Дорога

Светлой памяти
Героя Советского Союза
Михаила Севостьяновича Карнакова -
посвящается.

Пролог

Крутая, светлая дорога,
Что в дали-дальние зовёт,
Судьбой уходит от порога
И в нашей памяти живёт.

Грохочет вольной колесницей,
Земными вёрстами пылит...
Манит к себе, ночами снится,
Волнует, радует, болит.

Домой ведёт, зовёт из дома,
Сверяет миг, сверяет шаг...
И лентой вьётся по изломам,
Где вольно каждому дышать.

Где высоко взлетают страсти,
Где судьбы радость познают...
Где сердце плавится от счастья,
Века о вечности поют.

Крутая, верная дорога:
Не даст заблудшему свернуть...
Она в тебе, она от бога,
Она твой долгий, трудный путь.

И та, степная, от Поморья,
Ушла на запад, через мост...
Как все, пылила на просторе,
Немало лет, немало вёрст.

Одна звезда над ней светила.
Сиял один небесный свод,
Одна судьба по ней ходила
В военный сорок третий год.

Март 1943 г.

Весна шагала по Европе:
Через войну, полями, вброд...
Капелью шлёпала в окопе
В тяжёлый сорок третий год.

Земля дымилась под лучами,
Месили взрывы грязь и смог,
Стекала мутными ручьями
Вода с пригорков у дорог.

А там, на самом солнцепёке,
Где танк, с крестом, подбитый стал,
У самой гусеницы, сбоку,
Подснежник тихо вырастал.

Он солнцу нежно улыбнулся
И рос, смертям наперекор;
Среди войны, один тянулся,
Украсив рваный косогор.

Весна утюжила, кружила,
Ласкала горе и печаль,
И грела, чтоб ручьи ожили,
Как струны начали звучать.

Прошлась по линии нейтральной,
А за нейтральной, в этот год,
Фронт Юго-Западный, Центральный -
Чертили линии вперёд.

Степной, Воронежский, другие -
Под Курском заняли плацдарм,
Где стрелы правили тугие:
Солдат, танкист и командарм.

Ложились замыслы на карте,
Войны — священной каждый шаг...
И от Москвы составы, в Марте,
Шли в даль, где бой, шли в даль, где враг.

12 марта у села Прокудино

В затишье, с кухней, на высотку,
В тот, чутко дремлющий район,
Явился старшина Сироткин
И долгожданный почтальон.

Команда: «Быстро за обедом!»...
Пахнул наваристый бульон...
Бойцы обедали, а следом
Вручал им письма почтальон.

Ему порадовать всех надо
И успокоить, и понять:
Тянулись руки, мысли, взгляды,
Конверт магический принять.

Дроздов — тебе! Бери Заломов,
Телегин, вам от стариков...
Сегодня весточку из дома
Читал и Миша Карнаков.

Письмо

«... Поклон, сынок, тебе сельчане
Велели, так же, отписать...
Их поимённо величали,
В своём письме, отец и мать.

У нас, ещё мороз, метели,
Но солнце ласково глядит...
Сосульки плачутся капелью,
Есть где воробушку испить.

В колхозе, мы готовим к севу
Боронки, сбрую, каждый плуг,
Подвозим к ферме, с луга, сено...
(Зальёт ведь скоро нижний луг).

Ведём работу дружно, споро,
В трудах всё время стар и мал...
«Конец войне теперь уж скоро» -
Районный лектор нам сказал.

- Гоните варваров к Берлину!...
В народе верно говорят:
Клин выбивают только клином...
В лихое время клин — снаряд!

Ты стал наводчиком на фронте,
Стреляй без промаха, сынок!
Большой поклон тебе от Фроси...
Скорей бы свидеться дал Бог.

В Поморье Фрося носит почту:
Спешит под солнцем и дождём...
Мы о тебе скучаем очень,
С войны вестей хороших ждём.

Пиши почаще письма, Миша,
Они — наш праздник, светлый час,
Твой голос, в них, как будто слышен,
Теплеет в горнице у нас.

Ну, до свидания на этом:
Целуем, ждём, поклон друзьям.
Сынки, кончайте фрица к лету,
Уж лучшего желать нельзя!»

*** *** ***
Пригрело солнышко. Затишье.
Солдату время помечтать...
Он знал: не всё из дома пишут,
Но между строк умел читать.

На то солдатская наука:
Смертельный бой, суровый быт...
С родными, с девушкой разлука...
Всё - учит думать и любить.

Мечты уносят, где начало
Его пути: степная даль,
Где песня юности звучала,
Осталась радость и печаль.

В гостях у детства

Поля родные у предгорья
Закрыла белая постель...
Среди снегов лежит Поморье,
Пуржит сибирская метель.

