седой искусствовед

А далее - зима. Был классик прав.
Идёт война. Надежды растеряв,
себя мы растеряли бы мгновенно.
Живём, как можем, тем и дорожим.
Война идёт. Предписанный режим,
лекарства и проколотая вена
под капельницей свежих новостей.
Зимой запахло, мы подвластны ей,
и вместе с перепадами погоды
меняемся - стареем, даже мрём.
Налёт, обстрел, входное над ребром,
ещё - адреналин и запах йода.
Всё это - текст, мелодия, строка,
во сне щелчок взведённого курка
и взгляд недобрый - кто ты и откуда?
Проснуться бы, понять, что это сон,
что город просто снегом занесён,
что выпить рюмку было бы не худо.
Ночной кошмар... Что далее? Зима,
Животные, сошедшие с ума -
собаки, кошки, воющие дико,
им холодно, им страшно до сих пор.
Что далее? Зима и давний спор
о классике. Не веришь? Погоди-ка.
Когда берут во льды, а не в ножи,
не спи, а ночью буковки нижи -
пусть будут строчки, что ещё осталось.
А далее - сюжет для новых вед
пока наш мир - седой искусствовед
от крови не почувствует усталость,
и что-то не изменится в умах.
Ах, классика, прощай - прощальный взмах,
зима в сердцах, никто не спросит - кто вы?
В поэзии довольно лишних ртов...
Читатель к снегопадам не готов,
и авторы, похоже, не готовы.
А далее... А дальше - тишина.
Уже война за городом слышна,
и нужно текст заканчивать, готовясь
к снегам - они уже почти что тут,
придут - и сад, и церковь заметут,
и эту недописанную повесть.