Снедь для живых...

На поддонах, палетах жестянки, коробки,
Встал на якорь житейский, товарный корабль,
С гулом хлам рассекает калека неловкий,
Средь харчовки сушеной больной мизерабль.

Вот и берег безлюдный, пустые домишки,
Удивленно таращит джип бездны-глаза,
С бакенбардами грязи ненужные книжки,
Посходили давно в этом мире с ума.

Смотрят робко в бинокль капитан и калека,
Так кого же кормить, волонтеры отбой!
Засвистали в ребро, в астрагал человека,
После атомных взрывов кулачный был бой.

Никого, никого...Тусклый свет на пригорке,
Разошлись по могилам чумные борцы,
Эй, калека, матрос, не нужны мертвым корки,
Опоздали на вахту опять мертвецы.

Не сердись, дорогой, просто мир покачнулся,
Знак товарный присвоен остывшим костям,
Так хотелось на родину, вот и вернулся
После злой кругосветки заморенный прах.

В койку снежную ляжет безмолвное море,
Незаметно волна горстку пепла сожрет,
Не сердись, дорогой, просто Истина в морге
Про полет забывая сама отдохнет.

Лилась кровь целый век, в лазаретах вопили,
Собирали безумцы сухарную снедь,
Выносили погибших и не хоронили,
Чтобы кто-то мог глядя на них умереть.

Беспардонный луч неба, огрызки и крохи,
Так хотелось безумцам погост накормить,
Не сердись, дорогой, архаичные блохи
На земном будут шаре вертеться и жить.

Никого, никого...Смерть махнула пятеркой,
Даже некого просто прихлопнуть к земле,
Затолкай, дорогой эти черствые корки
В пасть бездонную тьмы на застывшем крыле.

Снег взволнован рассказом о тихой кончине,
Столько дней по воде шел паек для живых,
Погляди, дорогой, там девчонка в машине
Совершенно без кожи ждет сущей весны!
Серебрится на веках лазоревый иней,
Не сердись дорогой, главно выживший Ты...
Волонтерская кучка, начало России,
Никого, никого, целый брандер еды...
Может парень кривой с гадкой снедью, Мессия,
Самый добрый, последний калека Земли.