Любовь Сирота - Дмитрова

ЛЮБОВЬ СИРОТА - ДМИТРОВА
(род. в 1951 г.)

Будет всё по-прежнему… и всё же,
Летней ночью распахнув окно,
Ты вдохнёшь – и ощутишь до дрожи
Родину и время как одно.

И тогда не просто боль и трепет
Ты в себе почувствуешь – тогда
Душу неожиданно зацепит
Смутное подобие стыда.

И вопрос, неведомый дотоле,
Вдруг кольнёт: а в чём твоя вина?
Может быть, тебя в нехватке боли
Обвиняет эта тишина?

***

Снова листьев ворохи и всхлипы
После долгой ветреной зимы…
Эти клёны, яблони и липы –
Тоже горожане, как и мы.

Век их задымлён и загазован –
Не передохнуть, не убежать.
Всё трудней живительным озоном
Небеса горючие снабжать.
 
Но упорно тянутся к светилу,
Шелестя рабочею листвой
И земную впитывая силу
Всей своей системой корневой.
 
Эти простодушные растенья.
Этот трудный, сладкий кислород –
Может быть, последнее спасенье.
Может быть, последний наш оплот.

Как они глядят светло и больно,
Как шумят у самого окна,
Где при свете сумрачном, настольном
Кто-то не ложится допоздна.
 
И, стеклом от мрака отгорожен,
Лампой защищён от темноты,
Мается, неведомым встревожен,
Комкает бумажные листы.
 
Тени рук – а может, это ветви –
На окне качаются глухом.
Нет в природе глубже соответствий,
Чем между растеньем и стихом.
 
Нет на свете чище параллели –
Да и разве б выжил этот свет,
Если б чьи-то души не болели?..
Кто там шепчет – клён или поэт?

***

Время замкнулось – и вывело снова сюда,
К саду и меду, густому пчелиному гуду.
Нет, никогда – понимаешь меня? – никогда
Не осознать, не постичь – и пытаться не буду.
 
Нет, никогда, уверяю тебя, никогда
Нам не помогут ни мудрость, ни острое зренье,
Нам не достанет ни пыла, ни сил, ни труда,
Чтоб разгадать этот замысел, цель сотворенья.
 
Ум расщепит и разложит, и тысячи схем
Выстроит, вычертит, выяснит, как и откуда –
Но не раскроет нам главную тайну: зачем
Нам – а не нам, так кому? – адресовано чудо?

О, для кого этот запах так душен и густ?
Ради кого этих звезд, этой пыли круженье?
Если мы средство игры – для чего нам пять чувств?
Если все нам – то зачем эта боль, это жженье?
 
Что он хотел – тот, что строил, чертил и лепил?
В чем сверхзадача блистательной этой затеи?
Может, шутя создавал – а, создав, полюбил,
Предвосхищая предание о Галатее?
 
Что же тогда, и за что – этот мед, этот сад,
Пыль эта, быль, эта боль, этот взлет занавесок?
Хватит ли платы за выданный нам напрокат
Вечности ломтик, бессмертья короткий отрезок?..