогда. С ума сойду от тоски через месяц или сбегу.

– Может, все же попытаешься?

– Все это очень заманчиво, Дэвид, но я знаю, что произойдет. Если я выйду за тебя замуж и останусь тут, очень скоро превращусь в злобную истеричку, и мы кончим тем, что возненавидим друг друга. Лучше попрощаться сейчас и расстаться друзьями.

– Не желаю расставаться с тобой. Она взглянула ему в глаза, и Дэвид вновь ощутил жар ее тела.

– Дэвид, а ты никак не мог бы жить в Сан-Франциско? Идея казалась совершенно безумной:

– Но что я там буду делать?

– Подождем до утра. Я хочу, чтобы ты поговорил с отцом.

***
– Джозефина все рассказала мне, – начал Тим О'Нил. – Конечно, положение довольно затруднительное, но, по-моему, я нашел выход, если, конечно, вам интересно.

– Очень интересно, сэр.

О'Нил открыл коричневый кожаный портфель и вынул пачку синек:

Знаете ли вы что-нибудь о замороженных продуктах?

– Боюсь, ничего.

– В Соединенных Штатах впервые стали замораживать продукты в 1865 году. Главное решить проблему транспортировки так, чтобы брикеты не оттаяли. Сейчас выпускаются вагоны-рефрижераторы, но никто не додумался до изобретения грузовиков-рефрижераторов. Кроме меня.

О'Нил постучал пальцем по чертежам.

– Я только что получил патент. Поверьте, Дэвид, это произведет переворот в торговле пищевыми продуктами!

Боюсь, я мало что в этом понимаю, мистер О'Нил, – пожал плечами Дэвид.

– Неважно, мне не нужен эксперт, таких я могу найти хоть сотню! Необходим человек, который мог бы финансировать производство и управлять им. Поверьте, это не беспочвенные мечтания. Я беседовал со многими владельцами фабрик по изготовлению замороженных продуктов. Вы даже не представляете, какие это сулит прибыли!

Именно такого человека я ищу!

– Главная контора компании будет в Сан-Франциско, – добавила Джозефина.

Дэвид сидел молча, осмысливая услышанное – Так вы, говорите, получили патент?

– Совершенно верно. Все готово, можно начинать.

– Не возражаете, если я заберу эти чертежи и покажу кое-кому?

– Ну конечно же, делайте, как считаете нужным. Первое, что сделал Дэвид, – разузнал все, что мог, об О'Ниле. Оказалось, что тот пользуется прекрасной репутацией в Сан-Франциско, работал директором научно-исследовательского института при Беркли-колледже, и коллеги относятся к нему с неизменным уважением.

Дэвид не разбирался в производстве замороженных продуктов, но это его не остановило. Пообещав вернуться через пять дней и попросив Джозефину дождаться его, Дэвид отправился в Йоганнесбург, где условился о встрече с Эдвардом Бродериком, владельцем самой большой фабрики по расфасовке мясных продуктов в Южной Африке, и показал ему чертежи:

– Я хотел бы знать ваше мнение по поводу этого изобретения. Оно чего-нибудь стоит?

– Я ни черта не понимаю, Дэвид, ни в замороженных продуктах, ни в грузовиках, но знаю людей, которые в этом разбираются. Приходите часа через три, постараюсь вам помочь.

Ровно в четыре Дэвид возвратился в контору Бродерика, чувствуя как взвинчен и сильно нервничает, видимо, потому, что сам не понимал, чего ждет от этого совещания.

Еще две недели назад Дэвид рассмеялся бы, предположи хоть кто-нибудь, что он может оставить «Крюгер-Брент Лимитед», ведь компания стала частью его самого. И подумать только, расстаться с любимым делом только для того, чтобы возглавить маленькую фабрику по изготовлению замороженных продуктов. Чистое безумие, если…, если бы не Джозефина О'Нил.

В кабинете кроме Эдварда Бродерика сидели еще двое.

– Это доктор Кроуфорд и мистер Кауфман, – представил гостей хозяин. – Познакомьтесь, мистер Дэвид Блэкуэлл. Мужчины пожали друг другу руки.

– Джентльмены, вы видели привезенные мной чертежи? – нетерпеливо спросил Дэвид.

– Конечно, мистер Блэкуэлл, – кивнул доктор Кроуфорд, – и даже успели с ними ознакомиться. Дэвид, глубоко вздохнув, прошептал:

– И что же?

– Насколько я понял, патентное ведомство Соединенных Штатов выдало патент на это изобретение?

