Монах, или тот, кого не считали тем, кем он был?

Сидел монах, считались чётки,
Господь его так вдохновил,
Он раньше выбивал чечётку,
И голубей ещё кормил.

Он был недюжинная сила,
Теперь ведра поднять не мог,
К нему Сама Мать приходила,
И приходил намедни Бог,

А он лежал в бреду жестоком,
Температура - что огонь,
Что от меня он думал проку?
И вот приснился ему сон...

Я пересказывать не буду,
Где и в каком году он был...
Таскал он брёвна для запруды,
Его Бог силой наделил.

И был высокого он росту,
А лапоть, чуть ли не аршин,
Он сосчитал с молитвой звёзды,
Коня он выпрягать любил.

Бывало выпряжет кобылу,
Если застрял в снегу обоз...
Ему оглобли не хватило,
Чтоб сдвинуть с места целый воз,

Просто оглоблина сломалась,
Когда он притронулся к к ней...
Подумал он, какая жалость!....
И выгрузил ещё детей...

Но вот однажды, снег глубокий,
Короста толстая на нём,
Конечно был он не жестокий,
Но вот грабитель подошёл.

А он ослаб, святая сила,
Не дала сдачи подлецу,
Его так Мать благословила
Чтоб был чуть ближе он к Отцу...

Его побили и связали,
Ограбили его обоз,
Они всё золото искали,
А он... Бери - какой вопрос.

Но не нашли ни бриллиантов,
Хотя их там было полно...
Там были липы в три обхвата,
И очень тонкое бревно.

Но как сила вдруг вернулась,
Он разорвал веревки те...
Бревно конечно не согнулось...
Они - вообще были не те,

Что раньше и остановили,
Обоз разграбили его...
Махал бревном он лишь вполсилы,
Он получил не одного...

В обозе книги, рукоделья,
Подарки детям в Рождеству...
Глубоко было их похмелье,
Они не знали притчу ту:

Пришёл уже к потомкам века,
Наглец, он атеистам был.
Хоть он считался человеком,
Но издеваться он любил.

И вот, однажды входит в церковь,
Подходит к батюшке, и вот...
Нет-нет нет-нет, ему не хлеба,
Ему дал кулачищем в лоб.

-" Теперь другую дай мне щёку"...
Но вот закончить не успел,
Скамейки он собрал все боком,
До стенки он не долетел,

Ведь путь его в храме закончен.
Тот батюшка - боксером был.
Итог той притчи между прочим...
Я в прозе слышал, разместил...

В своём мозгу если копаться,
Чего там только не найдешь...
Бнзверец кончил издеваться,
Он понял, что всего лишь вошь.

- Вот Евангелие учит,
Закончен в школе тот рассказ.
Если кого неправый мучит,
Вернётся всё про между глаз.

В Евангелие притчи нету,
Точнее их там много есть.
И если Бог даёт ответы,
То наказание, не месть.

Каким аршином ты отмеришь,
Таким вернётся и тебе.
И если в Бога ты не веришь,
Не значит, что щека к тебе.

... Монах проснулся, лоб чесался,
Слова он с рифмой написал,
Им ангел не налюбовался,
Ведь он в десятку с НИМ попал.

Прообраз в том стихотворенье,
Толь притче, может в чём ещё...
Настало собирать каменья,
Бандитам чтоб понять ещё:

Вернётся ВСЁ! Притом с лихвою,
Водь так нам Сам Господь сказал:
Коль голова есть, с головою,
Монах ли я рассказ писал.

Прообразов вообще здесь много,
Святые, не один, не два ...
Осильте ПРАВИЛЬНО дорогу,
На то и ум, и голова...

Монах поднялся, взять кобылу,
Он на плечо своё не смог.
Но было в нём не меньше силы,
Рукой толкнул, ДРУГОЙ помог...

Вот ТАК "другие" помогают,
Что и кого на свете нет,
Телегу и зимой толкают,
И помогают видеть Свет.

... Тот отряхнулся, лоб чесался,
Бог в синяках, расквашел нос...
Он к Господу не собирался,
Но Тот, задал ему вопрос.

Из церкви вышел он под утро,
Ещё болела голова...
Тут притчи, анекдот, и мудрость,
И то, что ясно не сперва...

"Читать с умом на ус мотая",
Вот так положено ценить,
И краской рисовать вбирая,
И душу Богу отворить.

Вот так закончилась и мудрость...
Всё то, что было ДАЛЬШЕ в ней:
Сииренье ДА, но всё же грубость,
Плохому учит и детей,

И взрослых, если поднимают,
Не то, что нужно поднимать...
Ведь кто то руку опускает,
На тех, кто любит поднимать.

... Рассказ закончился, чесался,
И лоб, и НЕ ОДИН висок...
Он к матушке своей собрался,
Её он слышал голосок...

Она встречала поцелуем,
Не насмотрелись на него.
Но мы? Куда попасть рискуем,
Но даже ПОСЛЕ пусть "того".

Монах уснул, свеча горела...
На кладбище венок стоял...
Ведь написать рассказ полдела,
А вот чтоб книгу кто издал???

Стихи ли, проза, мудрость жизни,
Скороговорки ли порой...
В этих стихах ВЕЗДЕ есть "Присно",
Но то - рассказ УЖЕ ДРУГОЙ)!)

   Примечание:
Эта поэма, а вовсе не коротенький рассказ была дописана только что, параллельно с той работой, где можно, и даже НУЖНО было приложить не только силу, но ещё и ум, так как ум, враче с Разумом, есть ВСЕМУ голова.
Ведь ум - гораздо важнее хлеба, потому как не будет его, и не будет не только хлеба, но и того, на чем голова держится, и это - не только, и не столько шея. Ведь она держится не только на плечах, которые через тело опираются на землю.
А если земли не будет, а лишь болото, то как же тогда принять то, что ЗДЕСЬ ЗАЛОЖЕНО?

Ведь болото, на то и есть, чтоб не только суть заслать, спрятать куда то, но и научить тоже, ведь если кто-то в него, тили в яму попадал, он уже воробей стреляный, учёный то есть, и стоит он, порой целой стаи, а то и того больше. Ведь если стая полетит не в ту сторону, без ума, инстинкта, или ошибётся в чем то, то вся стая пропасть может.

А если человек "стреляный"? Учёный то есть, причем не учителями, или не столько учителями, а самой жизнью, где и Святые есть, и разбойники, и те, кто ими в итоге стал или становиться?

Кто становится разбойником, предателем, и святым?
Вот об этом, и самим не только можно, но и НУЖНО подумать!
Ведь ямы, как и болото, и ровная дорога, и тропинка...  - они везде есть.
Не так ли?
Так зачем лезть туда, куда не надо?
Зачем учиться тому, чему учиться ВООБЩЕ НЕЛЬЗЯ???

(Начало этого произведения написано в Сергиевом Посаде, рядом с Лаврой, причем это только начало, а вот окончание, я только ещё заканчиваю.
Онлайн в общем, нАбело то есть.

  (12.40 - 14.09) 03.11.2033 г.