Что осталось ещё?
что бы стоило в столбик затискивать, рифмой равняя.
Всё слабей и прозрачней былое моё волшебство,
всё труднее себя убеждать, что ещё не у края.
Здесь всё чаще дожди и всё реже просвет в облаках,
в этом городе строк, даже дождь умудряется ямбом,
оставляя потёки на листиках черновика,
где корявые строчки, как крыс, разогнать по щелям бы.
Но корявость живуча, и часто идёт напролом,
где-то топнет ногой и попросит «Карету!», как Чацкий…
Причешу и приглажу, корявости этой назло,
только строчки всё мчатся, мои неудалые, мчатся…
А куда им, мой свет? Им ведь Вас всё равно не достичь,
ну и ладно, сложу их теснее на верхнюю полку.
Написанья процесс, как старение, необратим,
всё идёт, да идёт, только путь, к сожаленью, не шёлков.
Он скорее сермяжен и колок, естественно, груб,
натирает до крови, усталые, старые ноги…
Дождь играет стаккато по крыше и рвётся из труб,
и стекает рекой по не шёлковой, узкой дороге.
Свидетельство о публикации №123103105281