– Совершенно верно.

– Так вот, мистер Блэкуэлл, владелец этого патента станет когда-нибудь очень богатым человеком.

Дэвид, обуреваемый противоречивыми эмоциями, медленно кивнул.

– Таковы все великие изобретения, – продолжал доктор, – они настолько просты, что удивляешься: как никто раньше до этого не додумался. Поверьте, дело беспроигрышное.

Дэвид окончательно растерялся. Он почти надеялся, что все устроится само собой. Окажись изобретение О'Нила ничего не стоящим, он мог бы еще раз попытаться убедить Джозефину, что жизнь в Южной Африке не так уж скучна. Теперь же приходилось принимать решение самому.

На обратном пути Дэвид не мог думать ни о чем другом. Если он согласится, придется уехать, заняться новым, незнакомым бизнесом.

По рождению Дэвид был американцем, но Америка была для него чужой неизвестной страной. Он занимал важную должность в одном из самых крупных, могущественных концернов мира и любил свою работу. Джейми и Маргарет Мак-Грегор были добры к нему. И Кейт… Дэвид знал ее еще ребенком, на его глазах она превратилась из упрямого, вечно грязного сорванца в прелестную молодую женщину. Вся жизнь девушки прошла перед его глазами…, словно переворачивались одна за другой страницы в альбоме с фотографиями: Кейт в четыре года, восемь, десять, четырнадцать лет, непредсказуемая, непокорная и в то же время такая нежная, легко уязвимая…К тому времени, как поезд прибыл в Клипдрифт, Дэвид принял твердое решение: он не оставит «Крюгер-Брент Лимитед».

Приехав прямо в «Гранд-отель», Дэвид поднялся прямо в номер О'Нила. Дверь открыла Джозефина.

– Дэвид!

Он молча обнял ее, стал жадно целовать, чувствуя, как все теснее прижимается к нему молодое, горячее тело…

– О, Дэвид, я так тосковала! Больше не хочу разлучаться с тобой ни на час!

– Мы всегда будем вместе, – медленно сказал Дэвид. – Я уезжаю с тобой в Сан-Франциско…

Дэвид со все возрастающим беспокойством ожидал возвращения Кейт из Америки. Теперь, когда все стало ясным, ему не терпелось жениться на Джозефине, начать новую жизнь.

И вот Кейт наконец приехала, и Дэвид мог все рассказать – Я женюсь, – повторил он.

Рев в ушах девушки становился все оглушительнее, так чти она почти ничего не могла расслышать и, почувствовав внезапную слабость, поспешно схватилась за стол, опасаясь упасть в обморок.

«Я хочу умереть, – повторяла она про себя. – Господи, дай мне умереть!»

Огромным, невероятным усилием воли девушке удалось выдавить улыбку:

– Расскажи мне о своей невесте, Дэвид. Она с какой-то гордостью отметила, как спокойно звучит ее голос:

– Кто она?

– Ее зовут Джозефина О'Нил. Приехала с отцом посмотреть Клипдрифт. Думаю, вы подружитесь, Кейт. Джозефина прекрасная женщина.

– Должно быть, так, если ты полюбил ее. Дэвид поколебался, не зная, с чего начать, но все же решился:

– И еще одно, Кейт. Я уезжаю. Нужно будет найти мне замену.

Мир, окружающий Кейт, рушился на глазах.

– Только потому, что ты женишься? Совсем не обязательно…

– Дело не в этом. Отец Джозефины открывает компанию в Сан-Франциско. Я ему нужен.

– Значит…, значит, ты собираешься жить в Сан-Франциско?

– Да. Брэд Роджерс вполне справится с моими обязанностями, а в помощь ему подберем команду менеджеров. Кейт…, поверь, не могу передать, как мне было трудно принять это решение.

– Конечно, Дэвид. Ты…, ты, должно быть, и в самом деле очень любишь ее. Когда познакомишь меня с невестой?

Дэвид улыбнулся, довольный, что Кейт, по всей видимости, не слишком огорчилась.

– Сегодня, если сможешь освободиться к ужину.

– Обязательно, Дэвид. Приглашаю всех ко мне. Только оставшись одна, Кейт смогла дать волю слезам. Все четверо собрались в столовой дома Мак-Грегоров. При одном взгляде на Джозефину у Кейт мучительно сжалось сердце… Неудивительно, что Дэвид влюбился! Ослепительная женщина. В присутствии Джозефины Кейт чувствовала себя уродливой и неуклюжей. А невеста Дэвида… Никогда Кейт не встречала столь очаровательной, грациозной девушки. И, как видно, влюблена в Дэвида. Проклятье!

