Смута

В Москве - поляки, в Новгороде - швед,
Опять ты, Русь, распалась на уделы,
И, как всегда, в тебе порядка нет,
Ты Смутой страшной снова заболела.

Меняются убогие царьки -
Лжедмитрии, Матюшки и Маринки,
Юродивые, ведьмы, чудаки,
Правители, сошедшие с картинки,

Царевичи, упавшие под нож,
Блаженные с рожденья государи,
Разбойники, которым на правеж,
Опричники и земские бояре,

И все - под сенью Грозного царя...
Гореть тебе в аду, Иван Василич...
Твоим стараньям лишь благодаря,
Выходят вурдалаки из чистилищ:

В Смоленске снова третий Сигизмунд,
И Владислав - под шапкой Мономаха...
Мы знаем, что такое русский бунт-
Когда трещит последняя рубаха,

Когда гудят на сходках казаки
И возмущают беглого холопа,
И ядрами стреляют тюфяки
По выходцам из западной Европы...

И вот уже Пожарский под Москвой,
И подоспела помощь из Калуги,
В Замоскворечье сонный Трубецкой
Пересидел поляков от натуги...

Когда бы знал почивший Годунов
Отрепьева и тушинского вора,
То был бы жив Прокопий Ляпунов...
Но, наконец-то, выгнаны с позором

Чванливой шляхты гордые сыны!
Иван Никитич с юным Михаилом -
Растерянным, и, кажется, больным -
Держась за невысокие перила,

Восходят на пустеющий амвон...
На Михаиле - царская корона,
Звучит вовсю венчальный антифон,
И - новый царь торжественно у трона

Дает обеты. Страждущий народ
Снимает шапки, бьет челом в поклонах,
И, отправляясь в следующий поход,
Клянется бить и ляхов, и тевтонов.

Бежит назад стареющий поляк,
Но - долго до Варшавы еще драпать...
Кузьма готовит каждому пятак...
Скорбит по убиенным римский папа