100 га
Сгорел закат и черной тенью
Упала ночь, как лист осенний.
Устало рельсы на шпалах стонут,
И мы уже вдали от дома.
Припев: О, бабка, дай. Дай на полбанки 3 раза
На бутылку, бабка, дай!
А утром поле открылось взгляду
И были мы совсем не рады
Тому, что целый месяц будем,
Как скот рабочий, а не люди.
Нам «управляющая сошка»
Сказал: «Здесь сто гектар картошки».
И эта новость нас убила,
Мы знали: все убрать не в силах.
Спина болела. Болели ноги.
Я еле-еле шел по дороге.
А по ночам, сжимая зубы
Я знал — 100 га меня погубят!
Припев: О, бабка, дай. Дай на полбанки 3 раза
На бутылку, бабка, дай!
Сто гектаров — не гипербола, там действительно было поле такой площади. К тому же, перед нашим приездом шли проливные дожди, техника не могла проехать, — мы работали лопатами и вынимали картошку, без всякого преувеличения, из жидкой грязи. Но, несмотря ни на что, мы все-таки закончили это поле и благополучно вернулись домой с чувством выполненного долга. На следующий год я, как-то осенью, увидел около института толпу студентов–первокурсников. Не помню точно: или они поехали на картошку, или уже вернулись, — не в этом суть, студенты пели ту самую, "нашу", песню! Это было неожиданно и приятно. Каким образом она "дошла" до следующего поколения студентов я не знаю, но раз пели, — значит нравилась, значит была актуальной!
26.10.23
Свидетельство о публикации №123102602933