Вечное возвращение

Во сне я видел Ницше – тот
с меланхоличными усами
творил учения оплот,
укрытый горными хребтами.

На безымянной высоте
узрел философ путь сансары –
все возвращаются лишь те-
ми же, что были, то – не чары,

а неизбежность бытия,
ведь колесо = существованье,
кручусь в нем спицею и я –
невыносимое страданье!

При том на Фридриха похож:
усатостью трагикомичен,
и хоть ко многому пригож,
десятилетия статичен.

Другие ж крутят барабан,
им всё и вся, а мне – соленья,
кому-то новенький седан,
а мне – извечность возвращенья

в пространство студии (сюда),
где чахнут в баночке грибочки,
иным – утюг, сковорода,
а мне огурчики из бочки!

Кому-то дама подмигнет,
открыв таинственную букву,
а мне кочан несут под гнет
и замороженную клюкву!

Вот некто в свитере с оле-
нями прослыл иконой стиля,
я ж, уподобившись пчеле,
кручусь вокруг автомобиля!

Неплохо было бы удрать
с той чудо-буковок царицей,
но для начала перестать
быть в колесе сансары спицей.

Возможно, дело тут в усах,
ведь у Дали те были – пики!
И я ращу их впопыхах,
чтоб стали мы равновелики!

Усы же Ницше – моветон
и больше свойственны пииту,
меня ж не радует закон
о возвращении к “корыту”.

Часами время протекло –
усы сработали на славу,
они и в прошлое сверло,
и на судьбу найдут управу.

Я ж пред философом стою,
принявши вид сверхчеловека,
усами-пиками колю
ему глаза, гордыню, эко!

В руках заманчивый презент,
не выветрился дух олений
из складок свитера; момент
настал для истины, а гений?

Мгновенно понял, на все сто,
открывши банку с огурцами:
не возвратятся колесо
и даже сумерки с богами!

Он потрясен, хотя и рад –
я словно слепок с Заратустры,
отброшен круг, взамен – канат,
что по-над пропастью; свет люстры

над головою. С тех высот
назад я лихо возвратился,
но мир вокруг уже не тот –
необратимо изменился.

Теперь, усами пикадор,
я словно вырвался из круга,
так заводись скорей, мотор!
Со мной та самая подруга.

Я ж поведу автомобиль,
не надорвав сим словом глотку,
но тут в салоне (ум осиль!)
вдруг обнаруживаю плетку!