За ужином Тим О'Нил рассказывал Кейт о своем проекте.

– По-моему, все это очень интересно, – кивнула девушка.

– Боюсь, это не «Крюгер-Брент Лимитед», мисс Мак-Грегор. Придется начать с малого, но, если Дэвид возьмется за дело, все будет хорошо.

– Дэвид не знает, что такое неудача! – согласилась Кейт. Весь вечер она испытывала невыразимые муки, как человек, внезапно попавший в катастрофу. В один миг потерять любимого человека, единственного, без которого не может обойтись компания! Она поддерживала беседу и даже ухитрилась выглядеть внешне спокойной, но позже так и не смогла вспомнить, что делала и о чем говорила. Знала только, что каждый раз, когда Джозефина и Дэвид глядели друг на друга или брались за руки, ей хотелось покончить с собой. По дороге в отель Джозефина сказала:

– Она влюблена в тебя, Дэвид.

– Кейт? – улыбнулся тот. – Ничего подобного. Мы просто друзья. Я знал ее с самого детства. По-моему, ты ей очень понравилась.

Джозефина загадочно улыбнулась. Мужчины – такие наивные создания!

На следующее утро Тим и Дэвид обсуждали дальнейшие действия.

– Мне потребуется два месяца, чтобы сдать дела, – объяснял Дэвид. – Я уже подумал, где взять деньги в кредит. Если обратиться в какую-нибудь большую компанию, они просто проглотят нас и выделят только малую долю. Бизнес перейдет в чужие руки. Думаю ограничиться самофинансированием. Для начала потребуется восемьдесят тысяч. Мои сбережения составляют сорок тысяч, значит, нужно достать еще сорок.

– У меня есть десять тысяч, – вставил О'Нил, – а брат одолжит еще пять.

– Значит, остается раздобыть еще двадцать пять тысяч. Попробуем занять в банке.

– Нужно немедленно ехать в Сан-Франциско, все подготовить, – согласился О'Нил.

Через два дня Джозефина с отцом возвратились в Америку. Кейт предложила им свой личный вагон, чтобы добраться до Кейптауна.

С отъездом Джозефины Дэвид так затосковал, что не мог дождаться, пока вновь ее увидит.

Несколько недель прошли в хлопотах: Дэвид, Брэд и Кейт подбирали менеджеров в помощь Брэду. Составив список возможных кандидатур, они часами обсуждали каждую.

– Тейлор хороший инженер, но как администратор слаб…

– Что скажете о Симмонсе?

– Неплохо бы, но он еще не готов, – покачал головой Брэд. – Еще через пять лет посмотрим.

– А Питерсен?

– Не слишком заинтересован делами компании, – пожал плечами Дэвид, – больше думает о себе.

И, сказав это, ощутил укоры совести из-за того, что бросает Кейт.

Споры продолжались, и к концу месяца из всего списка осталось четыре фамилии. Все эти люди работали за границей, так что пришлось их вызывать и вести переговоры. Кейт успела увидеться с двумя и осталась очень довольна.

– Любой из них подойдет, – заверила она Брэда и Дэвида. Утром того дня, когда должен был появиться третий кандидат, бледный и расстроенный Дэвид вошел в кабинет Кейт:

– Надеюсь, меня еще не успели уволить? Взглянув на него, Кейт в тревоге вскочила:

– Что случилось, Дэвид?

– Я…, я…

Он рухнул в кресло:

– Произошло что-то странное.

Кейт в мгновение ока очутилась рядом с ним:

– Объясни, в чем дело?

– Только что получил письмо от Тима О'Нила. Он продал патент.

– Как это?!

– Вот так. Ему предложили двести тысяч и проценты с прибыли после организации производства. Какая-то чикагская компания по расфасовке мясных продуктов.

Дэвид горько вздохнул:

– Они передали, что место управляющего за мной. Тим сожалеет, что подвел меня, но от таких денег не отказываются. Кейт пристально поглядела на него:

– Джозефина? Что она думает? Наверное, злится на отца?

– Она тоже написала. Мы поженимся, как только я буду в Сан-Франциско.

– А ты не собираешься ехать?

– Конечно, нет! – взорвался Дэвид. – Раньше у меня было что предложить. Я бы работал день и ночь и расширил дело! Но им не терпелось поскорее получить эти проклятые деньги!

