Герда

Кружился снег, лебяжьим пухом белым,
щеки касаясь бледной и худой,
не таял, падал льдом заледенелым,
в кусочках хрусталя найдя покой.

Она брела, заглядывала в окна,
ища одну заветную деталь,
цветок искала, на замерзших стеклах,
тот яркий, алый, что цветет в февраль.

А руки к сердцу прижимали крепко,
мешая с кожей белой, словно лёд,
уже замерзший, почерневший стебель,
цветка другого, что не оживёт.

Она застыла, словно вспоминая,
твою улыбку, ненаглядный Кай,
в руках горшок с прекрасными цветами,
его слова: «прости, не забывай».

Пропал, ушел, обласканный другою,
лишь вьюга рассмеялась ей в лицо,
замёрз цветок отравленный виною,
лишь снег всё падал и мело, мело.

Остыло сердце, больше не болело.
в холодном взгляде огонек угас,
отравлено и занемело тело,
она брела, но жизнь оборвалась.

По окнам взгляд блуждал неторопливо,
искал тот красный, огненный цветок,
но вдруг застыл, как жизнь несправедлива,
цветок любви её на смерть обрёк.

Она стояла под окном безмолвно,
его увидев сквозь снежинок фарс,
и падал лепесток кроваво-черный,
под взглядом её равнодушных глаз.

И он увидел ту, что не забыла,
вдруг сжало грудь и сердце обожгло,
она смотрела, а метель завыла,
в груди под взглядом сердце жгло и жгло.

На утро под окном на белом снеге,
лежал цветок, холодный словно лёд,
но оставался красным он навеки
на память о любви, что не умрёт.