Ингрид Кирштайн. Из сада Прозерпины

Библиотека, вот этот сад.
Неглубоких хранилищ подвал выцветания прозы не знает. Книгожители смутных времен не сгорели в огне, и цифрованной версии ждут.
Коль истлеет бумага, ты труп.
А освоишься в цифре, и сотню, хоть ближайшую, лет ты, считай что в карман положил. Нейросеть тебя будет читать? Нейросеть нейросети? Тоже люди они.
И цифрованный люд воскрешен, словно души умерших. Мощный сервер удержит нас в памяти век, и другой.
И лежат в сублимациях те, что водою залиты в мороз. Им сушиться лет тридцать, соблюдая режим антиплесень как медленный вальс.
 О, не дайте пропасть забубенной головушке, ей забронируйте код!
Книжных душ миллион, миллион в их - искусственных комах Марие-Моревен.
Под стеклом и под лампами прочно страница легла. Скрип. Поднимается рамка. Это и значит - скрижаль принимает тебя. Битва идет, живой твой язык или мертвый. Мертвой воды озеро плещется вширь.
Тот, кто прочтет, сам ею будет прочитан. Эй, саранча новых цифр - вы же насквозь плагиат. Буквы летят вечным ковром-самолетом, правда - вода пустыни безмозглых времен.
Время само здесь, облеченное словом. Целый массив качайте, как воду  колодца, и орфографией старой любуйтесь, СЕРебряный век - разве стихи и поэты? Он больше о чести, Честь сохранишь, будешь гЕРой, и на взгляд всюду она - ЕР в каждом слове,как потвЕРждения выдох. "Еры" ушли рудиментом в СССэР.

Ваш век из чего - из мерзлого страха? Из суеты? Лжи как искусства искусств? Или аморфных комфортов? Ленивое чадо, игрушки сбирает, слова, бесформенной массой.
 Абсурд захлестнул вас, или сказать, абы сюр. Вместо "ер" нечитабельно "юр". Eрничать стали, а юр - тих, сам собою сложился. Милый Юра Гагарин. Ярославна в слезах на юру. От тюрьмы и от тюри  зарекаться зарекся, юркнул в юрту "You are". И обрюзг до "тюпюрь обюспючюн". Пусть поля зарастут.

Погуляйте в саду ПрозЕРпины - пора бы прозреть. Не останешься в нем, не гуляя. Но не вырубить след топором.