Она окутала домишки,
Укрыв снегами каждый двор...
Но не сидится дома Мишке,
Он тащит санки на бугор.

Звенит, пылит мороз трескучий,
Идёт смельчак, он есть таков!
Что там мороз!? Рванулся с кручи
На санках Миша Карнаков.

Пылит позёмка, снег искрится,
Мороз под полозом поёт...
Но Миша кручи не боится:
Он там, где скорость и полёт.

За ним соседские ребята
Ватагой, шумной, понеслись...
- Что испугался?
- Это я - то!?
- Ну, если что, за снег держись.

Весёлый смех звенел над кручей,
Уж тут не трусь, а то позор...
Тут не простят подобный случай,
На век запомнится бугор.

- Ты молодец! Не струсил, Саша,
Бери друзей себе в отряд...
Та высота, на горке, ваша,
Четвёртый раз, как есть, подряд.

Пошло сраженье, закипело...
- Атака, братцы, не зевать!
Вперёд, вперёд, чтоб сердце пело...
Победу надо добывать.

Вот шапка сбита, комья снега
За шею, в спину - целый град,
Тут Миша бросился, с разбега,
И смело в бой повёл отряд.

Бурлила жаркая атака...
"Гранат" бойцам не занимать,
Тут драка, вроде и не драка:
Где помогать, где разнимать.

А комья снега так влипают,
Что искры сыпятся из глаз!...
Никто назад не отступает:
"Занять высотку был приказ".

И, пала снежная преграда...
Ура... гремит со всех сторон...
Бойцам достойная награда -
Гора для них, теперь, как трон.

Гора - желанная победа,
Даётся, видите, не всем:
Тому, кто плохо пообедал,
В "жестокий" бой не лезь совсем.

Свои печальные трофеи,
Увидит каждый, без помех,
Припухший нос опять у Феди,
Синяк у Саши краше всех.

У шубы ворот оторвался -
Петруха дома будет бит,
У Коли рог обосновался,
У Стёпы просто глаз подбит.

Но боль, потери, как награда:
За трудный бой, за тяжкий труд...
Победа, братцы, это радость:
На час, на несколько минут.

Да что там час, или минута!?
Всё нам припомнится, поверь...
Когда судьба вращает круто,
Дай Бог - свою увидеть дверь.

Уж вечер опустился тихо
Туда, где только "бой" горел,
Где все бойцы сражались лихо
На Голубёнковой горе.

А победители, как боги:
Довольны схваткой, в этот раз,
Едва, домой, тащили ноги,
Кто рог, а кто подбитый глаз.

Ты вспомни детские забавы,
Кто так вот в игры не играл?
И неприступные заставы
В сраженьях снеговых не брал?!

А кто в морозный ветер, встречный,
Не мчался так с горы на лёд...
Поверь, мальчишек тех, конечно,
Он, в полном смысле, не поймёт.

Своё великое начало,
Уже в тех детских играх есть...
Но мы того не замечаем,
Где дух рождается, где честь.

Где педагог, а где учёный,
Геройский парень, с малых лет,
Ходил в атаку увлечённо,
Забыв про дом и про обед.

*** *** ***
Проверит жизнь тому начало:
И верный шаг и поворот...
Пока... ребятам повстречались:
Анюта с Фросей, у ворот.

Мальчишки браво, по привычке,
Шутили, дёргали за шаль,
А кто-то сразу за косички...
Тут Мишке Фросю стало жаль.

Он растолкал ребят: "Довольно"
Коснулся робко милых рук...
Анюту в снег столкнули... Больно?
- Вот дурачки! - сказала вдруг.

И смех рассыпался горохом
В вечерний яростный мороз...
- Сороки чёртовы, неплохо
Утёрли нам подбитый нос.

Весёлое разноголосье,
Ещё летело где-то ввысь...
Ушли друзья, а Миша с Фросей
Смущённо за руки взялись.

- Погода нынче... Фрося, как ты?
Замёрзла?
- Нет, конечно, нет...
Непросто в эти годы, как-то,
Найти слова, иль дать ответ.

- Я рада, мне тепло с тобою...
Ведь мы не виделись три дня.

- Ба-та-ре-я к бо-о-ю-ю!
Сигнал бойцов, с земли, поднял.

Слетели грёзы, думы, мысли.
Война вступила в свой черёд:
И снова с воздуха нависли,
И снова танки шли вперёд.

Давали азимут, бусоли...
Шёл бронебойными огонь...
Опять метались вихри в поле -
Посланцы смерти, с двух сторон.

Опять земля волной плескалась,
Врезался грохот канонад...
В кромешной мгле слилось, смешалось,
Где только пушка и снаряд.

