По тайнам ларчика поэта

А Пушкин парень был игривый,–
Примерно лет до двадцати.
Пугал девиц кудрявой гривой,
Взахлёб бесстыдствами шутил…
О, дух лицейский, где ж ты, где ж ты?..
Беднягу формой образумь.
За безрассудство и небрежность
Глаза для совести разуй.
Но где там!.. Правила иные
Плясали пляски дикарей.
И всякий день часы хмельные
Кутил с хариткой Гименей.
И став масоном в день удобный,
При покровительстве царя,
Друг послан был советом добрым
Для дела в южные края.
Но, став масоном в день удобный,
Кутила Пушкин – повзрослел.
Жаль – ненамного. Псу подобный,
Врывался он в дома, зверел,
Искал глазами дуэлянтов,
Дворянских девок оскорблял,
Держа мужей за аксельбанты,
Играть в бильярд не позволял…
И всё сходило. Быть магистром
В одной из лож – не спину гнуть.
И Пушкин бесом норовистым
Не пропускал, чтоб не гульнуть.
В нём жил Овидий, дух порока,
Седой изгнанник. Вот и он
Снующей тенью одинокой
Не одолел бы бастион…
Да что стихи?.. Стихи писались,
Хоть были жирны на перо,–
Пяток-другой… «Не с тем связались…», –
Царю гудел со все сторон
Дворцовый люд. А дни летели…
Творенья крепли, дух кипел…
И малый бегом канительным
Довольно скоро преуспел.
Играть с царём предельно сложно,
Писать крамольный передир
И в то же время лгать безбожно
За камер-юнкерский мундир;
Таясь сексотом в «третьем» самом,
Давиться статусной женой…
А увлекаться поясами
Изящных талий за спиной,
Ведя блокнот побед завидных?..
«И чем берёт…», «Понятно чем», –
Острили други за обиду
Стрелой нацеленных речей.

Да, всё вернёт старушка-правда,
Разыщет, вскроет, удивит,
Дорогой залов анфиладных
Былые сказки возродит…
Поблекнут странные Ершовы,
Послушным бригом сев на мель,
Распространится в пыльный шорох
Декоративная дуэль…
А гений Пушкин, став французом,
Подарит новые тома
Словесной музыки негрустной
Под громким именем – Дюма.