Версия

Темнее ночи первые слова,
Но слов темней, что молча накрывает,
Когда чуть медленней прокрутят жернова,
Что по крови не вывезет кривая.

Дверь заперта, мне в угольном лесу
Земная жизнь до самой горловины,
Где за огнем в ладони на весу
Из темноты своей следят кретины.

Знать бы, кто первый глухоту возвел
На нашу захудалую округу.
Замены нет. Есть кабинет и стол –
Условная удача в Кали-Югу.

В руке огонь, еще на книжный щит
Не поднятый – как истина любая,
Он спущен сверху меж небесных плит
Тому, кто схватит, рук не обжигая.

Ведь от спартанских щитоносных букв
До наших азбук эры людоедства
Слова-поленья, плотные, как бук,
Сохранены мне в малое наследство.

От их речей, что громки, детский вздор,
А тех, что тише дышат, я не слышу,
Пускай поленья сложены в костер,
Но только прокоптят худую крышу.

С шипеньем, с треском огонек дрожит,
Рождая свет в невидимых глубинах,
Чтоб хорошо я видел, как лежит
Наш Город, где прошли они, в руинах.

Тупые орки, бритые под ноль,
Веспасиана нынешнего клоны,
Презренная бессмысленная голь,
Ревут: "Ату!.." - и строятся в колонны.

Уже качнулись (отдали приказ)
Знамена, пики, нет живого метра
На всей Земле на сколько хватит глаз
На диво-дивном поле Курукшетра,

И раздались: и вширь, и в седину, -
С треножника из бронзы, в кабинете.
Попомни им на том и этом свете,
Как нам из стен оставили Одну.

И в той стране, которая не снится,
Черномонашеский принапуская вид,
Расчехлены пылающие лица,
И ветер по камням ее шумит.

В разрушенном до основанья небе
Вдруг появились, мчат штурмовики,
Рисуют поднимающийся стебель
И быстро отходящие ростки.

Там начались военные ученья,
И, надрывая сердце облакам,
Их боевые шлют стихотворения
Антенны  эскадрильям и полкам.

Что может дать отдохновенья глазу?
Душа нема, и времени в обрез,
Бетонный рак, военная зараза,
Бессмысленные очи РЛС.

Се лес идет, неосвещенный лес,
Но люди тоже днями и ночами,
Скрывая мысли, шли наперерез
Противнику стомильными шагами.

Как те, кому доверен страх небес,
Как избавленье от земного страха,
С широкой сталью шли наперевес,
Завернуты в знамена Машиаха,

Чьи пряди, словно огненные змеи,
Поверх плечей шипели, угрожая
Грядущему, и древний взгляд камеи
Теплел свечою как душа живая.

Ответь ему сейчас, где рядом мать,
Наставники, которым нет замены,
Что одного оставили играть
Воспитанника посреди вселенной?

Катило солнце, в круг его системы
Входили корни, травы, руки, лица,
Сплетаясь в плотный обруч диадемы,
Где боевые башни и бойницы

Заключены, как светлые - в орбиту,
Тела планет, летящих от погони,
Но ни на миг не скрывшихся из виду
Слепого ока Вышнего на троне.

Се молнии объяли нас в пути,
Теперь держать оружье наготове,
И что ж нам что делать, нам куда идти,
На голос крови? На пролитье крови?

Вперед-вперед, сомнениями мучась,
Где мириады атомов сошлись,
Чтоб наконец-то собственную участь
Решить, столкнулись вдруг и - разочлись.

Так посмотри, перед тобой лежит
Край мудрецов, убийц и пустобрехов,
И слово в памяти далекой ворошит,
На зов его ты слышишь лязг доспехов.

И древний Храм, паривший в небесах,
Обстрелянный халдеями из пушки,
На наших обрушается глазах
И сыплет сверху медные игрушки...