Где только враг и только цели,
Жестокий бой, жестокий час...
Жаль, письма так и не успели,
Домой отправить, в этот раз.

Вот танк, со свастикой, дымится,
Второй вращается, как зверь...
Высотке, малой, враг стремится,
Любой ценой, захлопнуть дверь.

В этот день в Берлине

На фронте, зыбкое затишье,
Недолго теплится, звенит...
И лишь для тех, что к Волге, вышли,
Уже закончился "Блиц-криг".

Напомнят детям вдовьи слёзы,
На фатерлянде, где их ждут...
А из Берлина, паровозы
В Россию с грузами идут.

Составы танков и пехоты,
Секретный груз, особый груз:
Снаряды, пушки, миномёты
И палачей на разный вкус.

Они войне уже не рады,
Не верят в бронь, не верят в танк...
Им снится ужас Сталинграда
И ужас будущих атак.

И только Фюрер-бесноватый
(Реванш, его прямая цель)
Гнал генерала и солдата,
В Россию, с планом: "Цитадель".

Манштейну - "Юг", а "Центр" - у Клюге,
Как обезумевший пловец,
Спешил на Белгород - на юге,
На Харьков, Северский Донец.

В этот день в Москве

Москва. На Спасской бьют куранты,
А в Ставке важный шёл доклад,
Где обсуждался подвиг ратный
И план боёв - на новый лад.

На Курск вытягивались стрелы,
(Где враг стремился взять реванш),
Но Ставке план предложен смелый:
В нём был расчёт, в нём был кураж.

Удар на главном направленье,
Под Курском, надо упредить...
Врага изматывать... Решенье:
Стоять на месте. Драться. Бить.

- И точный миг, найти, сраженью -
Сказал стратег, Великий Муж -
Вести огонь на пораженье
Из всех орудий и катюш.

Пока весна, пока затишье,
Решенье надо исполнять,
Чтоб всё сбылось, по плану, вышло:
Войска готовить и стоять.

В Берлине

В Рейхстаге, мрачном и зловещем,
На карте, с юга под Орёл,
Чертил за Курском Гитлер - клещи...
(В том веру новую обрёл).

Слюною бешеной собаки,
На карты брызгая, кричал:
- Готовлю новые атаки...
Я их победой увенчал.

- Взят Харьков, Белгород, отныне
Манштейн выходит на простор...
Так было в этот день в Берлине,
А здесь, другой был разговор.

Бой

Здесь, немец рвался под прикрытьем,
Полз тупорылый "Фердинанд",
К высотке полз, с фашистской прытью
И бил из пушки наугад.


Там, справа, медленно, упрямо
Катился "Тигр" через окоп...
И три "Пантеры" шли упрямо,
По батарее били, в лоб.

Расчёт не зря берёг снаряды,
Наводчик в деле не спешил...
Вдруг, чёрный столб взметнулся рядом,
Бойцов засыпал, оглушил.

- Все целы? - крикнул Миша, - Живо!
- Снаряд! Я цель держу - Снаряд!
Второго "Тигра" закружило,
"Пантера" тоже стала в ряд.

- Вот так поджариваем зверя,
Довольно кровь России пить...
- Ты что?
- Глухой я как тетеря...
- Глухому легче будет бить.

Наводчик просит командира:
- Снарядов срочно закажи...
А для ушей найдём просфиру,
Но после боя... Вдруг... - Ложись!

Рвануло... Чёрная лавина
Закрыла мглою белый свет...
Не знал наводчик: половины
От батареи уже нет.

Война людей не выбирает:
Кому-то жить, кому не жить...
И жизнь за жизнью вырывает...
Живым вставать, бороться, бить.

*** *** ***
Фашисты шли. Очнулся Миша...
Расчёта нет. Бойцы лежат.
- Где командир? И тут он слышит:
- Ты, принимай команду, брат...

- Все по местам! Давай, ребята,
Снаряды быстро подноси...
И мысль: по связи у комбата
Снарядов надо запросить.

Но мысль осталась без ответа...
Наводчик есть, расчёта нет...
У пушки он, на целом свете
Один, за всё несёт ответ.

Где батарея? Немцы рядом...
Где пушки? Что ж они молчат?
И танки, словно на параде
Идут, моторами рычат.

- Огонь! - даёт себе команду...
Ещё "Пантеру" подогрел...
Рывок, в окопы за снарядом...
- Огонь! Огонь! - второй горел.

Прямой наводкой пушка била...
И здесь, где смерть, палёный ад,
Стояла твердь стояла сила:
В одном лице - стальная рать.

Высотка та - земля святая,
Где каждый шаг, мгновенье - в счёт...
Пусть знают: родом он с Алтая
И кровь в нём русская течёт.