– Дэвид, ты несправедлив! Почему «они»? Может, это…

– О'Нил никогда бы не пошел на это без согласия дочери.

– Я…, даже не знаю, что сказать, Дэвид.

– Ничего не нужно говорить… Видимо, я чуть не сделал величайшую ошибку в жизни.

Кейт подошла к столу, взяла список кандидатов и медленно разорвала.

Дэвид с головой погрузился в работу, пытаясь забыть боль и разочарование. Он получил несколько писем от Джозефины О'Нил и, не распечатывая, сжигал. Но так и не смог забыть ее. Кейт не лезла с утешениями, без слов давая понять, что всегда будет рядом, если понадобится.

Полгода прошло с тех пор, как Дэвид порвал с невестой, и все это время он и Кейт почти не расставались – вместе работали, путешествовали, даже отдыхали. Кейт изо всех сил старалась ему угодить: придумывая сотни сюрпризов, одевалась как могла лучше и всячески избегала всего, что могло растравить еще не зажившую рану… Но все было напрасно – Дэвид ничего не замечал. И Кейт наконец потеряла терпение.

Дэвид и Кейт приехали в Рио-де-Жанейро по делам. Они пообедали в отеле, а потом допоздна корпели над бумагами в номере Кейт.

Девушка успела переодеться в широкое кимоно и домашние туфли. Дэвид оставался в костюме. Закончив наконец работу, он потянулся и вздохнул:

– Ну вот, на сегодня все. Пойду-ка лучше спать.

– Ты не считаешь, что уже давно пора снять траур, Дэвид? – спокойно спросила Кейт. Тот удивленно вскинул голову:

– Траур?

– По Джозефине О'Нил.

– С ней все давно кончено.

– По тебе этого не скажешь!

– Чего ты от меня хочешь, Кейт? – резко спросил он. Кейт неожиданно разозлилась. Нельзя же быть таким слепым! Сколько лет ничего не видеть, не замечать!

– Чего я хочу? Хочу, чтобы ты поцеловал меня.

– Что?!

Черт возьми, Дэвид, я твой босс в конце концов! Она придвинулась совсем близко – Поцелуй меня…

Кейт прижалась губами к его губам, обняла и почувствовала, как напряглось его тело, словно Дэвид хотел отстраниться…, но вот руки его медленно-медленно обняли ее плечи и он поцеловал ее.

– Кейт…

– Я думала, ты никогда не спросишь, – прошептала девушка еле слышно.

***
Они поженились через шесть недель. Такой пышной свадьбы Клипдрифт еще не видел и никогда не увидит. Венчание происходило в самой большой церкви города, а потом счастливая чета давала прием в ратуше, куда были приглашены все жители. Блюда чередовались бесконечно, шампанское, виски и пиво лилось рекой, играл оркестр, и праздник продолжался до утра, а когда взошло солнце, Дэвид и Кейт незаметно ускользнули.– Кейт…

– Я думала, ты никогда не спросишь, – прошептала девушка еле слышно.

***
Они поженились через шесть недель. Такой пышной свадьбы Клипдрифт еще не видел и никогда не увидит. Венчание происходило в самой большой церкви города, а потом счастливая чета давала прием в ратуше, куда были приглашены все жители. Блюда чередовались бесконечно, шампанское, виски и пиво лилось рекой, играл оркестр, и праздник продолжался до утра, а когда взошло солнце, Дэвид и Кейт незаметно ускользнули.

– Пойду домой и уложу вещи, – сказала Кейт. – Заезжай за мной через час.

В бледном свете раннего утра Кейт вошла в огромный дом и поднялась в спальню. Подойдя к картине, висевшей на стене, она нажала скрытую в раме кнопку. Полотно скользнуло вбок, открыв стальной сейф. Кейт набрала комбинацию и, нажав ручку, вынула купчую на приобретение Кейт Мак-Грегор чикагской компании по расфасовке мясных продуктов «Три Стар». Второй документ оказался контрактом. Компания «Три Стар» уплатила некоему Тиму О'Нилу двести тысяч долларов за право реализации изобретения.

Поколебавшись немного, Кейт положила документы обратно в сейф и закрыла. Теперь Дэвид принадлежал ей. Он всегда принадлежал ей. И «Крюгер-Брент Лимитед». Вместе они создадут самую могущественную, самую большую компанию в мире.



Ведь и Джейми и Маргарет Мак-Грегор тоже мечтали об этом!



Сидней Шелдон