Холод

И вот настали эти дни
С холодным выходом и входом,
Когда снаружи и внутри –
Одна остуда да метель.
Живое вытеснил ледник,
Схватив, что сил, сердца народа…
И пресловутый Третий Рим,
Что был невидимым досель,

Стал проявляться… Чёртов рой
Незамечающих, послушных,
Односистемных дураков,
Которым выдумали сны!..
Сквозной довольствуясь игрой,
Свои несут они не души,
И за внушаемых врагов
Друзья пекут им пироги.

Ты пляшешь около печи,
Блукаешь в складках одеяла…
Ты ищешь солнца – солнца нет:
Блестит акрил, горит хрусталь…
И бледнолицые врачи,
Как близорукие вассалы,
Кварцуют белый кабинет,
Шлифуя каждую деталь.

Вполне французский шансонье
С конферансье за барной стойкой
Пугливо глушат «Абсолют»,
Таращат красные глаза…
За долгий век осатанев,
Ведут концерт они… И только.
Они его ещё ведут,
Как будто есть им что сказать.

Но алкоголь ложится льдом.
И коченеющие пальцы,
Как продолжение стекла,
Безмерно хрупки и…  хрустят…
В прихожей зимнее пальто
Насквозь промёрзло, будто панцирь.
А в доме – двадцать пять тепла
Волной от темени до пят.

Из репродуктора – война,
А это – холод. Дух весенний
В ветрах зимы – всё тот же снег.
Прохладны листья и плоды.
Грядёт рассвет. Но даль – темна.
В плену невидимого снега
Бредёт озябший человек.
А следом – бывший поводырь.