*** *** ***
Да, не одной тайгой зелёной
Веками славится Сибирь
Народом крепким, закалённым,
Как Миша - русский богатырь.

Он степью вскормлен золотистой,
Её морозами калён...
И рос с душой красивой, чистой,
В Поморье, с детских лет, влюблён.

За свой народ, за край родимый,
Он встал, как Муромец Илья,
Стальной стеной - неодолимой,
Для разномастного зверья.

*** *** ***
Здесь, бились на смерть лёжа, стоя,
Огнём войны добытый сплав:
На высоте стояли двое:
Стальной боец, стальной металл.

Металл корёжился и гнулся,
А человек в огне стоял...
И враг, увидев, содрогнулся,
И злобно, яростно стонал.

И рвал, звериными клыками,
Высотку, грыз и верещал...
Ту, что крестьянскими руками,
Крестьянский парень защищал.

*** *** ***
Здесь: пули свищут, рвутся мины...
Высотку пашут всю вокруг,
И смертоносные машины
Клещами стягивают круг.

У самой пушки взрыв взметнулся:
Качнулся день, в дыму погас...
Очнись же, Миша! Он очнулся...
Теперь уже в который раз...

Поднялся Миша... боль тупая,
От ног пронзила до висков...
Собрался с силами, ступая,
Упал, на землю, Карнаков.

Слепая боль. Рукою правой
Ноги дотронулся... О Бог!
Нашёл обрез её кровавый
Стянул ремнём, связал, как мог.

Втащил снаряд и, напрямую
Навёл... темно... темно в глазах...
Подумал вдруг: "Опять в дыму я..."
Кольцо сжималось, ближе враг.

Гремели танки, шла пехота...
Открыто, рвались, напролом...
Спешили, словно на работу,
Здесь, под Прокудиным селом.

Наводчик полз туда, обратно,
Стрелял без промаха, в упор...
И жил расчёт, как подвиг ратный!
Он жил - смертям наперекор.

Устал боец: круги роятся,
Глаза слабеют, всё плывёт...
Подходят немцы, но боятся:
Орудье редко, точно бьёт.

"Пантеру" набок завалило...
Но враг и дерзок, и силён...
Здесь, с силой духа - бьётся сила,
Неравный бой со всех сторон.

А Миша снова полз к снарядам...
Снарядов нет: ни там, ни тут...
Сильнее боль, и танки рядом...
Со всех сторон идут, идут.

Пехота следует лавиной,
Бьют автоматы... и в карьер,
Вперёд рванулся рыжий, длинный,
Как видно, важный офицер.

Он сходу крикнул: "Русс стафайся,
Тфоя ест плен. Стафайся, гут?"
- Да ладно, фриц, не задавайся,
Тебя здесь тоже ждёт капут -
 
Ответил Миша и, собрался
В единый ком... В последний миг.
Он сделал всё, он честно дрался
За землю, за друзей своих.

В его глазах, вдруг, стало ясно,
Как будто в фильме: даль и цвет...
И, не смертельная опасность,
А дом родной, покой и свет.

И мать с отцом глядят в окошко,
И Фрося, у калитки, ждёт,
И в белом облаке картошка
Там, за черёмухой, цветёт.

Дома, в селе, за косогором,
В дрожащем мареве парят...
Любил он, с детства, эту пору...
- Эх, был бы хоть один снаряд!...

У пушек не было снарядов,
Но был приказ: "Не отступать".
Гранаты есть в запасе, рядом...
Подал себе команду: "Встать!".

- Теперь иди, фашист, смелее,
Ты в плен хотел меня забрать!?
Иди, смотри же, как умеет
Солдат России умирать.

Он, на одной ноге поднялся...
Он встал, со связкою гранат...
И в светлой памяти остался
На веки, у людей, солдат.

Эпилог

Среди полей лежит дорога,
Как разных судеб магистраль.
Людей, по ней, уходит много
В свою неведомую даль.

И та, степная, от Поморья,
Ушла на Запад, через мост,
Как все, пылила на просторе,
Так мало лет, и мало вёрст.

Над ней его звезда светила -
Большой судьбы небесный свет...
Теперь другая, над могилой,
Горит, уже немало лет.

Навеки молодость застыла
В бою, за ту земную пядь...
Не домечтал, не долюбил он...
Ушёл, чтоб землю отстоять.

Приходят люди к обелиску...
Он - символ вечности хранит...
И люди кланяются низко
Ему - одетому в гранит.

Там дух живёт, не зная груза,
Там юный дух, не стариков,
Герой Советского Союза,
А просто: Миша Карнаков.

В минуту скорбного молчанья,
Я вижу тот Великий Путь...
В дни грозового испытанья
Он смог в бессмертие шагнуть.