Чёрный тюльпан

Ярославу Гуляеву – кавалеру
                Ордена мужества, посмертно

«Чёрные тюльпаны» отрастили крылья,
Запросто летают через всю страну.
Далеко в Сибири, где когда-то жил я,
Рос малой мальчонка… Вырос – на войну.

А зимою этой, он почти раздетый,
В цинковой одежде «сел» на самолёт.
В небеса поднялся, даже не отпетый…
А на поле брани уже таял лёд.

Прилетела «птица» – стыдно приземлиться,
Снова сорок деток принесла домой.
И пилоту в пору с горя бы напиться –
На бетонном поле материнский вой!

Вынесли «двухсотый», а за ним, как соты,
Ещё сорок цинков – матери, встречай.
Кто в разведке сгинул, кто-то лёг на доты,
Ну, а кто-то просто, просто невзначай…

Наступил на мину и душа взлетела,
На обрывки с кровью, не успев взглянуть.
А душе для дела не хватает тела,
На войне у тела был окончен путь…

Вот и мой племянник – мальчик двухметровый,
В гвардии крылатой был не первый день…
С неба град свинцовый рвал закат багровый,
И влетел под броник – вот такая хрень!

Сердце было добрым, мягким было сердце,
И такого «гостя» пробуй, не в пусти.
А душа хотела закрыть сердца дверцы,
Только не успела: «Мамочка, прости!»

…Ах, весна сырая, как глаза у сына.
На погосте новом нет свободных мест.
На могиле свежей у самого тына
В голубом берете – деревянный крест.

 – Мамочка, родная! – закричал сыночек,
 – Почему же папин на кресте берет?!
…Рядом стакан водки, хлебушка кусочек,
Только рядом с сыном папы больше нет…