Исторические байки. Часть 62

Исторические байки. Часть 62.

Потеря.

В Крыму снимался Смоктуновский,
Снимали там какой – то фильм.
Лето, жара – а в перерыве,
Бросались в море группой всей.

И после одного заплыва,
Пошёл Смоктуновский на грим,
Сел в кресло, и вдруг он там понял:
Что потерял зубной протез…

Он побежал там к режиссёру,
А тот к директору уже,
Директор в цех там бутафорский.
Но ничего там не нашлось.

Похожего на его зубы.
А съёмки продолжать не мог,
В таком виде того актёра,
Тогда директор объявил:

Что выставит он пять бутылок,
Коньяку тому, кто найдёт,
Эту зло получаю челюсть,
И всем пляжем стали искать…

Кто – то нашёл. А Смоктуновский,
Схватил её, ополоснув,
В море, и быстро в рот ту вставил,
Трагический тут шёпот вдруг:

«Представляете, а она не моя!»

По – настоящему русский артист!

Театр армии советской.
Идёт спектакль важный там:
«Освобожденье Сталинграда»,
И подходил уже финал.

Главный герой в этом финале,
Его играл Андрей Попов,
Раненного бойца играл там,
Тот тихим голосом просил:

«Дайте воды с Волги свободной,
Испить…» И ему по рядам,
С водой каску передавали,
Спектакля замысел таков.

А в этот вечер у Попова,
Был день рождения. И тут,
Кому – то там пришла идея,
В каску… водки бутыль налить.

Попов взял каску с этой водкой,
Глотнул, замер на миг… и вдруг,
Выпил до дна там эту водку,
Потом бойцу каску вернул…
Стоящему рядом и просит:
«Ещё!». Рукоплескал там зал.

Дельное предложение.

Спартак Мишулин в день рожденья,
Советских профсоюзов вдруг,
От общества ДОСААФ, ценный
Подарок тогда получил.

(75 лет профсоюзам)

Часы золотые в подарок,
Дали ему. И он зашёл,
В ресторан «Дома кино», и там,
Друга увидел своего.

(Александра Панкратова – Чёрного)

Похвастаться перед ним вздумал:
«Я вот подарок получил,
Ценный, вот - часы золотые!
Не может быть! А ну, покажь…

«Вот глянь, но на руке лишь только,
Боюсь снять, дорогая вещь.»
«А что, полностью золотые?» -
Панкратов – Чёрный тут спросил.

«Да, абсолютно». «Нет, не может,
Такого быть. А ну скажи,
Секундная стрелка, что тоже,
Там золотая?»  «Тоже, да!».

С гордостью, то, сказал Мишулин,
Часами любоваться став.
Неожиданно Панкрат – Чёрный,
Мишулину вдруг предложил:

«Слушай, давай, секундную ту стрелку,
Лучше пропьём, нафиг тебе,
Нужна она?» На что Мишулин,
Глаза на него округлил.

Музыкальные ботинки

Однажды Штраус, композитор,
(Отец). Заходит в обувной,
Магазин, где он перемерил,
Кучу ботинок разных там.

Но так ничего не купил он,
От огорченья он махнул,
Рукой, произнеся печально:
«Найти не могу, что ищу!»

Вежливо продавец там спросит:
«А что хотели б вы найти?»
А Штраус с юмором ответил:
«Пару ботинок я б хотел,
Чтоб в унисон они скрипели».

Ответ с укором.

Как – то Владимир Короленко,
Писателем, который был,
Спросил Чуковского Корнея,
Тот – переводчиком же был.

(Кроме детского писателя, публициста и критика)
 
«Украинский язык знаете ль?
А можете ль перевести,
Название такой вот пьесы:
«Як пурявых уговкують»?

Чуковский в тупике тут станет:
«Говкать, значит – баюкать, тут,
Ответил неуверенно он,
Пурявый – это такой… такой…там…»

Торжествовал тот Короленко:
«А пьеса ведь известная,
Можно сказать, даже всемирно!
«Укрощение строптивой».

(В Шекспира)

Неправильные кубики.

Известный врач сказал кубисту –
Художнику, П. Пикассо:
«Я анатомию неплохо,
Знаю людей. Так вот, они,
На всех почти картинах ваших,
Лишь сожаление несут,
Недоумение там также»
«Вполне возможно, - согласился,
На это Пабло Пикассо, -
Но я могу всё ж вас заверить,
Что они дольше проживут,
Чем ваши все там пациенты»

Достойный ответ.

Тогда на Бородинском поле,
После сраженья, лошадь там,
Наполеоны вдруг задела,
Копытом раненного там.

Тот застонал, зашевелившись…
А император в гневе же,
Кричать на штабных своих начал:
«Что нет забот о раненных».

А кто – то, чтобы успокоить,
Его, ответил тогда там:
«Ведь это русский, ваша Светлость»
Император рассвирепел:

«Что из того? Разве вы сударь,
Не знаете – что после уж,
Победы, врагов уже нету -
Все люди!»  Вот таков ответ.

Два Высоцких.

Раз в поезде, пассажир некий,
Достав гитару, там запел,
Военную песню. Пел её,
Надрывно хриплым голосом.

Потом ещё, потом другую…
Кто – то из пассажиров там,
Крикнул: «Высоцкого те песни!»
Артист будто того и ждал:

Он сказал, скромно улыбнувшись:
«А я и есть Высоцкий, тот».
И вдруг там голос раздаётся:
«Да пропустите же к нему.

К Высоцкому этому!» - и он,
Взявши гитару там легко,
Исполнил песню «Скалолазку»,
«Высоцкий» первый побледнел.

А гость этот вынул свой паспорт,
Перед бардом раскрыв его,
Спросил: «Так, если ты Высоцкий,
Так кто же буду тогда я?»

Нога целая.

Более 200 лет назад там,
Английский врач Хилл, раз прислал,
В научное общество их там,
Доклад свой с содержанием:

«На корабле, где я работал,
Врачом судовым, одному,
Матросу, раздробило ногу,
Осколки все я там собрал.

Как следует уложил их все,
Полил смолой, также водой.
Подсмоленной, что получилась,
При перегонке той смолы.

Соединились те осколки,
И матрос смог уже ходить.
Будто ничего не случилось»
Такой рассказ тот врач послал.

А на научном заседанье,
Посланье зачитали то.
Вызвало интерес огромный,
И с бурным обсуждением.

Вскоре, однако, этот доктор,
Там дополнительно прислал,
Дописку: что забыл в докладе,
Сказать: «Что деревянная нога,
Была у этого матроса»